Постигая Микеланджело

Из Бельгии, где Роден пытается заработать средства для существования семьи в голодающем Париже, он пишет письма жене, полные тревоги, но ответа все нет и нет. Наконец Огюст получает известия о семье через третьи руки от тетушки Терезы: все живы! И Роза, и ребенок, и родители. Роза работает швеей. Но, Боже, какие трудности приходится им преодолевать, чтобы добыть съестное!
Огюсту похвалиться также нечем: он мягко объясняет Розе, что работает, столько, сколько физически может, пребывает в крайней нужде, но надеется, что ситуация вскоре изменится к лучшему:
«Мой маленький ангел, я счастлив, что вы целы и невредимы. Только ты долго не пишешь мне, хотя я с нетерпением ожидаю новостей. Напиши мне подробно, чтобы я знал все, что ты делала в эти мрачные дни. Я обещаю выслать деньги, которые получу в ближайшие дни. Я надеюсь, что мои дела пойдут лучше. Всегда надо надеяться, мой ангел! И если мне придется задержаться в Брюсселе, я организую твой приезд сюда, так как очень скучаю по тебе. Я отправил тебе длинное письмо, где расспрашивал о доме, мастерской и обо всём. По-видимому, оно не дошло до тебя. Вообрази себе, моя маленькая Роза, у меня были большие трудности. Около трех месяцев я вообще не работал. Мы поссорились с месье Каррье. И тем не менее дело пойдет. Только нужно, Роза, еще немного подождать. Едва ли мы сможем и дальше снимать эту квартиру — слишком дорого. Тем не менее в течение месяца станет ясно, останусь ли я в Бельгии или вернусь. Целую тебя от всего сердца. Твой друг».
Наконец Роден сумел организовать приезд Розы в Брюссель. Благодаря сотрудничеству с Ван Расбургом он стал прилично зарабатывать, продолжая создавать небольшие статуэтки в стиле «а ля Каррье-Беллез» и продавать свои модели литейщикам, отливающим их затем в бронзе, по цене до 80 франков.
Роден с Розой поселились в большой комнате в Икселе, недалеко от мастерской. Ixelles (на французском) или Elsene (на голландском) в это время один из 19 муниципалитетов Брюссельского столичного региона, расположенный к юго-востоку от центра Брюсселя и самый многонациональный по составу населения. К слову в начале XX века здесь некоторое время проживал будущий вождь русской пролетарской революции В.И. Ленин.         
Жизнь Роденов по-прежнему заполнена непрерывным трудом, но ввиду дешевизны жилья и продуктов по сравнению с Парижем она не представляет собой изнуряющей борьбы за существование. Роден каждую свободную минуту жадно поглощает книги, испытывая внутреннюю потребность в самообразовании. В Брюсселе и Антверпене, где он выполняет заказы, Роден проводит много времени в музеях, наслаждаясь полотнами Рембрандта, и пишет этюды.
Тем временем в послевоенном Париже его отца и сына приютила мужественная тетушка Тереза — ангел-спаситель семьи в трудные времена, ставшая прачкой, чтобы обеспечить их существование.
Наступил знаменательный для Родена 1875 год: его ранее отвергнутый «Человек со сломанным носом» принят Парижским салоном и у Огюста появляется возможность реализовать свою давнишнюю мечту — познакомиться с творчеством мастеров Италии, проехав, а где-то и пройдя пешком, по маршруту многих современных туристов: Пиза ; Флоренция ; Рим. Крохотные наличные сбережения в 700 франков не позволяют Родену рассчитывать на приятное времяпровождение в Италии, наполненное комфортом и впечатлениями богатого путешественника.    
Он поручает Розе постоянно увлажнять тряпки на готовых глиняных скульптурах в мастерской и отправляется в путь, совершая долгое путешествие этапами: частично по железной дороге, частично пешком. Путь Родена пролегает в обход Парижа через Реймс; в котором грандиозный собор, шедевр зрелой готики, производит на него ошеломляющее впечатление. Затем он проезжает через Понтарлье, департамент Савойя у подножия Альп, пересекает альпийский перевал Мон-Сени, соединяющий французскую Савойю с итальянской провинцией Турин, преодолевает Апеннины и пешком добирается до Пизы, которая не производит на Родена абсолютно никакого впечатления. Оттуда он напишет Розе: «Должен признаться, что я ем не всегда регулярно, а только тогда, когда больше нечего смотреть… Динан (город во Франции) очень живописен, а собор в Реймсе настолько прекрасен, что в Италии я еще не встретил подобной красоты».
