Мурадин Ольмезов. Улица моего детства

Мурадин Ольмезов

УЛИЦА МОЕГО ДЕТСТВА

Чтоб тебе, вождь, пасти свиней на том свете!
Радужно светятся стекла в закатном свете.
Я молод и легок. «Партии слава!» -
Гласит транспарант. Живет без тебя держава.
 
Больше не видно на окнах тяжелых штор.
Больше уже никому не грозит приговор.
Грудью народ мой дорогу себе пробил
К месту желанному возле родных могил.

 Я иду по своей улице, где вижу этих  людей, о которых теперь рассказываю. Вижу старика Мухаммада, прошедшего через фашистские, а потом через наши лагеря. Он немного сгорблен, но в нем еще чувствуется немалая сила. Его очень любят дети.
– Саламу алейкум – приветствую я его. – Алейкум салам – отвечает он. –  Что-то ты все реже стал вспоминать свой родной дом, это не по-горски.

И я возвращаюсь домой. Из калитки выходит навстречу, ведя за руку внука, Напи. Муж погиб на войне. Сын выжил. А вот дочку не смогла уберечь. Напи маленького роста, но еще бодрая старушка. За то, что она однажды опоздала на работу, комендант ее посадил на 15 суток. Ей повезло: накануне она связала комендантше шерстяной платок,  а иначе  могло бы закончиться гораздо хуже: настоящим тюремным сроком.

Под огромной ивой, которую сам посадил давно, сидит мой отец Мусса. Это четвертый дом, построенный его руками. Первый, двухэтажный, с черепичной крышей, он построил еще до войны в родном Кызгене, ауле, который местные власти не дали восстановить по возвращении жителей. В том новом доме он прожил всего два года, в нем родилась моя старшая сестра. В ссылке отец работал плотником. А на родине он в молодости косил за день гектар сена. Такие косари у нас в особом почете. Еще, говорят, в молодости он очень красиво пел и отлично танцевал.
 
А вон и Абу – эфенди, всегда с ухоженной бородкой. С моим отцом они неразлучные друзья детства. Где бы они ни жили, всегда соседи. Сидит под тутовником.Его младший брат Хасу воевал еще в Финскую и смог вернуться живым с Великой войны, но с искалеченной рукой.Рядом внуки проказники  Сулейман и Расул. А под скамейкой одноглазый пес Кялбун.  Он уже стар и едва передвигается. Я  не знал, что и звери тоже дряхлеют.
 
А это Мёлек, сестра Абу, жена моего дяди, старая женщина с веретеном в руках. Балкарцы в ссылке выжили только благодаря нашим матерям и сестрам, которые по ночам после изнурительной работы в колхозных полях ночами пряли пряжу и изготовляли из них добротные шерстяные изделия, а потом продавали или меняли на продукты. Ее муж Кайсын пропал без вести,  и она сама подняла двух дочек и выдала их замуж. Слава Аллаху, у нее теперь много внуков, которые часто навещают ее. Теперь она живет без нужды.

Это ее мама,  бабушка Хамида. Бывало, собрав вокруг себя, она рассказывала  нам, маленьким горцам, рожденным в Казахстане, о самой прекрасной земле на свете – Кавказе, где с цветка клевера выжимают ложку меда, где вода слаще шербета, а разноцветные бабочки величиной с ладонь. Как мы тогда хотели на Кавказ!
 Вот едет на встречу в инвалидной коляске Хаджимурат. Он колхозный бухгалтер. Ему ампутировали ноги, когда ему было лет пятнадцать: oн заблудился в пургу и отморозил себе ноги.

 А вот и тетя Аминат. Ее муж тоже погиб на войне. Несмотря на свой почтенный возраст она всегда ходит быстро. Спешит по делам и подолгу не разговаривает со встречными аульчанками. С ней советуются  даже аксакалы.У нее живет бездомная женщина, которая чтобы с голоду не попрошайничать, прыгнула с моста с грудным ребеночком в реку. Ее спасли узбеки, которые поливали хлопок, a дочку унесла вода. С тех пор она немного не в себе.

У Маруши, соседки Аминат  были две дочери и сын. Дочку, которую украла одна бездетная женщина, она так и не смогла вернуть себе: не смогла доказать, что девочка ее дочь. И девочка не признала свою маму: в новой семье она жила хорошо, не пухла от голода. Слава Аллаху, теперь сын женат и другая дочка замужем.
 А вот и двухметровый здоровенный кузнец Магомет. Он ведет свою красавицу корову к речке, как и всегда ласково разговаривая с ней. В Казахстане на целый район он славился как искусный кузнец, а когда он зимой, имея в руках только веревку и вилы, поймал голодного волка, который грыз труп ишака, он стал еще и героем, за что колхоз его премировал овцой, а его отец  Ажа огрел своим посохом по широкой спине.

Ажа мой дед по матери. Он любил угощать детей яблоками из своего сада. Как мы дети  горевали, увидев, как он начал, сняв шапку,  рубить  свой сад: на фруктовые деревья наложили  налог.

 А этот домик одинокой Зулейхи, который построили  всей улицей. Каждый год молодежь заготавливает для нее дрова на зиму. У нее две пальцы не гнутся:
еще до выселения чекисты сломали их, допытываясь признания, что ее муж в банде.
Мучили ее до тех пор, пока не пришло от мужа письмо с фронта. Зулейха всегда  в черном: были у нее муж и трое мальчуганов. Муж дошел до Берлина и погиб в последние дни войны. От него остался только портрет, который висит на стене. Она зимними вечерами подолгу разговаривает с ним. Как будто не было ссылки, не похоронила всех своих мальчиков в один день. Печется хлеб как прежде в родном очаге, и все у них хорошо: корова доится, родители живы и здоровы. Иначе она давно бы сошла с ума. Казашка Айбике просила, умоляла ее, чтобы она отдала детей ей. Зулейха  не смогла.
 
Лето. Солнце. Я снова  на  улице моего  детства. Теперь нет сада, где я знал каждое дерево. Нет и стариков, к которым я привык с детства, которых любил. Остались Мёлек и Зулейха, которой так надоело жить. Она так несчастна, что даже смерть постоянно обходит ее дом.
Нет и лучших наших мужчин:
Масхуда – механика,
Иссы- тракториста,
Хасыма – электрика,
Чымая – чабан,
Исхака - силача со скульптурным торсом,
Хаджимурата – бухгалтера,
Хизира – шахтера,
Махмуда – столяра,
Магомеда-кузнеца,
Гитче – объездчика,
Хасу - комбайнера.
Им было от 18 до 25 лет в год возвращения. Но ни о д и н  из них не дожил до старости.
 
Дети бегут навстречу гурьбой веселой.
 Под сенью гор встают, воскресают села.
 Бреду, опираясь на тросточку из кизила.
 Трудно ходить, но в руках еще много силы.
 Я счастлив, любим. Но того, что было
 В жизни отцов, не забудут дети.
 Чтоб тебе, вождь, свиней пасти на том свете!
 
(Перевод совместно с автором)