Настоятель и медведь

О.З .Пресман   Н.Волохова   В.И.Резник
НАСТОЯТЕЛЬ И МЕДВЕДЬ
пьеса

Действующие лица:
Летописец,  Настоятель, Патриарх, Отец-Эконом, Послушник-пастух, Первый Монах, Второй монах, Третий монах,  Медведь.

Летописец:
На юге России стоял монастырь,
Там службы служили, читали Псалтырь,
Трудом и молитвой не зная печали,
Монахи с усердием хлеб добывали.
Но братия впала бы в бедность вконец,
Когда б не держала отару овец.

Настоятель:
Отец-Эконом! Расскажи не тая,
Как ныне труждается паства моя?
Одеты? Обуты? Надежен ли кров?
В котле не прибавится мяса от слов.
А как наши пчелы и рыба в прудах?
И сколько запасов лежит в закормах?

Летописец:
Подумал монах о харчах и свечах,
Хозяйство большое лежит на плечах.
Четвертый десяток монашеский дом,
Усердным трудом окормлял Эконом.
Доход подсчитал по наличью монет,
И с низким поклоном представил ответ.

Отец-Эконом:
В трудах и молитвах послушников дни,
Усердием славятся в деле они,
Хлеба поднялись и хорош огород,
В казну монастырскую будет доход.
Отец настоятель, одна лишь досада —
Повадился вор в монастырское стадо!

Настоятель:
Да кто же посмеет у нас воровать?
Из божьих амбаров овечек таскать?      
Усилить охрану ,собак завести,
И эти напасти от нас отвести!

Отец-Эконом:
Злодей косолапый из леса приходит
И ужас он ревом на паству наводит.
Утащит медведь то овцу, то барана.
Уж мы увеличили вдвое охрану.
Но он то и дело свершает набег,
Урон нанося, как лихой человек.

Летописец:
Взроптала вся братия, с шумом толпится,
Кому же еще за овец заступиться.
Пришли к настоятелю требовать мщенья,
За зверства медвежьи и за прегрешенья.

Первый монах:
Устроить на хищника надо облаву,
Толпой обложить и устроить расправу.

Второй монах:
Не нужно облавы, поставим капкан,
Как щуку поймаем его на кукан.

Третий монах:
Нет, выроем яму, он сам попадется,
Не сладко злодею в ловушке придется.

Настоятель:
Опомнитесь братья, вас зло охватило,
А зло ,как известно, бесовская сила.
Оружие наше любовь и смиренье,
Давайте чуть-чуть наберемся терпенья.
Вот птица смотрите, не сеет не жнет,
А ей пропитанье Господь подает.

Отец-Эконом:
Отец наш, помилуй, медведь ведь не птица,
Прощать воровство нам никак не годится.
Неужто разбойнику спустим разбой,
Тем самым нарушив наш мир и покой?

Настоятель:
Медведь не грешнее нас, брате, с тобой.
Лишь голод толкает его на разбой.
Простим нанесенный доселе урон,      
Потерпим, доколе Насытится он.

Первый монах:
Отвадим косматого мы воровати,
Всей братией сможем отпор ему дати.

Второй монах:
А может подмогу позвать из уезда,
Дубинкою с ним воевать бесполезно.

Третий монах:
Воистину Отче, устали терпеть,
Доколе нужду нам такую иметь?

Настоятель:
Он, видишь ли тоже Творение Божье.
Его пропитанья отнять мы не можем,
И, хочешь — не хочешь, с подобным соседом
Придется покуда делиться обедом.
Я все же прошу о смирении братья,
Хоть праведен гнев, но должны вы сдержаться.
Господь всех нас учит терпимее быть,
Лихим за лихое не гоже платить.
Медведь не грешнее нас всех вместе взятых,
За кражу овец мщеньем лютым объятых.

Летописец:
За днями дни, неделя за неделей
Послушники терпели и терпели
В незлобии монашеских сердец.
Медведя жаль, но жалко и овец.
Разбойник между тем не унимался,
И наконец послушник не сдержался.

Послушник:
Я — грешный пастух, Настоятель-отец,
Ты мне монастырских доверил овец.
Но я не могу послушанье нести,
Не в силах я стадо от зверя спасти!
Уж он разошелся и губит, и губит.
Лишь печень съедает которую любит.
А то, не поверишь, Отец, озоруя,
Овцу растерзает, да следом другую!
Готов я охранников к делу привлечь,
Чтоб зверства злодея навеки пресечь.
    
Настоятель:
И верно, грешит бессловесная тварь!
Пусть Бог нас рассудит, он нам Государь!
Я завтра на встречу к медведю пойду,
И в нашу обитель его приведу.

Второй монах:
Так он же убъет Вас в лесу Вы один..

Настоятель:
Господь все управит, а там поглядим..

Летописец:
И в лес настоятель ушел на заре,
Покуда сверкала трава в серебре.
А в полдень вернулся домой не один.
Медведь вперевалочку топал за ним.
Сидел на цепи, но бежать не решался,
На возгласы братии зло огрызался.

