Что такое фашизм? 26 июля

  Только сильный и мудрый Союз наших справедливых народов
Сможет мир освободить от фашистских уродов!

            Ниже публикуется СВЕДЕНИЯ О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ И ЗВЕРСТВАХ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ МЕРЗАВЦЕВ И ИХ ПОСОБНИКОВ.
    Белгород.
    С момента оккупации Белгорода немецко-фашистскими захватчиками 24 октября  1941 года вся жизнь в городе замерла.
Попирая международные законы и обычаи войны, фашистские изверги установили в городе режим насилия, кровавого террора, грабежа и массового истребления мирного населения и военнопленных.
Буквально по пятам, почти каждого гражданина ходила смерть, и она преследовала каждого лишьпотому, что он является гражданином Советского Союза.
Проводя идею массового истребления советских граждан, фашистские кровавые палачи использовали дикие, зверские методы: расстрелы, повешение, измор голодом и холодом, сожжение заживо, избиение до смерти, жестокие пытки.
    С взятием Белгорода немцы начали массовые аресты советских граждан, якобы подозреваемых в связях с партизанами и принадлежности к Коммунистической партии, за перерез кабельного провода, за хранение оружия, агитацию против немецкой власти, за сокрытие места жительства и т. д., выявляя при этом наиболее активную  часть советских граждан.
   После освобождения Белгорода нашей армией Белгородская городская комиссия на основании имеющихся материалов установила, что вскоре после взятия города немецко-фашистскими захватчиками в результате облав и массовых арестов здание аптеки № 8, Дом крестьянина, дом по улице Будённого № 17 и подвалы жандармерии оккупационных войск были до отказа переполнены мирными жителями.
В Белгородском Доме колхозника и доме № 17 по улице Будённого немецкофашистские
оккупанты организовали лагерь военнопленных. По показаниям очевидцев:
В. Е. Беляевой, Л. И. Бредихиной, Т. В. Лошаковой, К. Д. Балахановой, Е. И. Циунчик и ряда других установлено, что в белгородском лагере гитлеровцы истребляли советских военнопленных.
В первые дни в лагере совершенно отсутствовало питание, а затем стали выдавать в сутки 500 граммов похлебки с викой, в которой варили дохлую конину. Военнопленные в полном смысле слова голодали и, когда женщины города приносили кусок хлеба, то при передаче его немецкие часовые били палками по рукам тех, кто подавал, и тех, кто протягивал за хлебом руку.
Месяцев через четырепять военнопленным стали выдавать надвое суток по 275 граммов хлеба, но для того, чтобы получить этот хлеб, пленных выстраивали, производили равнение и, если кто не мог от голода и упадка сил равняться и стоять, его избивали резиновыми палками, стреляли по ногам. Такие издевательства продолжались часами.
По распоряжению коменданта лагеря военнопленных избивали без всяких на то причин.
Истощенных от голода и больных заставляли выполнять физические работы, как-то: перевозка дров из Дальнего парка, подвоз бочек с водой из реки, вывоз мертвых и замученных  в Дальний парк.
Обувь у военнопленных была отобрана и они оставались разутыми, помещение не отапливалось.
   Врач городской поликлиники А. Л. Корниенко рассказывает: «Мне на амбулаторный прием приводили военнопленных с ушибами, побоями, с глубокими рассечениями
мягких тканей, со штыковыми ранениями в области ягодиц.
В зимнее время ноги у военнопленных были обмотаны тряпками, примерзшими к телу, раны были открыты, так как медикаменты для русских пленных немецкое командование не отпускало».
    Фельдшер И. А. Величко рассказывает о том, что у военнопленных от резкого упадка питания и жидкой пищи появились поносы, а из-за отсутствия белков — безбелковые отеки тела, отчего многие погибли.
Об истреблении военнопленных говорят и данные раскопок, произведенные во дворе бывшего «Дома колхозника». При обследовании останков трупов обнаружены следы насильственной смерти путем огнестрельного и холодного оружия. Верхние и нижние конечности трупов связаны проволокой — всего свыше 1500 человек.
    Одним из главных застенков гестапо являлся подвал и здание аптеки № 8, откуда живым никто не возвращался.
