Перед выпиской на волю

(жене, лежащей на сохранении в роддоме)

Тебе письмо последнее пиша
и повидать тебя скорей спеша,
от нетерпенья прыгает душа,
такие вытворяет антраша,
что я уже не смыслю ни шиша,
и вот, от недосыпа чуть дыша,
листом бумаги ласково шурша
и силой мысли всё вокруг круша,
рожаю вывод: жизнь-то хороша!
Хоть денег нет почти что ни гроша.
Со мной вполне согласен наш le chat –
прекрасный зверь по кличке Бегемот,
он здесь, со мной, он открывает рот
и мявом свой привет передаёт,
и радостно урчит, как вертолёт,
поскольку знает: Кролик наш идёт.
И двери открываются, и вот….
Не станем, впрочем, забегать вперёд.
Ведь это будет завтра, а пока
я двадцать строк состряпал на века….
А вот и двадцать первая строка.

Парнокопытный стихотворец
P.S. Пушан, напиши, что тебе принести: дублёнку или «оранжитовое» пальто.
Налезет ли на тебя платье? В общем, напиши обо всём необходимом.
11 марта 1988 года, ночь