В инцесте обвиняется мужчина

В инцесте обвиняется мужчина,
Своих он обрюхатил дочерей.
Но надо разобраться: в чём причина,
Что стала основаньем притчи всей.

Они лишились матери, так вышло,
И жили в отдалении от людей.
И вот сказала старшая чуть слышно:
«Никак мы не найдём себе мужей.

А мне пора, мне хочется мужчину,
И даже так, что места не найду,
Давай отца напоим, как скотину,
И под него я ночью поднырну.

Я думаю, он это не заметит,
И не поймёт с кем ночью пошалил,
Найти другого, всё равно не светит,
Он хоть не молод, полон сил.»

Так порешили. Папу напоили.
Он лёг в постель, с ним старшая легла.
Свет в спальне сразу потушили,
А младшая в свою постель пошла.

Что снилось папе можно догадаться,
По звукам, что из спальни донеслись.
Он с дочкой долго мог бы наслаждаться…
Часы ночные быстро пронеслись.

Дочь упорхнула тихо из кровати,
Не беспокоя спящего отца,
Её всё тело ныло от объятий,
Что было ночью, вспоминала без конца.

Отец проснулся бодрый и счастливый:
Приснился сон, как много лет назад,
В нём ночью был он с девушкой ретивой,
С ней повстречаться снова был бы рад.

К обеду впечатленья притупились,
В трудах, заботах целый день прошёл.
Вновь сумерки на землю опустились,
И снова накрывают дочки стол.

До вечера всё в красках описала,
Сестра, что делал с ней отец и как,
И младшая, конечно, возжелала,
Чтоб и её и эдак, и вот так.

Всё повторили в точности как было,
Вновь напоили, положили спать.
От нетерпенья младшая скулила.
Разделась быстро и к отцу в кровать.

Был сон отца и ярче и реальней,
В нём падал он без сил и вновь взлетал,
И эта бестия казалась идеальней,
Чем та с кем в прошлый раз бывал.

Но ночь прошла, и темнота исчезла.
Дочь также ускользнула в тишине.
В свою постель холодную залезла,
Оставила отца в блаженном сне.

И было утро. Снова днём работа,
И в голове лишь мысли о ночах,
Но с той поры случилось видно что-то:
Никто не приходил к отцу во снах.

И вот теперь винят его в инцесте.
С тех двух ночей прошёл почти что год.
Он разве виноват? Да. Он за всё в ответе,
Всё потому, что имя его Лот.

Он пожалел двух путников в Содоме,
В столб соляной не он жену вогнал,
Но всё равно, проклятье в его доме,
Как будто этот мир он сам же и создал.