Один и без оружия 2

Хулы по фильму Германа (даже от профессионалов) хватило за край. Хвалы (также, скорее, от них) было куда меньше. Даже имя (признание-судьба) не столько спасало, сколько раздражало.
Алексей Юрьевич, конечно, выдал!
И как мне (герменевту) с этим быть?!
С одной стороны, герменевт – не критик. А – и не обыватель...
Не профессионал, но и не лопух (не лох).
Просто – «откликант-заплетальщик-пересмешник». Так – и не «пустобрех» же! Сам себе на уме (да ещё с символистскими заточками). Хай и скромняга (в смысле: славы ни в каких кругах-околотках не ищущий и даже – чурающийся).
А и он (то бишь – в моём лице) – озадачился.
Мабыть (моя проблема), всё дело в том, что я – больше «слухач» (с «зачёсом»), чем «визионер»?! А там (в фильме)...
Гммм...
Дурак! Смотреть-то надо было внимательнее. Без своих вполглаза-вполуха, с наглой привычкой, что «чуйка» (герменевтская) всё одно вывезет.
А там... Три часа! Такого...
Уж и не знаю, отважиться ли ещё на один проход. Я – не в какое-то там «отвращение» (как обывательское, так и с другого края). Меня ить отвратить (как и очаровать) не просто...
Тут – что-то другое. Раньше-то я (с подобными проблемами) и по второму разу выцеливал, и... А тут – что-то заминает.
Мабыть, просто затупился?! И – дело уже, скорее, во мне, чем в Предмете.
Что Юрьевич пренебрёг (?) «одним-другим-третьим... пятым» – ладно. Но – так, чтобы разом! А и – зачем?! Чтобы – так.
Вопрос...
Сюжет (отсутствующий напрочь – или?!), соответствие (при всём праве автора) Источнику, загадка (проблема!?) с озвучкой... Мимо остального можно и проскочить (оставив эстетам-моралистам-обывателям).
Так я и сам... По части «сюжетов» и прочего – «себе на уме».
Тьфу на меня! Разнылся.
Просто, взяли и... В «переклик». Не важно – какой и с кем. Фрррр! Прррр...
Тем более, что уже постелил. Да и «плюхов» не больно-таки и боюсь.
Ан – торможу. Ну, – притормаживаю. Ёрзаю.
Там и з одних только откликов (по разным сайтам-форумам) можно такое зарядить!
Но мне-то надо – в своё. И, желательно, чем-то из «Свитка-Архива» приперчить-примазаться. Не одним токмо «Сонетом Цурэна», но и – чтобы совсем уж «по касательной».
А если ещё раз к «названию», то фильма Хотиненко и Фаттахутдинова (1984) – при всём (некотором) уважении к запутинцу (первому) и старообрядцу (второму – а лишь бы не «задугинцу») – пришлась просто к слову. В отличие от Хемингуэя и пьесы самих Стругацких.
Эстетика...
Так и её, у Германа – навалом! А хотя бы – «Безобразного». С наворотами-причмокиваниями. Кабы ещё – не сплошняком... Так без этого «сплошняка» случилось бы уже что-то иное. Не столь оригинальное.
Вам захотелось Правды!? Так, чтобы и вовсе без Вранья да Вымысла?! Али – токмо «по-русски»?!
А человека (при этом) – куда пристроить?!
А Искусство?! А самую Жизнь?! Ежели последнюю не сводить к Уотасении.
А вдруг Алексей Юрьевич в такое и нацеливал?! Поверх всяких там «капричос» и «босхов», с «садами земных наслаждений».

[Безобразное – категория из области эстетики, противопоставляемая прекрасному. Также является соотносительной с категорией прекрасное. Безобразное определяется как проявляемое внешне нарушение определенной внутренней меры бытия. Само по себе слово «безобразное» означает «отсутствие образа», то есть нечто хаотичное и бесформенное: психологическое понятие, производное от деструкции или инстинкта смерти.
Часто к воспроизведению безобразного, как к символу отрицательных проявлений действительности, обращается искусство].

