15. Не женитесь на артистках. Из личного опыта

15.Что, до боли знакомая история?

У меня не было ни желания, ни сил выслушивать его нравоучения. Посему запасся листком бумаги, на котором собственноручно попросил освободить от службы на театре по семейным обстоятельствам. Хотя семьи давно уже не было и в помине.
Режиссёр прочёл заявление, аккуратно разорвал на четырё части и выбросил в корзину. Потом указал мне на кресло и негромко произнёс:
— Я не буду читать тебе лекцию на тему морального облика советского актёра. Просто расскажу одну историю. А ты уже дальше сам решай, как тебе поступить. Следующее заявление я не порву, а дам ему ход. Итак. Двадцать лет назад великий режиссёр из Ленинграда набрал курс, состоящий из двух факультетов. Актёрского и режиссёрского. Я, как ты понимаешь, оказался на режиссёрском факультете.
 Меня его история о славном прошлом, даже если оно протекало в бывшей столице Российской империи, абсолютно не интересовала. Я просто хотел, что бы меня оставили в покое и отпустили на все четыре стороны. Но, раз меня сочли достойным присутствовать при ностальгических экзерсисах руководства, по присутствуем. Деваться всё одно было некуда.
— Потерпи, Кирилл, — усмехнулся Владимир Иванович, — мы друг в друге пока не испытывали разочарования.
Я покраснел. Чёрт, ударил не в бровь, а в глаз. Подобрался, основательно уселся в кресле и приготовился слушать.
— Курс был любопытный. Из него вышло много славных актёров и режиссёров. Себя я не отношу к их числу.
Я попытался протестовать. Он был действительно прекрасным режиссёром. И явно не зря ходил в учениках у такого мастера. Но Владимир Иванович только отмахнулся от меня.
— Не мешай. Так вот. Мне пророчили службу в театре по окончанию учёбы, когда я, неожиданно для самого себя, женился на первой красавице актёрского факультета.
«Уж не снёсся ли он каким-нибудь образом с Дмитрием Саввичем? — пронеслось у меня в голове. — Не изложил ли добрейший директор нашу с Катей историю в подробностях?»
 — И она пожелала остаться в театре вместе со мной. Как говорится, куда иголочка, туда и ниточка. Но это было исключено. Актриса она была… как бы это выразить…
— Посредственная, — неожиданно вставил я.
Они явно сговорились с Дмитрием Саввичем.
— Вот именно – посредственная. Встал вопрос. Куда её девать? Театров в этом городе хватало. Курс разобрали. Но женою никто не заинтересовался. Мой учитель предложил устроить её в филармонию. У Жены был неплохой голос, отменная дикция, она могла быть ведущей любого концерта. Но «великая актриса» встала в позу. И я, по уши влюблённый в неё, согласился на предложение возглавить этот театр. Мы поехали жить и работать на далёкий полуостров, о котором я знал только то, что на нём масса вулканов и гейзеров.
Я вспомнил папу.
— Но это были только цветочки. Став женой главного режиссёра, она вообразила, что отныне ей светят только главные роли. Скажу больше. Она почувствовала себя хозяйкой театра. И попыталась диктовать, как мне руководить коллективом. Кого казнить, кого миловать. Иначе мне грозило отлучение от… ты понимаешь меня.
Я вспомнил про злосчастный матрас и от души хмыкнул.
 — Что, до боли знакомая история?
Я неожиданно расхохотался, и впервые за много месяцев тоска, цепко державшая меня в тисках, немного растворилась.
— Нам, Владимир Иванович впору спеть с вами знаменитый куплет: «Не женитесь на курсистках…»
— С небольшой поправкой. Не женитесь на артистках.
— И как вы расстались с вашей красавицей?
— Она меня оставила. Наши случаи близнецы-братья, Кирилл. Дама была самолюбива, уверена в своей исключительности, не сомневалась, что «грудью дорогу проложит себе».
— Проложила?.. Извините, Владимир Иванович.
— Пустое. Поплутав по театральным перекрёсткам, она сошла с этой стези. А что касается груди, то ею с успехом вскормила трёх пацанов. От трёх разных мужей. Сейчас довольствуется алиментами и прекрасно себя чувствует. На её прелести слетались весьма солидные джентльмены.
— Владимир Иванович…
— Всё, Кирилл. Моя побасенка подошла к концу. Мораль додумаешь сам. Иди. Это наша последняя подобная встреча в дружеском формате. Додумаешь.