Не скрывают зрачки этой лжи, только бровь...

Не скрывают зрачки этой лжи, только бровь
Опускается чуть, не желая ответственность
Принимать. Ты уходишь в свободное плаванье вновь,
Положение счастья изгнав снова в бедственность.

Чёрт с тобой. Есть закат, есть гитара в кладовке,
Летний дождь, и в грязи следы чьих-то детей,
А луна, не придумав причин для ночёвки,
Просто так мне в окно глядит, взглядом желтей

И песков, что в пустыне заносят странников,
И лучей, что не греют, - жгут новые плечи.
Когда в ночь будет шум из открытых предбанников,
Когда рядом цветы будут ждать новой встречи,

Может быть, ты взгрустнёшь, станешь что-то писать,
Если сердце умеет хоть что-то помимо
Того, чтоб стучаться в груди. Ты, кого покорять
Я пытался всю жизнь... С проститутками Рима,

С грешной свитой ещё неосужденных лиц,
С немытыми правдой тугими невеждами,
Убежишь, улетишь, уплывёшь, острых спиц
Не жалея душе, страх укутав одеждами.

У меня по-простому всё, свечка расплавится,
Воск белой смертью, слезами покатится,
Зато моя жизнь в эту ночь не отравится,
Как судьба твоя, нежность былая, развратница!

О, выйти сейчас бы к застенчивым нивам,
Берегущим покой свой, как ты не смогла
Сберечь чистоту свою. И пшеничным приливам,
Что по ветру текут всё равно - умерла.

Вроде ночь так приятна, и тишь, ни пылинки,
Только облик твой где-то, заблудший в грехе,
Чтобы завтра, с неудобством стула и спинки,
Вместо слов осужденья, простил всё в стихе.