Абсолютное фиаско

       Олимпийские игры открылись грандиозным новаторским театральным представлением. Это было величественное зрелище, потрясшее до глубины неглубокие души зрителей.
       Громовержец Зевс, с бокалом Шато Марго и гаванской сигарой, восседает на троне на вершине горы Олимп, воздвигнутой посередине футбольного стадиона. Он уже стар, но ещё могуч и энергичен. Что выражается в издевательствах над лежащим у его ног Дионисом:
-  Какой же ты бог пьянства, если вчера свалился с ног после пятого бочонка вина?! Твой синий нос свидетельствует, что ты уже просто пьяница, но никак не бог. На, опохмелись.
        Диониса тошнит и рвёт. Зевс ногой отталкивает его в сторону. В это время на гору взбирается, кряхтя и пыхтя, непревзойдённый красавец Аполлон. Зевс шарахается.
-  Ты что, стал нубийцем? – спрашивает Зевс, поморщившись.
-  Бери выше: эфиопом, - отдышавшись, гордо отвечает Аполлон.
-  Негром? – ещё больше удивляется Зевс.
-  Т-с-с. Ты что, хозяин, забыл о политкорректности?
-  Тьфу ты, опять выскочило из головы. Это всё последствия вчерашних возлияний с Бахусом.
-  Я теперь афрогрек, - важно сообщает Аполлон и смотрит на лежащего в стороне виночерпия. – И не с Бахусом, а с Дионисом.
-  А, один чёрт. Смотри до чего он меня довёл?! С утра пью вино и курю сигару. Сволочь он!
-  Не тебя одного, хозяин, - грустно замечает красавец Аполлон. – Посмотри на мой живот. Это уже не бочонок с хересом, а пивная бочка. А мешки?
-  Какие ещё мешки? – не поняв, спрашивает Зевс.
-  Под глазами. А щёки?
-  Под ключицами? Да-а-а, надо срочно что-то менять.
-  Надо, хозяин. Но что и как?
-  Надо всем приобщиться к прекрасному. К искусствам и наукам. И к спорту. К спорту срочно!
-  Да, было бы здорово. Уже страшно к зеркалу подходить.
-  Начнём с производства прекрасного. И нам забава, и людей немного очеловечим. Позови-ка мне титаниду Мнемозину и богиню Гармонию. Счас я с ними настругаю богинь-муз. Штук девять.
       Аполлон замялся.
-  Боюсь, хозяин, что ничего не получится, - тихо сказал он. – Гармония плюнула на согласие и счастливый брак и пошла войной против мужа Кадма и отца Ареса. Отец и муж в шоке.
-  Да ты что?! Ну, если уже сама Гармония взяла в руки меч, то может быть конец нашему олимпийскому спокойствию. Ладно, с этим потом разберёмся. Ну, давай тогда хотя бы Мнемозину. Хотя, честно скажу, я её побаиваюсь. Злопамятна. Опасная штучка.
-  Не то слово, - согласился Аполлон. – Она уже не опасная штучка, а опасный тип.
-  Какой тип? – не понял Зевс. – Эпилептоидный тип? Или истероидный тип?
-  Даже если бы эти два типа в одном были, то это никоим образом не помешало бы вам наплодить хоть сто муз. Но тут дело серьёзнее…
-  Ну? В чём дело? Говори!
-  Увы, хозяин, но у Мнемозины трансгендерный тип.
-  Чего? Это ещё что за тип?
-  Видишь ли, она уже записалась к Асклепию на операцию по смене пола.
       Зевс до предела выпучил глаза:
-  Она с ума сошла?
-  Увы, но не только она.
-  Кто ещё? – в ужасе спросил Зевс. – И почему «увы»?
-  Мне больно об этом говорить, хозяин, но Алкмена, жена Амфитриона, психанула, нахамила мужу и заняла очередь к Асклепию вслед за Мнемозиной.
-  Что?! – Зевс вскочил, уронив бокал и сигару. – И Алкмена?! Да что же это делается у меня под носом?! Или я уже совсем нюх потерял? Да я сам лично кастрирую этого гада Асклепия!
