Джори Грэм. Лосось

Джори Грэм (1950) - американская поэтесса



Как-то раз, в сумерках,
я наблюдала по телевизору,
как они мчались
на полпути через Небраску,
быстрые, сверкающие, забывшие
о красоте,
о важности красоты, архаичные,
даже не голодные,
даже не подверженные опасности,
все глубже и глубже погружаясь
в Небраску,
Они взбирались по водопадам,
лестницам и камням, срываясь
и прыгая, золотая река и голубая
река текли в противоположным
направлениям.
Они не остановятся, решимость воли
и беспомощность,
как беспомощен глаз,
когда образ формируется сам
по себе, перевернутый задом наперед,
проникая в сознание,
и мир отцепляется от глубокого
океана данности.
Справедливость, листья осины,
мать, пытающаяся
покончить с собой, белый ночной
мотылёк,
которого муравьи по крупицам
разобрали
на части и унесли прямо
через трещину в моей стене...
Как беспомощен тихий пруд, вверх
по течению, ожидающий золотого
лезвия,
которым они спешат воспользоваться.
Однажды, будучи ребенком,
я наблюдала
в полдень, сидя дома, сквозь
решётчатые деревянные жалюзи,
как обнаженные мужчина и женщина
с закрытыми глазами забираются
друг на друга на полу терассы
и катаются - два золотых потока
обвивают друг друга, соединяясь
и разъединяясь.
Я с трудом понимала что вижу.
Какая бы тень ни была
в том мире,
каждый из них отбрасывал её
на другого,
они, казалось, пытались преодолеть
тонкую, черную грань
между собой.
Насколько я могла судить,
работа, которую они проделали
с потом и светом, была хорошей.
Я бы сказала, что они продвинулись
далеко в противоположном
направлении.
Что такое свет в конце дня,
глубокий, красновато-золотой,
заливающий стены, коридоры, свет,
который больше не является светом,
больше не проясняет, не озаряет
древний, освобожденный от тела,
воздух, который его несёт?
Что это за промежуток времени,
когда он бесполезен
и просто прекрасен?
Закончив, они отодвинулись друг
от друга
и заснули, растянувшись
на теплых плитках пола терассы,
улыбаясь и прижимаясь лицами
к камню.



Salmon

I watched them once, at dusk, on
television, run,
in our motel room half-way through
Nebraska, quick, glittering, past
beauty, past
the importance of beauty,
archaic,
not even hungry, not even
endangered, driving deeper and
deeper
into less. They leapt up falls,
ladders,
and rock, tearing and leaping, a gold
river,
and a blue river traveling
in opposite directions.
They would not stop, resolution of
will
and helplessness, as the eye
is helpless
when the image forms itself,
upside - down, backward,
driving up into
the mind, and the world
unfastened itself
from the deep ocean of the given..
Justice, aspen
leaves, mother attempting
suicide, the white night -flying moth
the ants dismantled bit by bit and
carried in
right through the crack
in my wall...How helpless
the still pool is,
upstream,
awaiting the gold blade
of their hurry. Once, indoors,a
child,
I watched, at noon, through slatted
wooden blinds,
a man and woman, naked, eyes
closed,
climb onto each other,
on the terrace floor,
and ride-two gold currents
wrapping round and round each
other, fastening,
unfastening. I hardly knew
what I saw. Whatever shadow there
was in that world
it was the one each cast
onto the other,
the thin black seam
they seemed to be trying to work
away
between them. I held my breath.
As far as I could tell, the work they
did
with sweat and light
was good. I'd say
they traveled far in opposite
directions. What is the light
at the end of the day, deep, reddish -
gold, bathing the walls,
the corridors, light that is no longer
light, no longer clarifies,
illuminates, antique, freed from the
body of
the air that carries it. What is it
for the space of time
where it is useless, merely
beautiful? When they were done,
they made a distance
one from the other
and slept, outstretched,
on the warm tile
of the terrace floor,
smiling, faces pressed against the
stone.