картограф

Она тут.
Whenever.
Головою на юг.
Прошлым на север.
В проборе жухлой травы.
            Её труп
Обхаживает            капель
          За кругом круг.
Окраины выявляют рваные раны, особые приветы.
Рыхлая ветошь облаков
Льёт вслух.
Набухли почки,
              Набухли ткани.

--------------------Улицы напоенные
--------------------Харкаются  кишками-водостоками.

Взвешена почти/тишина.
Только токи текут над ней,
Гудят вольные высоковольтные,
Создавая сетью огни тёплые,
Кухонный уют намоленных городов.-
Так приходит весна немая.
Выбиваются суставы,
Составы сходят с
                Рельс,
Не/любимые сходят с мая,
Маньяки кусают локти,
Топятся лодки с детьми преодолевая пороки.

--------------------------
Не кожа -
Бязь.
Без изъяна связана на два раз
Желанием лучшего...
Fatality.
--------------------------

Неосязаемо дышит проломленная
Грудина сыростью земли.
Неверно заполняются пустоты контурных карт.
Кто-то несозданный
Перемещает Объекты-Art
и
Граффити
Внутри этого готэма,
Прикалывает на даты фото-
Post Mortem,-
Стирает границы районов,
Слизывает с пальцев айоли
И мят/н/о улыбается...

Слышно как рвётся острая трава
Сквозь размягченные ткани
И шепчет всё громче:
Жива/Я
Я живая.
Желваки разрывая сосёт углекислоту
И тянет к зенитному солнцу,
Что ворох пустых “прости“ растопило по апрелю,
Оставив ее еле-еле
Чернеющей спиной под взор
Последних этажей,- пасторальный look.
Окраины мегаполисов никогда не берегли /
Не берегут своих сук.
Центр готэма переполнен.
И люди-корабли, сшитые из
Острых пробоин, ускоряя ход,
Лишь быстрее идут ко дну.
И кто то шепчет в ворот иссохшимися губами:
Ещё одну...
Пожалуйста, ещё
                одну...