Родственные души. Часть 3 - Радонежье

РАДОНЕЖЬЕ. (часть 3)
 

   Мы же – пеньку отправляли,
   Сало сплавляли рекой.
   Многое, что загребали
   Гости трясущей рукой.

   Община, вкусив их отравы,
   Протестный затеяла ор.
   Ей батогов отписали
   И этим закончился спор. –
 
   Господь почти не раздумывал.
   Мыслью горел его взгляд:
    – Ещё головой то работаешь.
   Экий мне выслал отряд!

   Что правда, то правдой и сказано.
   Аллах только волей своей,
   Не став на ваш разум надеяться,
   От пьянства отводит людей.

   Чётко в его наставлениях
   Народа заложен успех:
   «Ростовщичество и винопитие
   Караемый больше всех грех!»

   Кстати, скажу по секрету.
   Чур, на меня не валить:
   России оброк англосаксам
   Долго придётся платить.

   И хитрой, ленивой Ичкерии
   Придётся платить вам дань.
   Пьющий за всё ведь в ответе.
   Ему же ответом – отстань!
 
   Кто не безгрешен, ошибки
   В жизни творил, дети, я…
   Что тебе, мыслящий трезво?
   Что тебе совесть моя?
 
    – Чёрные силы сгустились,
   Отче, над нашей страной;
   В сложный клубок разноречий
   Втянули искусной рукой.

   Нарочно придумали слово
   Страшнее рычанья зверей,
   Антисемитство  какое-то
   Весят на честных людей.

   А нас иностранное слово
   Коробит, как жид во Кремле!
   Ну как это, Господи, вышло
   На радоне́жской (1) земле?

   Тогда, как всего лишь и надо
   Вычистить старый наш дом…
   Сами то, Отче, кто будете?
   Хасиды шныряют кругом!
 
    – Я и хасид? – Нет, напротив.
   Антисемит? – Может быть:
   Тому, кто Россию обидел,
   В коммунизме заказано жить.

   Не пущу! Накажу  чертенятам,
   Принять, как особых гостей…
   Прощайте, а пить всё ж бросайте.
   Нет в жизни дела глупей.

   Сложной судьбы вы люди.
   Да вас никому не сломать.
   Лишь обломают все зубы,
   А деснами много не взять. –

                *
 
   Что сказал – то сказано
   Что написал – то написано,
   Плаха народной вольницы
   Кровью всегда пропитана.


