Часть 1

*   *   *
     Утро. Около семи утра. На территории Степенского автопредприятия, "Автоколонна номер 2075", потихоньку просыпается жизнь. Заскрипели ворота, повключались рубильники электрощитов, в гаражах зашумели аппараты, станки, в ремонтных ямах зашевелились рабочие.
     Постепенно начали звучать звуки заводящихся двигателей грузовиков и автобусов. Старые, новые, все вместе, почти в унисон, шумели, нарушая тишину раннего утра. При этом, громче всех старались аппараты старой советской сборки, выделяя тучи выхлопных газов так, что в гараже стало невыносимо дышать уже спустя пятнадцать минут. Но прожённые, матёрые рабочие, привыкшие ко всему, попросту не обращали внимания.
     Понедельник — как говорится в народе, день тяжёлый. И для автоколонны N2075 не исключение.
Как всегда, полно заказов: надо отправить много машин в рейсы. И сейчас, заместитель директора вместе с механиками и диспетчерами решали
кого отправить на пассажирские перевозки, кого с грузом в соседний город, кого с продуктами питания по району в деревенские магазинчики, а кого на молокозавод и ферму. А машин (равно как и водителей), назло, катастрофически, не хватало. И у всех всё важно и срочно, один заказчик другого важнее. Получается, что одной машине надо быть одновременно в двух местах, а то и в трёх. Но ведь живому человеку не разорваться. Значит, нужно как-то лавировать среди обстоятельств, договариваться с водителями, чтобы брали дополнительные заказы. Допустим, едет в соседний город большая фура, гружёная наполовину. Пока доеду до города приедет пять, а то и десяток деревушек. Ага, значит можно догрузить какой-нибудь мелочью, продуктами например. Значит берём договариваемся с экспедитором и за добавку к заработной плате отправляем на другой склад. Благо, что в городе, почти все склады в одном месте расположены. При наличии мессенджера можно договориться на месте. И там же на месте можно распечатать накладную с путёвкой и сразу получить аванс на карточку по СБП. Всё просто. Главное, уметь подстраиваться под обстоятельства.
     Пока зам начальника автопредприятия совместно с логистами и диспетчерами пытались согласовать маршруты, как гром среди ясного неба зазвонил телефон у старшего диспетчера:
– Автоколонна номер 2075, диспетчерская, слушаю вас.
     После короткого разговора, диспетчер обратилась к заместителю директора:
– Владимир Сергеевич, звонили из "Домоуправления" — обрыв сети в районе Ежова, нужно срочно отправить машину для ремонтной бригады.
– Да они что там все сегодня сговорились что ли? – недовольным голосом произнес Владимир Сергеевич Ольхонов. – И так пытаемся в двух местах быть одновременно, а тут ещё и это… У них что, своей машины нет?
– Может и есть, – вздохнула диспетчер Ольга Владимировна Ижевская. – Сам же знаешь, что у нас с ними  договор о совместном сотрудничестве.
– Ага, которым они умело пользуются когда не надо. На кой предмет Михалыч не порвал с ними договор, ещё в "нулевых", когда всё стабилизировалось?
– Так кого мы отправим, Володь?
– Нет у меня свободных водителей, Оленька. Только всё укомплектовали и на тебе. Так что пусть они идут лесом, в своё Ежово.
– Так и передать?
– Вот так и передай. Слово в слово. Достали уже…
     Заместитель и диспетчер серьёзно посмотрели друг на друга и нервно засмеялись. Они не хотели никого оскорбить или унизить. Просто в пылу такого свалившегося аврала, порой на эмоциях, выходят не совсем приятные слова.
– Погоди. Я сейчас сам с ними поговорю.
     С этими словами, Владимир Сергеевич взял трубку и некоторое время говорил сотрудниками жилищно-коммунального предприятия. После продолжительной беседы с ними, Владимир положил трубку и задумчиво уставился вперёд.
– Может отправим Петровича? – предложил один из диспетчеров.
– Старшего механика? Можно. Только его сегодня не будет…
– Как?
– А вот так. Заболел человек…
– Ковидом?
