Преобразуется

Всё изнутри

Вся жизнь метанья и исканье,
и повторение всего,
но не от прихоти в желанье
устроить в чём-то торжество.

Понять хочу я состоянье
и восприятие своё,
своё без прихоти влиянье
в единстве подлинном на всё.

И кто-то, может, даже скажет
не отрешённо обо мне
и с прошлым нитью жизни свяжет
всё изнутри. Затем во вне
зависимости от начала.
Определяющий поймёт,
что нас отдушина венчала
в неординарности полёт.

Напомнят люди, что иное
вновь зарождается во мгле,
пространство видится степное
на исстрадавшейся Земле.

Покрыто травами, лесами
и неизвестностью стихий.
Означенный предел часами
выдерживает лишь Витий.


И, значит

Я побывал в Боровиково.
Поют в деревне петухи
и там мычат с утра коровы…
…и снова пишутся стихи,
и снова песня тихо льётся
из тайных уголков Души,
и ветер весело смеётся
и шепчут ночью камыши.

На озере цветут кувшинки,
гальяны носятся вокруг.
Над гладью нежные пушинки
летают, замыкая круг
общения в сини друг с другом,
и, отразившись, в тишине
летят седеющие лугом,
где мальчик мчится на коне.

Так это ж я в то утро счастлив –
познал рассвета красоту.
И, значит, день мой был удачлив,
ежели подвести черту
под всем событием из жизни
в деревне истинно родной.
Её считаю я Отчизной,
и, значит, нету мне другой.


Преобразуется

Неутешительное счастье –
смотреть за дальний поворот,
где довелось мне в детстве мчаться,
где процветал наш древний род.

Но мчались воды, словно годы,
текли что в океан судеб.
Весна. И зеленели всходы,
и колосился красный герб.

Деревня подросла немного,
добавилось и в ней домов.
От Половинного я лога
волнуюсь… Быстриной валов

любуюсь на обском просторе
и лесом синим за рекой.
Преобразуется во взоре
волнение моё в покой,

разлитый по пространству песни,
по строкам чистого стиха.
Пейзажа не видал прелестней,
преподнесла что нам весна.