    Опрошенный комиссией в качестве свидетеля, заложник А. П. Кондратюк рассказал:
«Будучи арестованным, я был доставлен в здание гестапо (бывшая аптека № 8). Там было большое скопление арестованных, примерно до 600 человек, и были они так изнурены и измучены, что их трудно было узнать. Меня били два раза, но так сильно, что я терял сознание. При одном допросе, после побоев, приказали положить пальцы в щель двери, но я был настолько слаб, что не смог поднять руки. При избиении мне завязывали глаза, чтобы не видно было, кто производит пытку. Все, кто со мной сидели в этом подвале, были подвергнуты избиению. Нарушая всякие приличия, жандармы держали в камерах совместно мужчин и женщин».
   Письменное показание Д. В. Почернина говорит: «Во время заключения к нам каждую
ночь приходили жандармы с электрическими фонарями, ехидно присматриваясь к каждому из арестованных, играли на нервах. Тут же заставляли снимать сапоги и одежду, говоря, что это для военнопленных. Для более быстрого ограбления заключенных в камеру приводили собак, которые с ревом набрасывались на людей.
После жутких пыток и издевательств арестованным зачитывали смертные приговоры через повешение, сожжение и расстрел и уводили на казнь. Виселицы находились недалеко от здания бывшей аптеки № 8 на Базарной площади.
Повешенных не разрешали убирать с виселиц по нескольку суток, и этим самым фашистские палачи хотели запугать население города. Повешенных фотографировали, и фотоснимки показывали на допросе, говоря: «Так может и с тобой произойти». Осужденных из аптеки № 8 группами и в одиночку уводили в Дальний парк и там после дополнительных издевательств зверски расстреливали».
    Жительница города Белгорода А. А. Гринякина рассказывает: «Работая огородницей, я была послана посмотреть огород, находившийся недалеко от шоссейной дороги.  Придя на огород, я увидела, как немецкие солдаты, вооруженные винтовками и автоматами, вели по шоссейной дороге, по направлению Дальнего парка, группу женщин, среди которых я узнала Марию Сергеевну Парфенову. Из этой группы женщин выводили по одной и тут же их расстреливали. Первой вышла девушка лет 18 и, когда в неё выстрелил фашистский бандит, пальто свалилось с ее плеч, и она осталась только в нижнем белье. Когда я вскрикнула во время выстрела, то один из палачей стал угрожать выстрелом в меня, и я ушла. Расстрелянных в Дальнем парке сваливали в беспорядочном положении в окопы».
   Раскопки, произведенные в Дальнем парке, показывают, что окопы (12-20 м в длину, 1,5-2 м в ширину, 2,5 м в глубину) полностью завалены трупами убитых, расстрелянных, повешенных, замученных. Люди сваливались в окопы друг на друга по 6-7 человек и почти не закапывались, а лишь присыпались на 30 см землей.
В окопах свалено по 100-200 человек.
    По показаниям свидетелей и данным раскопок установлено, что вся площадь Дальнего парка (5 га) представляет собой кладбище, где, по неполным данным, похоронено. не менее 2 тысяч человек.
    Особенно потрясающий факт злодеяний немецко-фашистских людоедов совершён по сожжению ни в чём не виноватых советских граждан на месте бывшего Камышитового  завода.
    В 1942 году 5 февраля в 7 часов утра к зданию аптеки № 8 подходят огромные пятитонные машины. По распоряжению коменданта города Зауэра гестаповцы начали в них грузить осужденных, среди которых были семьи евреев, старики, дети, подростки, женщины с грудными детьми, больные, вынесенные на носилках. Переполненные людьми машины шли по направлению к камышитовому заводу.
По заявлению очевидцев П. А. Яцук, С. М. Лепихиной, А. Н. Гридчиной и других, камышитовый завод ещё задолго до прихода машин был оцеплен немецкими солдатами, а жителям поселка Михайловка, под угрозой расстрела, был запрещен выход из своих квартир, у которых также стояли немецкие патрули. По рассказам жителей поселка Михайловка, видевших из окон своих квартир всё происходившее, установлено, что привезенных на автомашинах граждан: женщин с грудными детьми, детей, стариков, — группами одна за другой вели к сараю Камышитового завода.
На снегу при 30-35-градусном морозе раздевали донага, втаскивали в сарай, а затем по сараю открывали стрельбу из автоматов.