Но вот наконец Роден во Флоренции. Кто бывал в этом городе искусства несомненно поймет впечатление, произведенное им на Родена: 
«Всё, что я видел на фотографиях или в гипсовых копиях, не дает никакого представления о сакристии базилики Сен-Лоренцо (Святого Лаврентия) — Капелле Медичи. Надо смотреть на эти гробницы в профиль. Я провел уже пять дней во Флоренции и только сегодня увидел эту сакристию. Честно говоря, эти пять дней я смотрел на всё довольно равнодушно. Самые незабываемые впечатления, полученные мною: Реймс, Альпы и эта сакристия… Ты не удивишься, если я признаюсь, что с первых же часов моего пребывания во Флоренции я внимательно изучаю Микеланджело. Мне кажется, что этот великий маг позволил мне проникнуть в некоторые свои секреты… Вечером я делаю наброски, но не с его произведений — я пытаюсь воссоздать те схемы, которые построил в своем воображении, чтобы понять его…»
Роден стремится подняться до самых вершин искусства, осматривает гробницы молодых герцогов Джулиано и Лоренцо Медичи, их надгробные статуи, помещенные в стенных нишах, — мужественные, трагические фигуры, полные энергии и спокойной силы. Перед статуями — саркофаги, на покатых крышках которых возлежат аллегорические фигуры, преисполненные скорби — «День» и «Ночь» (на саркофаге Джулиано) и «Утро» и «Вечер» (на саркофаге Лоренцо).
Женские фигуры («Ночь» и «Утро») завершены, тогда как мужские («День» и «Вечер») выполнены вчерне, что поражает Родена, ощутившего титанический труд скульптора, высекающего формы из грубого, трудно поддающегося обработке мрамора. Самый выдающийся ваятель в мире не смог осуществить свой замысел до конца — создать гробницу самого Лоренцо Великолепного, который неоднократно проявлял к нему дружеское расположение и восхищался его талантом.
После Флоренции, где новаторский гений мастеров Ренессанса наложил на него столь глубокий отпечаток, Роден оказался в Риме, где продолжал царить дух античного мира. Внимательно и с внутренним напряжением рассматривал Роден «Моисея» Микеланджело и фрески Сикстинской капеллы! Фигуры на потолке и стенах казались объемными, как будто высеченными из камня. Могучий Микеланджело оставался скульптором даже в живописи! В путешествии по Италии Роден наконец нашел подтверждение своим идеям и методам, а творчество великих ваятелей Возрождения послужило ему важнейшим уроком. У Родена создалось впечатление, что он обладает силой, которую пока еще не смог выразить.
Первое признание значительности Родена следует отнести к моменту создания в 1877 году «Первобытного человека» под влиянием гения Микеланджело. Статуя вызвала настолько нежелательные толки, что было назначено правительственное расследование с целью изобличить Родена в слепом копировании природы. Эмиссары, направленные в Брюссель по поручению министр изящных искусств Тюрке, так и не смогли прийти к единогласному заключению, хотя Роден представил на их суд множество предварительных проработок скульптуры — рисунки, эскизы в глине — служивших ему материалом при создании «Первобытного человека».  В защиту творческого метода Родена выступили такие авторитеты, как его учитель Каррье-Беллез, Лапланш, Тома, Александр Жозеф Фальгьер, Шапюи, а следствием этого публичного выступления явилась реабилитация ваятеля, выраженная в форме приобретения «Первобытного человека» для Люксембургского музея.
Как это часто бывает, публика признала Родена куда быстрее и охотнее, чем критика и представители официального художественного мира. Это ярче всего выразилось в многочисленных заказах, сделанных Родену, среди которых оказалось много предложений обществ и правительственных учреждений, как во Франции, так и в других странах. Тем не менее большинство этих работ вначале удостоились драматической судьбы, а только впоследствии позднего публичного признания.   

На фото скульптура Моисей работы Микеланджело. Рим.