И один в поле воин, из поэмы тёркин с нами

" И ОДИН В ПОЛЕ ВОИН".
(Из поэмы "Тёркин с нами")

Книга выходит в начале осени. 800 страниц, твёрдый переплёт, цветная обложка. Желающие приобрести пишите. Тираж 1000 экз.

…

Штурма страшные детали –
Не видал. На тех сошлюсь,
Кто там был и рассказали:
Этим - с вами поделюсь.

Было это в день осенний,
Когда харьковский кульбит,
Из – за недооснощений,
Штурмовой отряд настиг.

Пробивались, отступали,
Штурмовали, как могли;
Врагов били, раз и сами -
Еле ноги унесли.

Арсенал их сокращался,
(Не простой манёвр – отход),
И до наших оставался
Предпоследний переход

...

И ОДИН В ПОЛЕ ВОИН.

Долго ль, коротко сидели,
А идти вперёд пора;
Все кто выжил не хотели -
От добра искать добра.

А добром считали чудным -
Фантастический бросок,
Что в согласьи обоюдном
Отряд сделать раньше смог.

Дальше двинулись, собравшись;
Чуткость клонит всех к земле,
И к ней внутренне прижавшись,
Взвод ступает в полумгле;

Полутени, полумысли,
Полуправда, полумрак;
Кто приём такой замыслил -
Из фронтов слепив дуршлаг?

Из какой такой доктрины,
Из каких тактичных схем -
Манёвр воинской машины -
Превратился в грустный мем?

Но что толку сокрушаться,
Дело войска - воевать,
Это Право, точно братцы,
И властям не отобрать.

До войны победы ткутся -
Там где мысль, где труд, где пот;
Триумфаторы не жнутся -
С обывательских болот.

Мы особо не потели,
А трудились, как могли.
Получали, что хотели
И в бессмыслии цвели.

Потребляли, как учили,
Побужденьям сняв предел,
Тормоз спроса отключили,
А Бог слушал и смотрел.

Он смотрел и думал грустно -
Как подобиям помочь;
И в итоге, безыскусно,
Решил в гору поволочь.

Восхождение любое -
Горем, мукою полно.
Испытанье роковое -
Вот оно нам и дано.

Война - важная работа,
До бескрайности трудна;
Здесь серьёзная забота
Промеж всех разделена.

Здесь выбрасывай сомненья,
Понапрасну - что страдать?
Раз уж приняты решенья,
Нужно делать и молчать.

Дело делают солдаты,
Флангов нету, а живут;
Крест Судьбы и автоматы
На плечах своих несут.

Вдруг дозорный затаился,
Руку поднял, знак подал
Строй рассыпался, разбился
В тот же миг - разрывов шквал.

Ясен контур обстановки:
На опорник нарвались;
Без смекалки и сноровки
Тут никак не обойтись.

Небо враз свернулось свитком,
Огрызнулся огнём взвод;
Тёркин смотрит: по прикидкам -
С фланга просится заход.

Просигналил лейтенанту:
Мол, вы здесь, а я туда;
Тот противится "сектанту",
А солдата нет следа.

В боевой вигвам собрался,
Не с фасада, а крюком,
От досады извивался -
В гости к братьям, а тайком.

Полз змеёю он проворной
Между кочек и камней,
Где в маршруте коридорном
Там опасней - где ровней.

Стлался воин, мозг питая,
Лишь задачей боевой,
И совсем не вспоминая -
Полз, в эпохе он какой.

Но его сознанье сбоку,
Так же как и он врага,
Интуиция истоков
Омывала берега.

Вот ползёт он внутри леса,
Внутри боя, роя пуль,
Внутри века, эры, пьесы -
Состязающихся бурь.

Над ним небо, под ним почва,
За ним смятая стезя,
Он забыл, казалось, прочно
То, о чём забыть нельзя.

Нет, пожалуй, Тёркин помнил;
Просто был устроен так:
Он не только в деле - воин,
Но и мыслях был смельчак.

Высший смысл в нём уживался
С тем, что называют - "быт";
Он их синтезом питался,
Только сроду не был сыт.

Вот он замер пред травинкой -
ИзмОр малость поднастиг.
Вдруг, сверкнула в нём искринкой -
Мысль на самый краткий миг:

"Прочна почвенность дорожки -
Всей незыблемой среды,
А ведь ниже, как в матрёшке
Миллиардов лет труды.

Обиталище земное -
Цепью геокатастроф -
Создавалось целевое,
Может всё ж не для фронтов?

Не для шрамов на опушках -
В виде гибельный траншей,
Где до срока, равнодушно
Сонмы губятся людей;

Вековечные сраженья,
И сегодня наш черёд..."
Здесь он выдохнул сомненья
И попёр опять вперёд.

Напряженье нарастает,
Жмёт к земле военный ринг,
Но бойца вперёд толкает
Исторический инстинкт.

Быт твой, нрав обговорили,
Не найдя в нём пользы дня,
Весь народ приговорили,
Русофобя и клеймя.

Ох ребята, вы не правы,
Скрепя зубы, полз герой;
Насколь надо для расправы,
Настоль ровно был он злой.

Обжигал лицо о траву,
Носом втягивал песок;
Он один, не по уставу,
Вершит дерзостный бросок;

На всю вражью группировку,
Отделенье там иль полк,
Словно бы на потасовку -
Рогом пёр как борзый волк.

Загибал свой путь в сторонку
От несущих смерть роёв,
Разрывает перепонки -
Апокалипсиса рёв.

Впрочем Судный день сегодня
Уже видно - не для нас,
В ад врагам волочит сходни
И губительный компас.

Ад ли, рай ли, кто там знает
Уготованы для всех,
Только Тёркин понимает:
Здесь на нём: успех и грех.

В этой сцене тупиковой,
Он арбитр, судить ему,
Но такой судьбы суровой
Не желает никому...

Не придумает писатель -
Встреч таких (придут ещё),
Когда бывший твой приятель
Был тобой же прекращён.

Приближаясь на свиданье,
Понимает: "Быть беде",
Это ведь не наказанье
Для соперника в игре.

Словно штраф он налагает,
Сам себе избрал буллит,
Трава жухлая пылает,
Животом по ней скользит.

Освещён войны пожаром
Цель наметив впереди,
Подползал к врагу кошмаром,
Основное позади.

Теперь главное: внезапно,
Расчёт с удалью связав,
Нужно действовать масштабно
И лишить врага всех прав.

Зашёл с тыла гарнизона,
Две гранаты в цель кладёт
И как диктор стадиона
Сообщает громко счёт;

Предложил немного опций:
Выстрел в воздух, "Руки вверх!"
И совет пленённым хлопцам:
"Жить со всеми и для всех"

Тёркин в годы разоренья
Призван был, служил, как мог.
И в последние мгновенья -
Что осталось, то сберёг.

Он границей был воспитан,
Там закон: щади врага,
Коль лазутчик в плен засчитан -
Береги, как "языка".

Стрельба стихла как то разом -
Как и разом началась;
Слух прошёл, что, мол, Указом -
Самым главным завершась.

А тогда – перетерпели,
И вдруг, слышат шум винта:
К ним на низкой прилетели
Безотказных два борта.

             ...
            Борт

А этим ребятам плевать на каноны,
Не страшен бывает им черт;
Когда на земле на исходе патроны —
Их с неба доставит спасительный борт.

            …

Николай Берсенёв

Книга выходит в начале осени. 800 страниц, твёрдый переплёт, цветная обложка. Желающие приобрести пишите. Тираж 1000 экз.