-  Не получится, - сказал Аполлон, ухмыльнувшись толстыми губами. – Ты опоздал, великий Зевс. Он проделал эту операцию сам. И теперь он не Асклепий, а она – Асклепия.
-  Вот же урод, - сказал Зевс, бессильно опускаясь на трон. – Что хотят, то и делают. Никакого порядка. Полный бардак. И что теперь будет? Музы не появятся, а люди останутся без наук и искусств? Чудовищно. А спорт? Если я не исправлю ситуацию, значит, у меня не родится сын Геракл, который организует первые олимпийские игры в мою честь? Это недопустимо. Кто же, в таком случае, вспомнит о нашей горе и о нас? Надо срочно вмешиваться и принимать жёсткие меры, пока ситуация не вышла окончательно из-под моего контроля.
       Вот такая альтернативная версия открытия олимпийских игр в Париже. Можете такое себе представить? Думаю, что нет. Я тоже. А почему? А потому, что в нашем Антимире духовное падение уже почти достигло дна. Осталось пролететь совсем немного. Белое окончательно превращают в чёрное, а чёрное – в белое.
       То, что произошло на открытии олимпийских игр в Париже, это не просто плевок мировому христианству. Это первый откровенный вызов планетарного масштаба всем христианам в совокупности и каждому христианину в отдельности. Вызов всей христианской цивилизации. Проверка на ответную реакцию. Я уже тысячу раз писал, что ничего в этом мире не происходит просто так. Всё имеет своё значение и преследует определённую цель.
       И думать, что эта уродливая выходка случайно и необдуманно создана нравственным уродцем Тома Жолли при халатном попустительстве МОК, слишком глупо и беспечно. Это сознательная и хорошо спланированная акция, в которой худрук всего лишь пешка, рядовой исполнитель, а МОК – посредник.  МОК не мог быть не в курсе этой постановки. Даже школьные спектакли репетируют и курируют. Но кто заказчик?
       А так ли это важно? Важно совсем другое. Важно то, что официальное «христианство» вызов не приняло, а плевок проглотило и даже не утёрлось. А все эти церковные возмущения идентичны выражению политической озабоченности. Выразили и забыли. Всё нормально. Мол, свою обязанность выполнили. Тем более, что виновники извинились. Что-то вроде: «Приносим свои извинения, что ещё раз распяли вашего Христа».
       Да и обычные христиане, за небольшим исключением, не лучше. Да и какие сегодня (вчера) христиане?! «Мы, конечно, настоящие христиане, но главное для нас – хлеб и зрелища. Мы хотим удовольствий и наслаждений. Да и прощать надо врагов своих». Прощать надо, но не поощрять. Такое прощение сродни переходу на сторону врага. А это уже предательство. Крупное. Позорное. А это уже конец – финита ля комедия. Впереди драма и трагедия. И возможно они ближе, чем мы себе представляем. Вырождение – духовное и телесное – начинается тогда, когда человечество забывает, что:
       «Свобода не может быть без морали, а мораль – без веры».
       К сожалению, вынужден констатировать, что христианство всё сильнее впадает в кому. "Пациент скорее мёртв, чем жив". А в коме трудно находиться не только в здравом мышлении, принимающем важные решения, но и отвечать за примитивные биологические дела.
       Я не сразу об этом написал – выжидал. Надеялся хоть на мизерный  христианский бунт. Да и узнал не сразу. Олимпиада у нас не транслируется. Но даже если бы и транслировалась, я уже не смотрел бы. Противно. Аж тошнит. Почти как Диониса после пьянки с Зевсом. Такой уродливой олимпиады ещё не было в истории олимпийского движения. Это позор спорту, позор разуму, позор человечеству и общий позор планете. Сегодня каждый здравомыслящий человек гетеросексуальной направленности может и имеет моральное право повторить знаменитую фразу о Париже Томаса Голд Эпплтона в таком контексте: "Увидеть Париж и умереть от стыда".