Ниже он сам, его величество примус, да ни где-то,

В Музее-батюшке моём – в дедуле! – в кого скинешься?..
Я превращусь в большой гамак, – в него ты опрокинешься!

Нас схватят вмиг и понесут, на горб себе подбросивши!..
Лисицей будешь отдыхать? Подпрыгивать, в нитки осевши!..

Похлопывать по попочке тебя рукой дотянется
Уверен я, большой ношец!.. Ничто с тобой не станется!..

Бери музей и почитай как Деда.., батю милого..,
И ты сподобишься тогда Явления красивого!


Лиса в гамаке, – вот дела! Ношец – сам Велес, ведаешь?
Уверен; с этой мыслью ты, у примуса, обедаешь!..

На трёх он ножках побежит, поймаешь как цыплёночка?
Приятен очень керосин?!! Зачнёшь себе ребёночка!

От Велеса – от батюшки, через гамак, – в музеюшке...
Так что скорее приезжай к хорошему ты дедушке!

Утащит Велес, унесёт, поешь лишь ты картошечек, –
При свете лампы, здесь, впотьмах, в компании сов и кошечек!



Ниже он сам, его величество ПРИМУС, да ни где-то, а в июне 41-го...


Из Петергофа сбежал в лес как маленький цыплёночек,
На трёх прям ножках, ускользнул, и скрылся в лес – ребёночек!

Туманным утром, в дух грибной и в запах земляники
Сбежал и ящик со двора, от пионерки Вики!

И вот теперь их двух нашли, отмыли, обогрели!
Да – чудеса: 70 лет над ними росли ели!

Жив и здоров цыплёнок наш, а ящик сгнил – ютящий!
Он верный друг, защитничек, солдат он настоящий!

Мы прах его захороним в братской могиле Питера?
Но, а к цыплёнку пригласим здесь главного кондитера! –

Спечёт нам торт пускай на нём, лишь вступят майски праздники!
Ой, что наделали, они – сбежавшие, проказники!

На Ленинград тогда шёл враг – кусал углы и лесенки.
Они, рядом, в лисьей норе, сидели, пели песенки!

Смеялись и хихикали – с лисой, мышью в содружестве, –
Когда по снегу, над землёй, носились люди в мужестве.

О пионерке вспоминал, о маме – о хозяюшке…
О тех годах, когда мечтал сбежать в лес этот к заюшке!