День 15. Пахнет Armani ворот его рубашки

Август приходит, задумчиво гладит кожу, ложится загаром на поцелуи похожим и требует, просит, иногда нещадно наглея: давай убежим, нельзя этой осени верить.

Осень, в распахнутой белой рубашке, джинсах, и с пальцами, пропахшими табачкой, вальяжно, задумчиво, чуть с холодком смотрит на август, смеётся сырым ветерком.

И пахнет Armani ворот его рубашки, и это штормит, переворачивает тормашками и вытрясает сердце. Хочется об него согреться, а он ходит с улыбкой своей и молчанием. Знаешь, повременю с прощанием.

Он такой, что мне сводит скулы, этот август совсем ненадёжный, смуглый, с дерзкой улыбкой, такой же почти как ты, почти оглушающей красоты и недосягаемости. Цветы бешено тянут к нему ладони, а август на завтра о них и не вспомнит. О них? О нас. Девочках в лёгких сандалиях, взлетающих на Парнас от взгляда и слова.

И вот я снова бегу от тебя, задыхаясь астрами на бордюрах, расплачиваюсь купюрами за билет на небесное метро. Ты, пожалуйста, береги себя, хорошо?
— Хорошо, — отвечает он и вальяжно к другой уходит.