О поэзии и не только...

   Друзья и единомышленники знают, что мне чужд агностицизм в поэзии. Я – сторонник постижимости «поэтического». Впрочем, к гностицизму это утверждение тоже не имеет никакого отношения.  Я всегда считал себя сыном своей сумасшедшей эпохи, адептом диалектического материализма в исследовании не менее сумасшедшего и сумбурного процесса под названием «жизнь».
   Эта статья – попытка поговорить об искусстве в целом (о поэзии – в частности) на языке общей теории, на уровне выявленных в исторической перспективе закономерностей, общих тенденций и логических выкладок. Статья писана для людей увлечённых и ищущих, для подвижников, пытающихся нащупать пути познания окружающего мира в искусстве.  Всех приглашаю к разговору! Мне будет интересно выслушать как аргументированное несогласие,  так и новые мысли в дополнение к уже сказанному.

Статья родилась из серии моих обзоров в Большом Литературном Клубе, ЛФР, а также из заметок на полях других литературных конкурсных площадок.


         «Если бы существование поэзии не было
          бесспорно установленным фактом, можно было
          бы с достаточной степенью убедительности
          показать, что её не может быть».
         
         (Ю. Лотман)   
               

   Такая парадоксальная штука – стихи! По всем научным выкладкам, информативность поэтического текста должна быть очень низка, так как находится в обратной зависимости от большого количества накладываемых на него ограничений, как-то: разные системы стихосложения, схемы рифмовки, стихотворный размер, разные виды рифм, фонетические законы и т.д. и т.п. в дополнение к общим правилам русского языка. Избыточность поэтических текстов, напротив, должна расти в геометрической прогрессии! Но на деле всё происходит с точностью, до наоборот! При уменьшающейся относительно обыденной речи избыточности, в геометрической прогрессии растет информативность! Неужели магия?

   С другой стороны, если задуматься, зачем нам вообще эта субъективнейшая и жутко неконкретная информация из стихотворного текста? Зачем отдельные одержимые личности дни и ночи напролет, засовывают эту информацию в странные словесные конструкции, не определяемые «потребностями обыденного языка»?
   Что такое искусство вообще, и каким образом искусство (в целом) и стихосложение (в частности) могут пригодиться человеческому обществу? Для понимания сути процессов, происходящих в этом секторе бытия, наверное, будет уместно коснуться, в том числе, и механизма теоретической систематизации знаний о действительности – науки.  Сравнение одного с другим в какой-то мере отвечает на поставленные выше  вопросы и очерчивает границы приложения сил творческого человека.

    Язык науки – язык абстрактных понятий и формул. Язык искусства метафоричен. Искусство говорит на языке художественного образа, который представляет собой нечто целостное, чувственное, данное в ощущениях. Таким образом, учёный объясняет мир, а художник заставляет его пережить, почувствовать. Это две стороны одного и того же увлекательнейшего и нескончаемого процесса познания человеком окружающей действительности. Именно жажда познания движет странными одержимыми личностями, как в науке, так и в искусстве! А в метафоричности находится причина зашкаливающей информативности стихотворного текста, да и любого другого произведения искусства!  Метафорические и ассоциативные смыслы можно множить до бесконечности.
   Но на этом различия художника и ученого ещё не заканчиваются. Закон сохранения энергии, если бы не Роберт Майер, открыл бы кто-нибудь другой, так как сама логика развития науки вела к этому. А если бы не появился Леонардо да Винчи, то «Моны Лизы» никогда бы не было. Искусство без конкретной личности автора и обстоятельств, воссозданных в произведении, немыслимо, потому что важные истины искусство раскрывает через единичное, частное и субъективное, а наука оперирует многократно подтвержденными фактами, общими рассуждениями и объективными закономерностями.
   Цель науки (помимо исследовательской) – преобразование и польза, обустройство материального мира.  Цель искусства (опять-таки, помимо исследовательской) – совершенствование человека, его духовной сущности.
   