Ага! Взял (перед смертью или чем ещё там), да посмеялся. Надо всем (над идеями-идеалами, над любовью, над самим Смехом, над смертью...). Посмеялся (?) и умер. А Продукт оставил на доводку жене и сыну.
С «озвучкой». С её (к Этому), считай, невозможностью.
Хотя... Какой «вид» – такой и «звук» (в хрюканье-хлюпанье, в бармаглоство). В «синестезию».
Какая тут может быть синестизия (в кино она и вовсе – шибко искусственна-технологична)!? При такой разбежке-оттяге (на столько лет затянувшемуся).
Гммм...
Озадачил! Но я ведь – не в «критику» выцеливаю. Герменевтская рефлексия – она, ить, не то, что «классическая».
А вот взял – и выпендрился. Юрьевич. На посошок. Он и так был не таковски-тарковским, а тут...
Гений!
«Сад земных наслаждений»... Так оно же и не на Земле происходит! И – как бы в позднем Средневековье, но без положенного в нём Возрождения.
Гммм... Что-то это мне напоминает. А не Россию ли!? К Просвещению (европейскому), вроде, как причастились. А...
Вот, напоминает-наводит – как через прошлый век (с тем Экспериментом), так и через нынешнее – хоть ты убей!
А ведь сам Герман «нынешнее» застал только по краешку-намёку. Неужели, что-то провидел!? Да уже не в сегодняшнее, но и через него.
Так сам он (с Кармалитой), вроде, как и за «наш Крым» (наперёд) не противился.
Или эту «параллель» – ну, её?! Разве – в мою (герменевтскую) блажь.
Если – в мою...
Вот, и Маркс (если он там не шутил) видел Коммунизм таки после Капитализма. А что удумали большевики?! А как их хотя бы Георгий Валентинович (Плеханов) остерегал?!
Так – хоцца! Ильичу – разжечь. Давидовичу – распространить. А Виссарионычу (с «проханычами» да «евразийцами» в придачу) – ужо «заимперить». И, якобы, всё – по Генриховичу (Марксу), но – «творчески».
А главное – ежели по ТББ – без Возрождения. Без Гуманизма. Оттого – и на человека всегда насрать было. Не говоря уже о Личности.
Ниии... Вся «личность» в России уходила в Державность. В Левиафана. Да ещё – с одержимостью. Хоть в «Светлое Будущее Всего Человечества», хоть в его «Спасение-Очищение» (от прозападного «бесовства»). Но – без Гуманизма (конечно, коварного) и, тем более, без «прав человека» («либерастических», да и вообще). А тому, кто этому противился, рты затыкали, да ноги-руки переламывали. А и даже многие из них... Всё одно перед Державой благоговели.
А вот, сколько раз собственно Возрождение упоминалось по тексту (не по сценариям)?!
А только дважды. Да и то – в «маленькую буковку» (потому и не в масть). В одном фрагменте, ближе к концу. И, к тому же – из уст «дружбана» Руматы (Антона) дона Тамэо (который сам не арканарец, не землянин, но – из метрополии).

[Вот странно, – сказал дон Тамэо, закрывая флягу, – я здесь никогда раньше не был. Румата промолчал. – Дон Рэба всегда восхищал меня, – сказал дон Тамэо. – Я был убежден, что он в конце концов свергнет ничтожного монарха, проложит нам новые пути и откроет сверкающие перспективы. – С этими словами он, сильно забрызгавшись, въехал ногой в жёлто-зеленую лужу и, чтобы не свалиться, ухватился за Румату. – Да! – продолжал он, когда они выбрались на твердую почву. – Мы, молодая аристократия, всегда будем с доном Рэбой! Наступило, наконец, желанное послабление. Посудите сами, дон Румата, я уже час хожу по переулкам и огородам, но не встретил ни одного серого. Мы смели серую нечисть с лица земли, и так сладко и вольно дышится теперь в возрожденном Арканаре! Вместо грубых лавочников, этих наглых хамов и мужиков, улицы полны слугами господними. Я видел: некоторые дворяне уже открыто прогуливаются перед своими домами. Теперь им нечего опасаться, что какой-нибудь невежа в навозном фартуке забрызгает их своей нечистой телегой. И уже не приходится прокладывать себе дорогу среди вчерашних мясников и галантерейщиков. Осененные благословением великого Святого Ордена, к которому я всегда питал величайшее уважение и, не буду скрывать, сердечную нежность, мы придем к неслыханному процветанию, когда ни один мужик не осмелится поднять глаза на дворянина без разрешения, подписанного окружным инспектором Ордена. Я несу сейчас докладную записку по этому поводу. – Отвратительная вонь, – с чувством сказал Румата. – Да, ужасная, – согласился дон Тамэо, закрывая флягу. – Но зато как вольно дышится в возрожденном Арканаре!]

Будто в «метрополии» (Эсторе) оно (В) было.
А если в «параллель»... При всех текстуальных «попурри» с арбалетами и штурмовиками, с почти самурайскими мечами и атрибутами разномастных инквизиций, чуется там и «родное-опричное», с «гойдами», «ежовщиной» и штрихами означенной ещё небывалой «волкодавщиной» (это я, мельком – в сюр с «капитаном Волконоговым»).
От! На ловца – и зверь...
Пока моя «выставка» с этим (ОиБО) затягивается, кину-ка я на страницу того Волконогова.

1.08.2024