Стихи о БОГЕ

                Стихи о БОГЕ
               
Крещенское утро
                Валентине Ищенко
Хрупнул снег в крепко сжатой ладони.
Пальцы жжет холодком ледяным
Спят деревья, как белые кони
В куржаковый укутаны дым.

В небе звездные гаснут крупицы.
И с востока, туманно горя,
Осторожною рыжей лисицей
Пробирается в тучах заря.

Свет крадется по мягким сединам,
По навьюженным снежным буграм,
По нахоженным тропкам мышиным
По запутанным заячьим следам

Луч скользнул по вершинам деревьев,
На заснеженной вспыхнул копне.
И в засыпанной снегом деревне
Отразился в морозном окне.

Сразу стало теплее в избёнке
Даже в лютый крещенский мороз.
И всевидяще глянул с иконки
В мою душу ребёнок Христос.

           Земля была чиста

До этих  дней Земля была чиста,
Век Золотой царил на ней, чудесный.
Здесь можно было с чистого листа
Судьбу начать, но грянул век Железный.

Явились люди разные во всём:
По племени, по расе, цвету кожи,
По языку, по вере, и лицом
Не схожие никак друг с другом тоже.

Со всей Вселенной грешники, все здесь
Продолжили былые прегрешенья.
Не стало на Земле святых чудес —
А явью стали клятвопреступленья.

Все начали друг с другом воевать.
Во многих зверь насилия проснулся.
Господь им волю дал себя познать.
И до поры Спасенья отвернулся.
                Слово

Земля над бездною юлой
Летит сквозь звёздные метели.
И наша жизнь лишь еле-еле
Видна под облачной золой.

Она судьбы своей не знает,
Что, может завтра, всех нас ждёт.
Ведь время будущего тает,
А время прошлого растёт.

Во длани Божьей всё живое,
И в ней Земли конечный срок.
Быть может Слово роковое
Для нас для всех промолвил Бог.

Оно уже летит стрелою
Сквозь тьму и свет скоплений звёзд,
Чтоб вспыхнуть взрывом над Землёю,
И омертвить её насквозь.

И плоть земная с буйной силой,
Извергнет плазменный поток.
И жизнь надолго станет  глиной,
Пока о нёй  не вспомнит Бог.

          
Когда Земля была ещё не шаром
               
Когда Земля была ещё не шаром,
А плоскостью, лежащей на китах,
То человеку всё казалось карой,
Что только ни свершится в небесах.

Луны иль солнца  полное затменье
Панический внушало людям страх.
Оно казалось им предупрежденьем,
Начертанным  для смертных в небесах.

Людьми тогда повелевали чувства,
Суля всем наказанье за грехи.
Считались карой Божией безумства
И грозовых, и огненных стихий.

Казалось людям, что в бурлящей бездне
Им уготован неизбежный ад.
И небо преисподнюю разверзло,
Чтоб без разбора всех казнить подряд.

Но затихал природы гул тревожный,
И день привычно суетный вставал.
И человек про заповеди Божии
До нового затменья забывал.

                Пыль на земле

Пыль на земле, но мыслящая пыль,
Я, было время, безоглядно верил,
Что для меня в счастливейшую быль
Готовы распахнуться настежь двери.

Но время душу студит, и года
Влекут  всех к неизбежности по сходням.
И мы не знаем,  счастье иль беда
Нам упадёт на голову сегодня.

Но всё равно все поучают всех,
А я живу поэзии в угоду.
По молодости мыслил про побег,
Но, повзрослев, открыл в себе свободу.

Ведь всё во мне — и даль, и высота,
Хоть я в земных оковах пребываю.
Жизнь для людей — ни счастье, ни беда,
А шаткий мостик к аду или раю.

Слабеет дух и отмирает плоть.
И, обречённый на любовь и муку,
Взывает человек, чтоб протянул Господь
Ему свою спасительную руку.

              Спас Гневный

Когда на реках вспыхнет лёд,
Начнётся вьюг столпотворенье,
То всё вокруг приобретёт
Иное, грозное, значенье.

Пожухнет, вымерзнет трава,
И зазвенит ледком берёза.
И окаянные слова
Напишет Зло рукой мороза.

Они взойдут, как огнь, из тьмы,
И ослепят людские души,
И ложью высушат умы,
И всё, что свято есть, разрушат.

Пробьёт последний час времён
Для соблазнённого народа.
И лак осыплется с икон,
Сойдёт с окладов позолота.

