Таланту Льва Толстого. Партизанская война!

   « Россия не в Москве, она в сердцах её сынов!»
Мир мудрых русских  – он таков!
Так было и так будет
Тысячи тысяч веков!

   Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством сознательно,
уже тысячи людей неприятельской армии — отсталые мародеры, фуражиры —
были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно,
как собаки загрызают забеглую бешеную собаку бессознательно.
   Денис Давыдов своим русским чутьём первый понял значение той страшной дубины для врага,
которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов;
и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны против наглого врага.
    24-го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова
и вслед за его отрядом стали учреждаться другие –подобные и не подобные  отряду Давыдова.
   Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям силами партизанских отрядов.
Они подбирали те отпадавшие листья дерева,
которые сами собою сыпались с иссохшего дерева — французского войска,
и иногда трясли это дерево – как дрожащие от народной бури ветви -  французские войска.
   В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску,
этих партий различных величин и характеров были сотни.
Были партии, перенимавшие все приёмы армии,
с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни в армии;
были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные,
были мужицкие и помещичьи, никому не известные, но для уничтожения врага – законные!
     Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных французов.
Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
     Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны.
    Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости,
что в своих чувствах каждый нашёл,   
хоть и боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французом,
который где-то рядом шёл,
и, не рассёдлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, — этот период войны уже прошёл.
    Теперь уж война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами
 и чего нельзя было предпринимать перед французами.
Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам,
ходили вдали от французов,
считали ещё многое невозможным, чтобы бить французов.
 Мелкие же партизаны, давно уже начавшие своё дело и близко высматривавшие французов рядом,
считали возможным то, о чём не смели и думать начальники больших отрядов.
  Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали,
что теперь уже всё было возможно против врага -  и вблизи, и вдали.
________
Л. Н. Толстой. Война и мир. Том четвертый. Часть третья
      III
Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск. Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством,  уже тысячи людей неприятельской армии — отсталые мародеры, фуражиры —  были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку.    Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.    24-го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова и вслед за его отрядом стали учреждаться другие.
   Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов. Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева — французского войска, и иногда трясли это дерево.
   В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приёмы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни в армии; были одни казачьи, кавалерийские;
были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные, но для уничтожения врага – законные!      Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных французов. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.    Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не рассёдлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, — уже прошёл.     Теперь уж война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам, ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.