– … и болезнь эта называется старость…
     С этими словами, Владимир потёр больное колено. Вот уже несколько дней он мучился со своими суставами. Возраст потихоньку давал о себе знать. По закону, он уже лет десять, как мог выйти на заслуженный отдых и лечиться в каком-нибудь санатории. А как тут выйдешь, если из года в год такой бардак в конторе. Равно как и его друг — директор автоколонны, с которым они, начиная с "лихих девяностых", совместно с ребятами поднимали предприятие.
– А кто за Петровича? – спросила диспетчер Ижевская.
– Семёнов, – ответил Владимир Сергеевич. – Но его мы не отправим. Сейчас много машин сломалось, а он единственный, кто помимо Петровича, сможет всё организовать как надо.
– И что делать?
     Ольхонов задумался, покопался в бумагах и произнёс:
– Я сам поеду. Звякни Вадимычу, чтоб приготовил наш старый УАЗик.
– Так он же на ладан дышит, сам же говорил.
– У такого человека, как Семёнов Виктор Вадимыч, и старый ЗИС поедет. Всё, меня нет. Если что, пишите в WhatsApp.
     С этими словами, Владимир надел пальто и вышел на улицу.

*   *   *
     Стояла сентябрьская осень, лил дождь. И вот из гаража выехал белый автобус "Ютонг". Он остановился около здания офиса предприятия и встал недалеко от проходной. Водитель вышел из автобуса и вошёл в здание. Там он нашёл нужный кабинет и, постучав, открыл дверь со словами:
– Михалыч, можно?
– Да проходи Макс, что спрашиваешь?
– Ну мало ли, может ты занят?
– Я всегда занят, ты же знаешь. Особенно сегодня.
– Понимаю, аврал. Но у меня срочно.
– Что там у тебя?
– Да опять эти ребята с автовокзала напутали с путевыми документами. Надоело с ними ругаться, может ты скажешь?
– А что там?
– Я сегодня должен ехать в Лаптарово, а меня почему-то послали в Адринск.
     Фёдор Михайлович Кирсанов, директор автоколонны, внимательно просмотрел путевой лист и произнёс:
– Да. Действительно ошибка. Ладно, не переживай, я сейчас позвоню на автостанцию и там получишь исправленные документы. А пока езжай туда.
     С этими словами Кирсанов достал смартфон и написал сообщение в мессенджер.
– Хорошо, хоть сейчас это всё можно быстро решить, – задумчиво произнёс Максим. – Пару раз ткнул в экран — и готово. Не то, что раньше, по проводному телефону, по бумажкам.
– Сложно это всё. Раньше хоть только звонки, да сообщения изредка. А сейчас, и мессенджеры, и соцсети, и аудио-, видео-звонки, голова идёт кругом. Не знаю, хоть раньше и не было всего этого, но как-то жили проще.
– И люди больше общались друг с другом.
– То-то и оно. Всё, я написал, можешь ехать.
– Спасибо тебе, Михалыч, выручил. С таким как ты, мы ещё лет двадцать простоим.
     Фёдор Михайлович грустно посмотрел на Максима и произнес:
– Да уж. Простоим. Если только в памяти…
– Что-то ты сегодня какой-то мрачный? Всё хорошо,
– У меня? Отлично! Только вот наше предприятие в скором времени закроют…
     Максим не поверил своим ушам.
– В смысле закроют? Как? Почему?
– Я вчера ездил в городское управление, по поводу закупки новых автобусов.
– И что?
– В общем, наш мэр, Сергей Кириллович Мартынов, как есть рассказал мне всё.
– Что именно?
– Он отправил наш запрос в Москву. Он всегда стоял горой за наш город, вместе с губернатором.
– И что говорит столица?
– Вчера вечером он мне позвонил, сказал, запрос рассмотрели и отказали по причине того, что нас скоро закроют.
– Почему?
– Они посчитали наше предприятие убыточным…
     У Максима похолодело внутри.
– То есть, после всего, что мы для них сделали, вот такой результат? – спросил он.
– Получается, такой…
– Но здесь же испокон веков был транспортный узел стратегического назначения. С нами даже военные сотрудничали.
