Опять я что-то натворил,
сам не пойму что я наделал.
На ринге с воплями горилл
я стал судьёй с тщедушным телом.
Один хрипел, потом замолк
как проспиртованный индеец,
свой рот закрывший на замок,
а был богатый рифм владелец.
Он их ловил как кот мышей.
Его любила мать Гертруда.
Рычащим львом был для ушей
он, победивший чудо-юдо.
Другой подальше всех послал,
и сам подался за границу,
боялся совести зеркал.
Поберегите ваши лица!
Субретка с ангельским лицом
сверкала циркулем железным,
а снег валился над борцом
за право быть стране полезным.
Шуты не злили королей,
им не совали в морду кукиш,
чтоб не остаться без рублей.
Попляшешь - музе платье купишь.
Прощальный вальс играл оркестр
под управлением надежды,
задирижировал Сильвестр.
Вопрос встал:"Джугашвили, где ж ты?!"
Кому-то монумент отлит,
иным металла не хватило.
Они любили алфавит
и верили, что есть в нём сила.
Опять я что-то натворил...
© Copyright: Владимир Трофимов Художник, 2024
Свидетельство о публикации №124080103441
Свидетельство о публикации №124080103441
Рецензии