Прецедент Крым гудел

Город гудел
И гудел весь Крым.
Бой я дала
Буржуинам-им.

Я в одиночку
На мафию эту.
Смелой родиться-
Борцом и поэтом.

Мафия наша
Разинула пасть.
Я в микрофон:
-Мне не пропасть!

Сколь ни старайтесь,
Не выйдет у вас.
Шанс есть из тысячи,
Но он же шанс.

И публикацию
Мне протолкнуть,
Всё напрямую,
Так мафию пнуть!

Я протолкнула,
Редактор седел.
Он же в живых
Остаться хотел.

Весть полетела
До Рады самой.
Женщина в Ялте,
Отважна-герой.

Ялта: Одна
Эта женщина, боже!
Прямо на танк,
С детками может.

Я  головой
Рискнула своей,
Жизнями милых
Своих детей.

Встать на Голгофу,
Пули в лицо.
Гневно клеймила
Тех подлецов.

Все прочитали
С восторгом  статью.
Мне заказали
Вторую мою.

Встала в Ливадии
В Саммит с плакатом.
То интервью
Читали  "ребята".

В горисполкоме,
И перед ВС.
Столько пикетов,
"Друг"  КПСС.

И началось
Движенье в Крыму.
Всё лишь борьбой.
Те: Что, почему?





      Нас засунули в очередную общагу в Ялте-Интурист.  А до того общаги в Люберцах, Угличе.  Я предупредила, что там останемся, всё шло к развалу СССР. Никто не верил.
     До того на митингах я была много лет, уже на мушке КГБ, а в Интуристе тем более. Потом после письма Шеварднадзе выпустить меня из страны-гулага, тройной колпак.  Двое детей, единственный кормилец в семье, почётный ветеран Интуриста. Пришлось уйти с работы, о чём писал Танюк-депутат Рады.  Как можно вручать диплом и убрать с работы?  Вступался и "Мемориал".
       Голодная боролась, статью еле протолкнула. Редактор не брал, тогда был Кинелёв в главной газете Крыма. Он послал в Макухе П.П.-заму.  Тот ни в какую-опасно.  Тогда мы полчаса молчали вместе, я не уходила,потом курили вместе.
   Затем, выждав паузу, я стала читать его стихи о матери. Я же готовилась к разговору тщательно, продумывая все ходы и отказы.  Как только он услышал свои лучшие строки, сказал: Завтра в номер!   И пошло.
    Там было сказано о пропавшей валюте, у нас на каждого был счёт. О том, что пора давать ордера в общаге, как убирали неугодных из Интуриста. Тех, чьим трудом он стал знаменит на всю Европу тогда.  Тяжелейший труд, люди умирали прямо на работе. Мойка, кухня, духота, вода, моющие средства. Тогда не было кондиционеров.  Туристов валом!  Вся Европа и Америка. Острова и шахтёры простые, знаменитости разные наши и западные.  Никсон-президент США  и Высоцкий...  Мы работали на высочайшем уровне, получали гроши, жили как скот на койко-месте много лет. У меня с двумя детьми не было даже комнаты. Только в 37 лет в этой общаге получила навечно.
    Подруга и я взялись судиться за работу, она писала о валюте-убили. 7 лет судов, пикетов, голодовок, Страсбург, письма Папе Римскому. Ездила к Солжу. Мы с семьёй погибали просто.  У подруги две хаты и любовник иностранец, совсем другое положение было.
   Я писала в газету "Комсомольская правда" и везде.  Громила их  и за ордера и вторую комнату детям.  Комната-секция в гостинке сгнила, жить невозможно. Я болела, устраивала детей в лучший садик и Ливадийский интернат.
    Все наши вместо того, чтобы поддержать, охаивали, как всегда. Так и до сих пор клевещут. Они не скитались, как мы, не боролись, не мучились. Сволочи!
   Собирали собрание на работе, там их директор увещевал. Какой глупый наш народ!  Слушали и соглашались. Своим доказать невозможно было. Сражалась с ними на работе и в дому.  Ещё собрание в красном уголке-14 директоров подразделений.  Осинский-директор и я на трибуне.
    Вобщем с потерями неимоверным трудом создан был прецедент-наконец-то наша группа поняла и стала бороться. Они делали бумаги, обращались к Кучме, Мешкову-президенту Крыма. Давали взятки.
     Ко мне подходили люди со всего города и спрашивали, как сделать?  Я отвечала:  Бороться.
   Тогда уже журналисты стали писать о проблеме.  Многие остались в общагах.  Так и пошло дело и добились ордеров.  Директор общаги Наумкин хотел продлить договор- пролангация. Но я  наступила на  хвост этой гидре.
   Меня пытались убить руками мужа. И везде прижимали, не давали работать в городе.  Потом уже стали просто всем в городе выдавать ордера-принимал город общаги себе на баланс.
      Теперь люди мне говорят, что я не борец и всё получилось само собой. Ещё и оскорбляют.  Такой подлый наш народец.  Он должен быть мне благодарен по гроб жизни. Вторую комнату не дали, вообще уничтожить хотели всю семью. Это сделали коммунисты.
  Но есть люди, которые помнят всё это, как город гудел. Задеть таких бандитов!
Деньги наши лежали во "Внешэкономбанке".  Никто не отважился на такой бой.  В одиночку. Огромные  деньги, любые комиссии покупались. В Наблюдательном Совете был Путин.  Статьи эти и все документы у меня есть. Домкомша не имела к этому никакого отношения. Она теперь легла под эту мафию, грабившую нас столько лет.   И никто не пострадал, как я.
   Увольняли задним числом-профсоюз и профком-банда Интуриста и Крыма.  Коба и Терещенко. Все они отоварились нашим трудом. А со стороны -вроде прилично всё. Никто не знал, что на самом  деле творится под вывеской такого предприятия известного. Отдохнут и уедут.
      Мне возражают, мол, тогда не было у боссов вилл на западе. Были в том же Бадене. Я писала мэру: город-побратим. И его мафия обработала наша. Он обещал помочь, не помог.
    Все одинаковые-преступники и тогда и сейчас. Ехали на нашем горбу в рай.