– А теперь всё. Теперь всем заправляет "Мосгортранс". Он теперь этот район будет обслуживать. Я как вчера узнал эту новость, у меня аж давление подскочило, жена с дочкой потом откачивали.
     Оба человека потупили взгляд в пол и замолчали. Затем Максим посмотрел на часы и произнёс:
– Всё это неожиданно. Но мне пора в рейс, пока есть такая возможность.
– Только это, Макс…
– Что?
– Не говори пока никому. Я потом сам всё сообщу. Просто, я тебе сказал, как родному, ты с Костей единственные, кто с нами остался с нулевых.
– Хорошо, не скажу. Но не только мы остались. Ещё и Петрович с Вадимычем. И Сергеич.
– Вот только мы и остались с того времени. Правда, мы раньше начали. А ты пришёл к нам, когда ещё не было надежды на восстановление после тех лихих времён…
– Ничего Фёдор Михайлович, не переживай. Бог даст, живы будем может нас и не закроют.
– Твои слова, да куда б повыше. Ладно, беги, а то на рейс опаздаешь.
     Когда водитель вышел за дверь, Кирсанов мрачно произнес:
– А скоро и опаздывать будет некуда…
     Чтобы успокоиться, он взял лейку и принялся поливать цветы на подоконнике.

*   *   *
     Максим Рощин, сорокапятилетний водитель рейсового автобуса, подъехал к автовокзалу и въехал на территорию автостанции. Встав у места посадки и высадки пассажиров, он взглянул на часы. До посадки полчаса, можно передохнуть и проверить салон напоследок. Рощин отключил двигатель и прошёлся по автобусу. Как всегда, в салоне чистота и порядок. Сидения мягкие, кондиционер работает как часы. Максим включил один из них над сидением, чтобы проверить. Сейчас кондиционером никого не удивишь. Но раньше это была невиданная роскошь, доступная только на междугородних автобусах дальнего следования. Водитель улыбнулся, вспомнив свой первый автобус. Это был старый советский ПАЗ-672М, оранжевого цвета. Простой, деревенский и часто ломающийся. А как он гремел, особенно на подъёмах. И если зимой теплоотдача от двигателя была в самый раз, как согревающий фактор, то летом в салоне пассажиры просто задыхались от духоты и запаха горючего. Тогда приходилось открывать форточки и люки на крыше по всему салону, какие только можно. Но и это не спасало. Чтобы хоть как-то сбить духоту, бывалые водители в таких случаях, на свой страх и риск, открывали одну из дверей, а то и все. И так ехали какое-то время с открытыми дверями. Максим знал цену человеческой жизни согласно Библии, и поэтому лишний раз не рисковал жизнями пассажиров. Впрочем как и своей. Вместо этого, он приделал к потолку своего ПАЗа вентилятор, собранный из запчастей в гараже автоколонны и периодически включал его. Да и вообще он старался больше думать о людях, как учило Слово. Благодаря этому, прекрасные отношения не только с коллективом автоколонны, но и с пассажирами, которых он возил по пгт, деревням и сёлам. Некоторых он знал в лицо.
     Сейчас конечно, автобусы совсем другие. Можно сказать, круизные лайнеры на колёсах. Тут всё тебе: и столик, и кондиционер, и подставка для ног, и туалет, а для водителя — полноценное спальное место. Впрочем, оно располагалось в районе багажного отделения, за задней дверью, перед колесом и больше напоминало криокапсулу, или гроб. Так что, для человека, больного клаустрофобией, весьма сомнительное удобство. Зато мотор в салоне работает и его почти не слышно. И подвеска мягкая.
     В этот момент Максим вспомнил свой белый ПАЗ "Аврора", на котором он выполнил свой первый рейс в Лаптарово. А также “Икарус-250”, с удобным спальным местом. Шустрая была машина. На нём он чаще всего ездил по району в города Адринск и Лаптарово.
