Героиня

«...героиня
самоубийства и героина.»


Ей хотелось жить в пыльных книжных мирах,
быть героиней путанных стихотворений,
жизнь такая, как есть, в ней вызывала страх,
и совсем никаких не хотелось трений.
Ей хотелось быть девочкой в небесах,
но каких-то отравленных — так красивей,
чтобы было кино, вино, по щеке слеза,
чтобы Ференц Лист или хотя бы Россини.
Ей хотелось хоть чем-то себя пугать,
только чтобы не больно и  понарошку,
и холодных словес развесистая пурга
превращалась в кокаиновую дорожку.
Умолчала история, что там автор курил,
что колол, сидел на чифире или кефире,
а когда надоел ядовитых небес акрил,
совершил самоубийство в прямом эфире.
Очень легко пустить себе пулю в лоб,
и дважды подлее, чтобы на это смотрели,
гораздо труднее не покидать свой окоп,
даже если сейчас и не видно конечной цели.
А в  тех мирах заброшенных как метро,
из которого люди ушли, чтобы не вернуться,
героинь не наблюдается больше с тех пор,
и разобраны рельсы и дни поминутно.
И в конце тоннеля не всех ожидает свет,
некоторые просто становятся удобрением.
А смерть — это когда тебя больше нет,
а не переход в другое стихотворение.