На скорбную дату

Москва. Июль. Восьмидесятый.
Зенита зной над головой.
Весь мир живёт Олимпиадой,
никто не знает, что с тобой.

Узбекский рецидив случился,
и как же в тютельку, день в день!
Тогда ты просто отлучился,
видать, старухе было лень

косой своей махать в жарищу,
средь азиатского песка...
Что на сегодня? Лишь дырища
в культуре нашей и тоска...

Печален Бога лик в окладе,
скорбят усталые глаза.
,, Скончался муж Марины Влади... ",
оповестили ,, Голоса",

врубив на порванной аорте
неповторимый баритон
с твоими песнями о спорте,
отодвигая страшный сон.

Однако, явью спозаранку
в узлы завязаны мечты
И нет спектакля на Таганке,
где Гамлетом блистал лишь ты...

Приют последний... Эх,  Семёныч!
Тебе бы жить ещё да жить!
Терзать ,, ноль семь" в глухую полночь...
Не суждено. Не долюбить...

Пустой твоя осталась ниша.
Ты, улетевшею звездой
мерцаешь над Таганской крышей,
такой, до боли в горле, свой...