     Сейчас этот автобус стоит где-то в гараже автоколонны и ждёт своей участи. Его перестали выпускать на регулярные рейсы ещё в 2012 году. Потом он использовался как экскурсионный и для особых случаев. А совсем недавно его мотор заглох и перестал работать окончательно. Тогда было решено вообще распилить его на металлолом.
     Также Максим вспомнил свои грузовые рейсы. Время от времени, он ездил на фуре, а потом снова пересаживался на автобус, продолжая развозить пассажиров по району. Впоследствии, его повысили в должности до старшего водителя.
     И вот сейчас, когда в автоколонну начали поступать новые машины, наш герой снова сел за руль автобусного лайнера.
     Вспоминая всё это, Максим ходил по салону, пытаясь отвлечься от грустных мыслей. Он всегда так делал, чтобы не унывать. Однако новость, которую он услышал в кабинете начальника, всё равно не давала нашему водителю покоя. Он сел за руль, опустив голову и стал думать. Если Кирсанов прав, и предприятие действительно закроют, что будет дальше? Сможет ли он продолжать работать по специальности и содержать семью? А если придётся переехать? Ведь помимо автоколонны, здесь в городе есть только ТЭС и порт. Можно попробовать устроиться туда, хотя бы простым шофёром. А если придётся уехать? Но как?  После стольких лет жизни здесь, они с женой столько здесь всего нажили. И как всё это оставлять? А до пенсии ещё работать и работать…
     Впрочем, Максим прекрасно понимал, что нестабильность в этом мире — признак последнего времени, которое предсказывалось в Библии. И всё, что остаётся, это только надеяться на Создателя.
«Отец наш Небесный, – взмолился он, – спасибо тебе что ты столько лет уже помогаешь мне здесь на этом месте. Прошу Тебя, пожалуйста, пусть власти пересмотрят своё решение о закрытии предприятия. Но если решение будет не в нашу пользу, то просто помоги в поиске нового места, пока ещё могу работать…»
     Глухой стук в окно прервал его молитву.
«О, ещё один нетерпеливый», – подумал Максим и приоткрыл форточку.
– Шеф, ну чего не открываешь? Запускай давай, – сказал мужчина, лет тридцати пяти.
     Водитель взглянул на часы произнёс:
– Здравствуйте. Посадка через десять минут. Ожидайте.
– Да чего ждать? Всё равно сидишь, ничего не делаешь, давай уже, открывай!
– Да не волнуйтесь вы так. Через десять минут открою, – чуть улыбаясь произнёс Максим, – а пока подождите немного.
     После этих слов, он закрыл форточку и продолжил молиться. Недовольный пассажир что-то сказал, идя к остановке, но Максим его не слышал. Правила есть правила.
«Сколько же сейчас нетерпиливых людей, – подумал он. – Откуда их столько? Почти каждый рейс… Неужели так трудно подождать? Сразу видно, последние дни этой системы, и люди теряют самообладание».
     И тут он задал себе вопрос:
«А раньше разве не было недовольных? Были, ещё как! Одна наша Степановна из Асеевки чего стоит. В своё время, её сам Михалыч внёс в чёрный список и запретил всем водителям пускать её в автобус. А потом, спустя два года, померла старушка».
«Отчего померла? Врачи говорили, сердце. Но сердце просто так не отказывает. Может, проблемы в личной жизни? С детьми? С внуками?»
     Соседки рассказывали, что Степановна жила одна, ни с кем не общалась. Только свою кошку любила. И из-за этого конфликтовала постоянно со всеми. То из-за огорода, то из-за собаки, которая лает в трёхстах метрах от её дома и мешает ей спать днём. То ещё что-то… В общем, когда её не стало, все жители деревни вздохнули с облегчением. Завещание старушка не оставила и по закону, всё осталось на попечение государства и местного сельсовета. Но грянул кризис и про дачный участок все забыли. Постепенно дом обветшал, развалился, а огород зарос. Местные хулиганы что могли растащили, а остальное бросили.
«Вот так человек копил-копил, ни с кем не делился, ни с кем не общался, со всеми ссорился, и в результате всё поросло травой и досталось негодным людям», – подумал про себя Максим и присмотрелся к пассажирам, которые столпились около его автобуса.