И станет каждого судьба
Видна насквозь, и без изъятья.
И человек узрит себя
На месте Божьего распятья.

Исчезнет глубь и высота,
Пространство с временем сольётся.
И образ гневного Христа
На небе вспыхнет вместо солнца.

                Всё сказано

Всё сказано как будто. И вокруг
Всё выше чёрный занавес молчанья.
И нет, наверно, нестерпимей мук,
Чем ждать, когда падёт он,
И сиянье
Погасшую надежду освятит,
И голосом державного звучанья
Поэта гений скорбно возгласит:

— Пора нам всем по правде жить, пора.
Мы на Земле хозяева — не гости.
Но в руки распростёртые добра
Слепое зло опять вбивает гвозди.
Давно пора нам с чистого листа
Начать всем жить по совести прощенья.

Но до сих пор не снят Господь с креста,
И равнодушны мы к его мученьям.

          Когда Господь…

Когда Господь обожил Словом глину,
В ней сотворив подобие своё,
Он человеку указал вершину
И в путь его направил на неё.

Но мало тех, кто, зная свою долю,
Ей следует в божественную высь.
Не веруя в обещанную волю,
Мы выбираем суетную жизнь.

И можно всю её прожить, не зная,
Что высота с тобой на этаже.
Не в Альпах и не в Гималаях,
А в каждой человеческой душе.

        Мировой театр

Господь мог навсегда развеять тьму
И уничтожить зло, искоренить измену.
Он их не уничтожил потому,
Что человек не знал бы свету цену,
Не ведая о тьме,
И цену доброте — не зная зла.

Так создана была двоичность бытия.
До человека очередь дошла,
Когда свой монолог эдемская змея
Произнесла библейскому Адаму,
На плод грехопаденья указав.

И у Адама вспыхнул огнь в глазах.
Пал занавес невинности. И драму
Добра и зла всё человечество ломает
Пред ликом Господа
Уже семь с половиной тысяч лет.
Всего в ней поровну: и радостей, и бед.

Но только Он исход конечный знает.


                Поле Божие

Земля есть поле Божие, где Он
Возделывает род людской с любовью.
От допотопных и до сих времён
Его и жнёт, и засевает новью.

Неведома нам Господа страда,
Как и судьба людского урожая.
Уходят поколенья навсегда
В минувшее, судьбы своей не зная.

Всё знает Бог. Он каждое прозрел
Созревшее зерно в своих сусеках.
И все они пойдут на передел —
Он перемелет души человеков.

Свою к ним всепрощения любовь
Он красотой божественной умножит.
Добром удобрит человечью новь.
И высеет её на поле Божием.

                Белеет парус

Премного лет как знак Спасенья вещий
Белеет парус в море голубом.
И каждый день на острове пустом,
Его завидев, человек трепещет
От радости, что помнит Бог о нём,
Что вот оно — желанное спасенье…

Но надо плыть до лодки самому,
Одолевая волн столпотворенье.
И страх, что цели не достичь ему,
Что море поглотит его во тьму,
Колеблет веру в Богочеловека.
Он — то хулит его, то тянется к нему…

Мы все такие, Господи, от века.

Все мы, грешные, летим

Нас пугает ожиданье
Неизбежного конца.
Тьма, которой нет названья,
Ранит ужасом сердца?..

Шар земной, повитый Богом
С человечеством больным,
Из-под ног людей уходит,
Все мы, грешные, летим

Вкруг Земли, по кругу Солнца,
Вдаль Вселенной, каждый миг,
Вместе с домом и колодцем,
Вместе с кладбищем – в тупик

Беспросветной массы черной
Где бессилен белый свет.
Нет звезды над нею горней.
Где-то здесь на всё ответ.

Где-то здесь во тьме таится,
Что узрим мы все в свой срок –
Изначальная частица
Бытия, чьё имя Бог.

                Бог и пустота

Всё шире знаний круг
И всё длинней черта
Границы с  непроглядной
Тьмой незнанья,
Которую не сможет никогда
Рассеять человек,
И тайну мирозданья
Раскрыть в её бескрайней полноте —
Мы так и будем вечно на черте.

Но стоит ли об этом,
Друг мой, горевать,
И обвинять себя,
Что ум у нас обычный?
И тайну Бога нам не
Разгадать,
И мы не в силах
Разумом объять
Его воистину
Вселенское величье.

Господь, наверно,
Смотрит на возню
Детей своих,
Чья участь не случайна.
И простирает к ним
Незримо длань свою,
Которая пуста.
И в пустоте вся тайна.