День триптих

Рассвет

В избе,
где под окнами свёкла,
в каком-то медвежьем углу,
где плачут холодные стёкла
и сохнет белье на ветру,
живу на оладьях и сальце.
И в тихой округе не зря
прослыв шебутным постояльцем,
поднялся ни свет,
ни заря.
И только подумал о солнце,
а было,
признаться,
темно,
гляжу:
долгожданным знакомцем
навстречу выходит оно.
А следом по ближним низинам,
уже на помине легки,
причислив себя к муэдзинам,
гортанно кричат петухи.
И рядом,
в соседнем распадке,
где вечные сосны звенят,
всегда неизменны повадки
у новорождённого дня.
Как только вода заблистала
на солнце,
как битый стакан,
ныряю в серебряно-алый
ещё не согретый лиман.
С меня незаметно и гладко
от маковки и до стопы
смывает река без остатка
эпохи вчерашнюю пыль.

Полдень

Свершилось!
Все чувства едины
и нету во мне мятежа,
и полдень стоит серединой,
прочерченной словно межа.
Полуденный шар разогрелся,
и где-то внизу,
подо мной
лежат раскалённые рельсы
и щебень лежит насыпной.
Столбы побежали проворно,
сполна отработав своё,
назад покатилась платформа
в далекое небытиё.
Наш поезд воинственным гунном
несётся,
и в самом хвосте
звенят раскалённые струны
железнодорожных путей.
И,
сидя с дешевой газетой,
киваю округе своей:
мол,
раньше на станции этой
стоялось куда веселей...
«Хоть век промотайся в вагоне
никчёмный,
пустой,
как репей,
а прошлое вряд ли догонишь», -
вздыхает сосед по купе.
В окне бесконечно и зримо
из неба,
прохожих,
жилья,
я вижу:
проносится мимо
эпоха его и моя.

Закат

Из сопредельных территорий
на первобытно-дикий зов
я прохожу дворами к морю
вдоль неухоженных домов.
Задрав конечности повыше,
и лишь едва прикрывши срам,
привычно зябнет на афише
полураздетая мадам,
и на ветру рукою машет
в проулок,
где покорена
гранитом лестничного марша
невероятная стена.
Пока спускаюсь по ступеням
и падаю у моря ниц,
вокруг меня летают тени
полуамуров,
полуптиц.
В часы помпезного заката
такая в небе чехарда,
что чайки блеют,
как ягнята,
сойдясь в крылатые стада.
Цветным,
почти что краснокожим
я вижу как из-под низов
закатным солнцем оверложен
пылает в море горизонт,
я виду:
заревом объята,
на стыке непонятных дат
не то,
что день идет к закату,
идет эпоха на закат.