     Их было немного: человек двенадцать. И половины салона не наберётся. Но ничего, может по пути, в деревнях подсядут. А кто-то выйдет. Рощин присмотрелся к мужчине, который его побеспокоил.
«Ну и куда ты так торопишься, дорогой? Другие стоят и терпеливо ждут. Даже беременная вон с мужем и та спокойна. Хотя, учитывая её срок, можно было и уступить. А ты куда так летишь? На работу? Нет, судя по одёжке, явно отдыхать. Ну или командировка.».
     Максим присмотрелся дальше и обратил внимание на людей пожилого возраста, которые сидели на лавочке.
«Бабушки. Постоянный контингент по межгороду. Сколько я их подвёз за эти двадцать с лишним лет? Все с корзинками, сумками, овощами, фруктами, цыплятами. И все такие болтушки. Как усядутся и всю дорогу болтают. И даже рёв старого "пазика" им не помеха».
    Максим с улыбкой вспоминал как такие старушки в молодости кормили его и остальных водителей овощами и фруктами со своего огорода. Здесь это местная валюта. А что остаётся делать, если на дворе дефолт и денег нет, а в район срочно надо? Хорошо, хоть Михалыч лояльный был, разрешал иногда пенсионеров возить бесплатно. А потом по проездному.
     Сейчас бесплатно не поездишь — жёсткий закон коммерции. Другие времена, другие правила. А может, дело вовсе не во временах, а в людях?
     Помимо пожилых, в толпе стояли несколько молодых. Глядя на них, Максим вспомнил, как двадцать два года назад, примерно в их возрасте пришёл работать в автоколонну.
«Молодёжь, – подумал он. – Куда это вы интересно направились? К бабушке в деревню? Вряд ли. Сейчас молодёжь если и ездит в деревню, то только ради тусовки, или снять очередной влог и выложить в интернет. Влог. Что за слово такое непонятное? Вот в наше время, не было всех этих смартфонов, интернета, слов непонятных… Все просто ездили друг к другу в гости, много общались. В том числе и люди молодого поколения. А может эти молодые просто едут в другой город. Ну да, судя по поведению парня и девушки, явно отдохнуть от родительского контроля. Хотя, в дни моей молодости такое тоже было… И мы с Танюшей не исключение. Правда, у нас всё было как надо, по-библейски. А от родителей мы съехали, чтобы жить своей жизнью как написано в Бытие 2:24».
     За много лет, работая водителем автобуса и грузовика, Рощин практически научился угадывать в каждом пассажире намерения. Что поделаешь, опыт. Иногда это очень помогает в работе и в дороге. Сразу понимаешь, как дальше рейс сложится.
     И вот на часах пробило восемь. Максим открыл переднюю дверь, багажное отделение и вышел из автобуса. В этот момент к нему подбежал его напарник — Костя Мартынов.
– Здорово Макс.
– Ну наконец-то. Я думал придётся одному ехать. Привет!
– Да с любимой задержался на базаре, сам понимаешь, ремонт квартиры, дело такое…
– Понятно. Ну тогда помоги народу с багажом, а я пока билеты проверю.
– Ага, давай.
     Максим взял маленький сканер и принялся за дело. Пассажиры подносили билеты, а он сканировал штрих-код.
     Бывало, что иногда билет не проходил проверку. И зачастую пассажиры начинали возмущаться. В таких случаях Макс спокойно попросил их подождать, а потом звонил диспетчеру автовокзала. И тогда пассажиров принимали по старинке, вручную записывая в бортовой журнал.
     Но в этот раз всё прошло благополучно. Все билеты отсканировались и пассажиры заняли свои места. Константин закончил возиться с багажом и закрыл дверь багажного отделения.
– Ну что? Едем?
– Да, пожалуй.
     Водители прошли в автобус и Максим сел за руль. Затем он закрыл дверь и завёл машину. Двигатель вздрогнул и ожил. Прогрев его какое-то время, Максим выехал с автостанции, и поехал прямо по направлению выезда из города. К тому времени дождь перестал и выглянуло солнце. Настроение тут же улучшилось.

*   *   *   *   *