Шести привезенным на казнь мужчинам было приказано сносить одежду с казнённых в определенное место. А затем с ними поступили так же.
После этого сарай был взорван и сожжен. На второй день те же людоеды, с целью скрытия следов своего преступления, продолжали пожарище, обливая место своего злодеяния и остатки трупов горючей жидкостью. На четвертый день остатки недогоревших трупов были  забросаны песком. Очевидец — жительница с. Михайловка А. Ф. Копина рассказывает:  «На сарай, сожженный вместе с людьми, я ходила смотреть со старухой Пенцевой. Подойдя к месту сарая, мы увидели жуткую картину: массу обугленных, сгоревших человеческих трупов».
   72-летняя Евгения Степановна Уварова, жительница с. Михайловки, рассказывает:
«Я видела в окно, как при 30-35-градусном морозе на снегу, донага раздетых людей, группу человек в 60, среди которых были мужчины и женщины, старики и старухи, малолетние дети, до грудных, затаскивали в сарай. Потом слышались сильные взрывы,
и я видела, как от взрыва взлетали вверх обломки зданий Камышитового завода, где находились советские граждане».
    Вот один из фактов зверства фашистов: гражданка Савицкая, вышедшая замуж за
часовых дел мастера Лифшица, еврея по национальности, имела ребенка. Немецкой
комендатурой было предложено гражданке Савицкой отказаться от своего ребенка
и отдать его на сожжение. Мать отказалась выполнить предложение, и вместе с малолетним сыном была сожжена.
   При произведенных раскопках на месте Камышитового завода обнаружены остатки сожженных трупов, которые представляют собой костный порошок, осколки костей
затылочной части, кости челюстей с зубами, шейные позвонки детей 7-8-летнего возраста, кости левой стопы, лежащей в остатке женского чулка внутри калоши, фаланги пальцев рук.  Под слоем белого костного порошка почва пропитана черным маслянистым раствором (нефтью). Этим же пропитаны куски обгоревших досок, найденные вместе с костями людей. Все эти данные ещё раз подтверждают показания очевидцев.
Людей группами по 40–50 человек загоняли в сарай и расстреливали, а потом трупы сожгли. Причём немцы стояли вокруг и отдавали приказы, а делали всё всё полицаи.
    Таким образом, в районе Камышитового завода гитлеровцы варварски сожгли свыше
1700 ни в чем не виновных советских граждан, из них жителей города Белгорода 90 человек, а фамилии остальных неизвестны.
    Всего, по далеко не полным данным, по городу Белгороду путем расстрелов, повешения и сожжения уничтожено свыше 5 тысяч советских граждан.
    Кроме того, по городу зафиксирован целый ряд фактов одиночных убийств советских людей.
Имеются факты, когда немецкие душегубы мазали губы детям ядовитым веществом и умерщвляли их.
   Заняв город Белгород, оккупанты сразу же приступили к насильственному угону советских людей на каторжный труд в Германию. За отказ поехать в Германию жителей арестовывали, томили и мучили в темных подвалах, избивали резиновыми палками.
Ужас немецкого рабства толкал советских людей на причинение себе тяжелых увечий. Так девушка Валентина Трубчанинова, чтоб не попасть на фашистскую каторгу, кислотой пожгла себе ногу. Таких случаев было очень много.
   За период немецкой оккупации из города Белгорода было угнано в рабство в Германию свыше 1600 человек.
    Только ценой жестоких страданий и мучений жители города добывали себе возможность не быть угнанными в немецкое рабство или посланными на принудительные работы. Уклонившихся от работы на немцев граждан арестовывали, и жестоко избивали.
   Перед отступлением немецко-фашистских войск из города Белгорода все население, не исключая стариков, детей и больных, насильственным путем под угрозой смерти выгонялось в тыл. За отказ выезда в немецкий тыл много жителей города было расстреляно.
    Массовое истребления мирных советских граждан и военнопленных путем сожжения, повешения и расстрела - проводились немецкими палачами и их приспешниками по непосредственному указанию коменданта города Белгорода, представителя гестапо, коменданта по гражданским делам, коменданта лагеря военнопленных.
    Из 34 с лишним тысяч жителей довоенного Белгорода Красную армию 5 августа встречали 150 человек.
    Через три дня после освобождения города нашими войсками население было около трёх тысяч - люди сразу начали возвращаться.