Девяткино...

Девяткино, железная дорога,
До Пискарёвки хоть рукой подать,
Здесь на колёсах сирые чертоги,
Дорожной жизни злая благодать.

Птичьим помётом звездочки на крышах,
Насыщен болью каждый закуток,
На умирающее небо дышит
Привязанный к судьбе дедок.

Собрал всё в кучу, булочки и склянки,
Из Тамбовских загубленный сынок,
Везёт невестке баночку сливянки,
Немного очерствевший пирожок.

Безбрежную пустыню в хвором сердце,
Отчаянный, давно бесшумный крик,
Убитого сыночка полотенце,
Совсем здурел потерянный старик.

Добросердечное, седое повечерие,
Лихо закружится у Духа голова,
Осеняя, нелепая мистерия,
Безмолвием напетые слова.

Ведь главное жестокая наружность,
Раскрытые в упор Его глаза,
Ненужность боли, ледяная сущность,
Всё пережившая слеза-душа.

Вдоволь наешься, вдоволь наорёшься,
Любезничать не станешь с суетой,
Скоро в Девяткино один вернёшься,
С совсем чужой, застывшей темнотой.

Небо обгонит все туманы и сомнения,
Не шевелись, не плачь, не оскорбляй,
Быть благодарным Богу, Откровение,
Когда Творец для многих негодяй.

Девяткино, железная дорога,
Искатель приключений на кресте,
В несчастном тельце Божья недотрога
Целует Вечность в пуп, в небытие,
Так много было слёз, так много,
Но Бог успел все слёзоньки прочесть...
Приехавшее счастье из вагонов,
В нём головы нечёсанных Предтеч.