Данадакъа падль ш. бодлер

  .ДАНАДАКЪА /падль/ Ш. Бодлер

Шоана дагадоаг1ий, ахкий вайна дайнар?
Са малейк, дагадог1ий те шоана
Из янна говра, сийрда сердала хинар,
Керайийрза баьца юкъе хина.

Ахйоахкаянна, цун когаш д2а-х1а баха,
Ара эйлекъера йо1а тарлуш,
Эхьдайна, кит гойтар цо наькъа т1а наха,
Во хьаж йоаг1а нод цо хьаухийташ.

Сигалар малхо из нод йовхал ухийташ,
Цунах юхедусар б1арчч догаде,
Сийлаха Буни цунца в1ашийкхеташ
Къаьста хинарашта т1аэцарде.

Сигала хьежаш цун т1ехкий гаргаш хул,
Таралуш доккхача зизашта.
Вохьажах баьт1а, ахкан хьажи йокъал,
Воча хьажах цхьа во хул шоана.

Моака т1а сихалу, зув оал мозий морхех 12
Б1ехача гувнах уж т1алелаш,
Кхы н1аний текхар, мелашха хьувр китех,
Цхъьа якъа 1аьржа сел мо къегаш.

Деррига из лелар, г1ттар кхы къегар, 11
Ц1аьхха мо хулар хьадийналуш,
Дег1адоаг1ар дукхалуш тамашне дег1,
Садахар унзарчун диза хулаш.

Цу дуне кеджеттар, къайленна озаш, 11
Михо мо, такхаш лаьтта мо додаш,
Ялат д1адувр мо, шортта айду кулгаш,
Ялати арена фийгаш д1ахьош.

Тешамза кегар бар, доацаш куц е така, 12
Цхьа хьалхар йоазув мо е т1адам,
Суртанч б1арга гуш даьла-йо1а дег1 дика,
Кийча хул йижа суртан к1ада-м.

Котаргах гш1олла хьеж, еррига наткъар,
Тедар зудо эг1азлон б1арга ц1и,
Хантилг* ярга хьеж из, ч1егалг яккха т1аьхкар
Кхы чаме ч1егалг д1аяхьар де.

Х1аьт дагадоха: шоана, лазар доржадаь, 12
Шоах дакъа хина, ухка дохкадана,
Шо, са маьха б1арг ба, са дийна седкъа баь,
Шоах хулаш, лир доага малайк а хинна.

Шоана а, хьокхлу хоза-йо1 дохкадалар,
Шо а дохкалургда т1аьхкаш т1а.
Т1адийха зизашца г1айг1аеш ду1адар,
Йоаккхаш фос кашара хьаьшаш т1ар.

Алал н1анашк, маца долалу бартбоакхаш,
Шо д1адаа т1аьда баьдеча,
Йоахкалу хозала – даим аз лораеш
Цун кеп а, латтар хул ца леча.

Таржамбаьр Мустафа Ганижев 23. 07. 2024 ш.
Шайт1анга маьреваха Шарль Бодлер байт я ер.

        *  *  *

    ПАДАЛЬ Шарль Бодлер

Вы помните ли то, что видели мы летом?
Мой ангел, помните ли вы
Ту лошадь дохлую под ярким белым светом,
Среди рыжеющей травы?
.
Полуистлевшая, она, раскинув ноги,
Подобно девке площадной,
Бесстыдно, брюхом вверх лежала у дороги,
Зловонный выделяя гной.

И солнце эту гниль палило с небосвода,
Чтобы останки сжечь дотла,
Чтоб слитое в одном великая Природа
Разъединенным приняла.

И в небо щерились уже куски скелета,
Большим подобные цветам.
От смрада на лугу, в душистом зное лета,
Едва не стало дурно вам.

Спеша на пиршество, жужжащей тучей мухи
Над мерзкой грудою вились,
И черви ползали и копошились в брюхе,
Как черная густая слизь.

Все это двигалось, вздымалось и блестело,
Как будто, вдруг оживлено,
Росло и множилось чудовищное тело,
Дыханья смутного полно.

И этот мир струил таинственные звуки,
Как ветер, как бегущий вал,
Как будто сеятель, подъемля плавно руки,
Над нивой зерна развевал.

То зыбкий хаос был, лишенный форм и линий,
Как первый очерк, как пятно,
Где взор художника провидит стан богини,
Готовый лечь на полотно.

Из-за куста на нас, худая, вся в коросте,
Косила сука злой зрачок,
И выжидала миг, чтоб отхватить от кости
И лакомый сожрать кусок.

Но вспомните: и вы, заразу источая,
Вы трупом ляжете гнилым,
Вы, солнце глаз моих, звезда моя живая,
Вы, лучезарный серафим.

И вас, красавица, и вас коснется тленье,
И вы сгниете до костей,
Одетая в цветы под скорбные моленья,
Добыча гробовых гостей.

Скажите же червям, когда начнут, целуя,
Вас пожирать во тьме сырой,
Что тленной красоты — навеки сберегу я
И форму, и бессмертный строй.