Послушник:
Наш мудрый отец! Неужели в обитель,
Вступает теперь косолапый губитель?

Первый монах:
Да за ночь он нас непременно сожрет,
Иль утром в берлогу свою унесет.

Третий монах:
Друзей приведет, от него не убудет,
Тогда монастырь наш совсем он погубит.
Идея плохая, Господь нас прости,
В свой собственный дом душегуба вести.

Летописец:
Отец-настоятель послушал монахов,
Медведя пристроил и молвил без страха.

Настоятель:
До пострига дело навряд ли дойдёт.
Но завтра со мною в Москву он пойдет,
На суд к Патриарху! Пусть властью владычьей,
Рассудит он праведность этой добычи.
Ты сам не суди и не будешь судим,
В ответе мы только пред Богом одним.
Пора расходиться, помолимся Богу,
А завтра чуть свет соберемся в дорогу.
      
Летописец:
И в кельи ушла недовольная братия,
Ворча на медведя и настоятеля.
Что утром в дорогу отправился пешим,
С медведем-ответчиком ,как потерпевший.
Вся братия вышла его провожать,
Слезу расставанья не в силах сдержать.

Отец-Эконом:
До стольного града не близко идти,
Так пусть все напасти минуют в пути.

Первый монах:
Опасностей много дорога несет,
В пути его точно зверюга сожрет.

Второй монах:
Котомку с едою с собой не берет,
Чем будет питаться?

Послушник:
Что Бог подает.

Третий монах:
А этого зверя кормить тоже надо,
Пропал Настоятель, какая досада.

Первый монах:
Народец лихой по ночам озорует,
Разбоем шалит, по приютам ворует.

Третий монах:
Чего ж ты боишься? Как сын за отцом,
Идет он вослед за своим чернецом!

Летописец:
Нескоро в столицу добрел настоятель,
А с ним  и косматый его неприятель.
Хлебнули попутчики горя в дороге,
Едва унесли от разбойников ноги.
Жара или ливень, ночлег под кустом,
Последние крохи делили вдвоем.
Медведь караулил ночами монаха,
Когда тот в чащобе смущался от страха.
А тот получал от крестьян подаянье,
Чтоб мишке в дороге купить пропитанье.
И даже одежкой совсем истрепались,      
Пока до двора патриарха добрались.
Святейший, взглянув на обидчика сам,
Не мог поначалу поверить глазам.

Патриарх:
Ужель этот зверь, как послушное чадо,
С тобою дошел до престольного града?
Коль так он тебе повинуется, брате,
Ты сам бы ему запретил воровати.
Зачем ко двору моему ты явился?
Я вижу медведь пред тобой повинился.
Ты в силах его был и сам воспитать,
Урок послушанья ему преподать.
Оставил обитель ты без попеченья,
И столько изведал в дороге мучений.
В чем смысл сюда его было тащить,
На месте могли вы его проучить.

Настоятель:
Святейший отец! В поучение люду
Избегнуть я только хотел самосуда.
Святительским словом, владычнею властью
Ты сам запрети ему эти напасти.
Сказавши по чести я только монах,
А ты божьей властью у нас Патриарх.
Меня искушали его наказать.
А я же желал им урок преподать.
Смиренье, терпенье, любовь и добро,
Намного сильнее , чем лютое зло.

Летописец:
Владыка задумался, прав Настоятель,
Не страхом исправится бурый приятель,
И цепи снимая владычьей рукой,
Изрек он вердикт для медведя такой:

Патриарх:
Ты — Божье творенье, пред Богом судим.
Твое поведенье —позор перед Ним!
Живи с монастырскою братию дружно,
Всегда испроси ,коль чего-нибудь нужно.
Нисколько отныне ты не озоруй!
Ступай и вовек ничего не воруй.      
Тебе Настоятель, поклон мой земной,
Проделал ты путь до Москвы непростой.
И всем доказал, что смиренье с добром,
Всегда возымеют победу над злом.
А нынче храни вас Господь, отдыхайте,
И завтра с молитвой обратно ступайте.

Летописец:
С той самой поры крепко-накрепко впредь,
Закаялся красть пропитанье медведь.
И если случалась заминка с обедом,
Насельники щедро делились с соседом...

Медведь:
О Господи, чудо сегодня случилось,
И речью владеть у меня получилось,
Не знал и не ведал в набегах живя,
Что враг мой характер исправит любя.
Теперь не смогу я в угоду утробе,
Нарушить зарок патриаршьей особе,
С любовью и верой скажу на прощанье,
Готов я и дальше нести послушанье.

Финальная сцена.
Все актеры хором со сцены:
Ах, милые братья, друзья и соседи!
Порой мы не лучше,чем эти медведи.
И дольше порой, чем косматые звери,
Мы ищем в себе к покаянию двери.

Все актеры спектакля выходят на поклон.

Песнопение «Тайна преславная».