ПРИЛОЖЕНИЕ В.Ф. НИКОЛАЙЧУКА

1) Радонежье, Сергий Радонежский – чудотворец, игумен всей Руси, в миру был Варфоломеем, после того, как принял монашеский сан стал называться Сергием, «Радонежский» же к нему пристало потому, что он долгое время, до ухода в отшельнический скит, проживал со своей родительской семьёй в городке Радонеж, находящийся рядом с Москвой.
Теперь можно поговорить о картинке худ. А. Дудина, которой автор оформил 3-ю часть поэмы «Родственные души»:
Варфоломею в школе никак не давалось чтение, не мог научится читать и всё тут. Ничего не помогало, ни наказания наставника, ни насмешки учеников: например, слово АЗБОУКА (азбука) он читал вслух, как «аз зело буки он ук аз», а слово БГЪ (Бог) он читал, как «буки глаголь…». Мальчик страдал от наказаний, насмешек и несправедливости, ведь он же не виноват, что у него не получается.
Однажды он был послан найти убежавших лошадей и встретил старца – пресвитера. Они познакомились. Варфоломей, рассказавший о своём горе и почувствовавший, что новый знакомый может помочь ему, упросил его немного погостить у них дома. Вот что произошло в доме:
«Кирилл, по облику и осанке догадавшись, что странствующий пресвитер достоин всяческого уважения (да и недаром Варфоломей так крепко держится за руку гостя!), пригласил старца к столу. Гость, однако, отстранив родителей, твердым шагом, ведя за собою отрока, прошел в моленный покой. «Будет петь часы перед трапезою!» – догадался боярин, и отдал слугам, которые готовились было уже внести в горницу дымящийся котел с ухою, распоряжение погодить.
Меж тем, как только они остались одни в моленном покое, старец, поискавши глазами, нашел большой домовой Псалтырь, и утвердил его на аналое перед глазами отрока.
– Восьмой псалом знаешь? – вопросил он.
– Знаю! – зарозовев, ответил мальчик, глядя на «своего» старца сияющими глазами. Улыбнувшись слегка, старец разогнул листы и указал мальчику:
– Чти!
– Не умею… – начал было, оробев, Варфоломей.
– Чти! – настойчиво повторил старец. – Не сомневайся! С сего дня Господь даровал тебе умение грамоты! Чти певческим гласом, как умеешь, так и чти!
Отрок смятенно посмотрел на старца, после в книгу, шепотом повторяя про себя начальные слова псалма, и снова смятенно в доброе, мудро-терпеливое лицо и опять в книгу, и уже вслух, в полгласа, веря и не веря, повторил слова псалма, с удивлением обнаружив вдруг, что вместо непонятных «глаголь», «он», «суть», «иже» – перед ним, теми же знаками, изображены знакомые ему издавна слова: – «Господи, Господь наш, яко чудно имя твое по всей земли, яко взятся великолепие превыше небес»…
Он смятенно глянул на старца, но тот лишь склонил голову, поощрив мальчика, и тогда Варфоломей, словно кидаясь в холодную воду, ощущая, как мурашки боязливого восторга потекли у него по всему телу, запел знакомый псалом, едва поспевая водить глазами по строкам, и буквы, непонятные буквы, ожили! Стали складываться послушно в слова, в те самые слова! И уже он едва поспевал следить за ними, боясь отстать, боясь утерять столь чудесно обретенное умение свое. А старец, с мягкою добротою глядя на мальчика, молча слушал, и лишь когда подошло время, перевернул страницу Псалтыря, поощряя отрока к продолжению.
(Дмитрий Балашов, «Похвала Сергию»).

И ещё одна быль, связанная с житием Сергея Радонежского:
«Многие приходили издали, чтобы только взглянуть на Преподобного. Пожелал его видеть и один простой земледелец. При входе в монастырскую ограду он стал спрашивать братию: где бы повидать их славного игумена? Преподобный в это время трудился в огороде, копая заступом землю под овощи.
– Подожди немного, пока он выйдет оттуда, – отвечали иноки.
Крестьянин заглянул в огород через отверстие забора и увидел старца в заплатанной одежде, трудившегося над грядкой. Он не поверил, что этот скромный старичок есть тот Сергий, к которому он шёл. Когда Пр. Сергий вышел, иноки сказали крестьянину:
– Вот он и есть, кого тебе нужно.
– Я пришёл издалека посмотреть на пророка, а вы показываете какого-то нищего!
Сергий сам пошёл ему на встречу, поклонился до земли, поцеловал. Потом повёл за трапезу. Крестьянин высказал свою печаль: не пришлось ему видеть игумена.
– Не скорби, брате, – утешил его Преподобный. – Бог настолько милостив к месту сему, что никто отсюда не уходит печальным. И тебе Он скоро покажет, кого ищешь.
В это время в обитель прибыл князь со свитою бояр. Преподобный встал навстречу ему. Прибывшие оттолкнули крестьянина и от князя, и от игумена. Князь до земли поклонился святому. Тот поцеловал его и благословил, потом оба они сели, а все остальные почтительно стояли вокруг.
Крестьянин ходил среди них и всё старался рассмотреть, где же Сергий. Наконец снова спросил:
– Кто же этот чернец, что сидит направо от князя?
Инок с упрёком сказал ему:
– Ты ещё не знаешь, кто здесь Преподобный отец Сергий?
Только тогда понял он свою ошибку. И по отъезде князя бросился к ногам Сергия, прося прощения.
Разумеется, «нищий» и «убогий» старичок не был к нему суров:
– Не скорби, чадо; ты один справедливо рассудил обо мне; ведь они все ошибаются.

(Борис Зайцев, «Преподобный Сергий Радонежский», глава «Общежитие и тернии»).

2013/29.07.2024, Вельск