Возвращение

Больше некому плакать. Больше нечему здесь болеть.
Капли прожитых лет по воде пробегут кругами.
Безлимитный проезд поменяв на цветной билет,
Повзрослевшие дети один за другим приезжают в Гамельн.
Они бродят туристами, в зеленых блатных очках.
Прикасаются к стенам, стучатся впотьмах в квартиры.
Осадив барахолку, копаются в календариках и значках,
Протирают пустые окна от пыли и паутины.
Здесь стояло бюро, и отец подбивал счета.
Здесь играла сестренка и мама варила клецки.
И стреляли поленья и пахла дымком плита.
И бродячий шарманщик заливался на перекрестке.
Не осталось ни караульных, ни заспанных злых старух.
Словно платья, дома научились менять фасады.
Лишь в фонтане девчонка льет ручьи из протянутых к небу рук.
Тополя, разрастаясь, упорно берут в осаду
Ветхий город.
Узнаешь его во сне?
Пробежишь по забытым улицам с криком «Здравствуй»?
От крысиных следов уже не чернеет снег.
По глазам запыленным своих различает братство –
Дети Гамельна это особый взгляд
На пустоту и верность, ошибки и недостачи.
Там, где другие шагают, они парят.
Там, где другие рыдают, они не плачут.
За плечами пять континентов, полсотни гор.
Шерпы, яки, тигры, колодцы, храмы.
Дети Гамельна научились стрелять в упор.
Но ни одна богиня не заменила мамы.
Вот они и вернулись – туда, где никто не ждет.
Где другие мальчишки курят за гаражами,
И читают, как два койота жуют пейот,
И танцует девчонка в слепительно белой шали…
Дети Гамельна строят город на букву Брем
И становятся музыкантами.
Ждут попутки.
Выбивают блюзы из заигранных всуе тем.
Упираются в гейс – никогда не касаться дудки,
Флейты, вистлы, саксофона, кларнета, нет
Никакого закона, есть только купон на счастье.
Но когда ворота города открываются по весне
Появляются дети,
Которым хочется возвращаться.