   Через фундаментальную науку и высокое искусство человечество исследует неизведанное. И здесь иногда художественный образ в поэтическом творчестве рождается не благодаря, а как бы даже вопреки законам и правилам русского языка, вопреки привычным литературным принципам и постулатам из учебника стихотворца, иногда даже вопреки здравому смыслу.
   Что это? Опять магия? Можно назвать и так! Но я всегда считал, что магии в стихотворчестве способствует и предшествует сложнейшая работа ума творца, выстраивающего непривычные гармонии на грани дозволенного, выискивающего неведомые проявления сакрального в кажущемся знакомым нам секторе бытия, охотящегося за неявными проявлениями божественного духа на границе сознательного и бессознательного!
   Однако, обязательно – «выстраивающего», и обязательно – «гармонии», т.е. управляемые упорядоченные логические  конструкции (образные, ритмические, грамматические, фонетические и пр.), несущие в себе продуманную автором смысловую нагрузку, а в совокупности, будучи соединенными в худ. образ,  являющиеся его личным чувственным исследованием определенного явления действительности! Попытка выдать красиво зарифмованный или спонтанно проявившийся в подсознании поток ничего не значащих слов за поэтический эксперимент всегда будет терпеть фиаско! А потому что в принципе (согласно своему определению), искусство остается работой художника со смыслами!  Разными материалами, при помощи разных созидательных логик, разных изобразительных средств, присущих разным видам искусства, но всегда – работой со смыслами! Причем, со смыслами в квадрате! Со смыслами, проявляющимися в образных конструкциях и складывающимися в суть авторского исследования (высказывания), а также со смыслом существования самих образных конструкций и ролью их в продвижении авторского исследования (высказывания).

      Общая теория связывает воедино все виды искусства. В подходах к творчеству поэта, художника, композитора, режиссера и т.д. и т.п. не просто много общего. Там всё общее! Различия касаются только изобразительных (выразительных) средств и, соответственно, связанных с разными изобразительными (выразительными) средствами, технических способов работы с ними. Этот факт позволяет выработать общие критерии по отношению к любому произведению искусства в любом из видов искусства, а также общие законы, без соблюдения которых продукт творчества обессмысливается и обесценивается в принципе. Т.е. не всё, нарисованное на холсте, написанное в рифму, станцованное, или сыгранное на фортепиано, является произведением и просто предметом искусства.

   Я – тот слегка сумасшедший художник, которому интересно во всем этом разбираться. Это моё давнее увлечение. Может быть, и вам будут интересны некоторые аспекты моего личного осмысления процесса творчества.
Кто-то не примет «зауми», кому-то пригодится в работе. Философия творчества – штука полезная. Она координирует и направляет усилия творца в нужную сторону, а ради этого поговорить и даже поспорить не грех!

                ***

   Начнём с понимания того, что же это такое и для чего выстраиваем мы при помощи слов на своих страничках, носим на конкурсы, читаем коллегам, лелеем долгими вечерами, защищаем от критиков и умиляемся, если это наше «что-то» понравилось хоть кому-нибудь ещё, кроме нас.

      «Понятия большинства людей о поэзии так туманны, что туманность служит им определением поэзии» – схохмил когда-то Поль Валери.

   Воистину, так оно и есть. Каких только определений «поэтического» не наслушался я от современных теоретиков искусства. Начиная с технического – «способ организации речи; привнесение в речь дополнительной меры, не определенной потребностями обыденного языка» и заканчивая совершеннейшей идеалистической ахинеей, типа «поэзия – язык души».
   Во-первых, мне кажется искусственным и надуманным вообще разговор о поэзии, как о каком-то обособленно существующем явлении в нашей жизни, а попытки охарактеризовать его литераторами изнутри, исключительно в привязке к языку, как к одному из способов его (языка) существования – узкими и ущербными в принципе. Зачем чего-то выдумывать? Коль скоро это один из видов искусства, то и подходить к поэзии стоит соответственно, применяя уже известные «взрослые» творческие категории, наработанные человечеством за тысячелетия своего существования.

   «Искусство есть осмысление мира через художественный образ».

    Это определение замечательно характеризует в том числе и суть поэтического, относится к термину «высокое (чистое) искусство», роднит искусство с науками, отводя искусству роль инструмента познания, философского эстетического рычага, при помощи которого художник может, поворачивая действительность в совершенно невообразимые ракурсы, осмыслить мир и себя в нём совершенно так же, как и в науке, опираясь на собственный эмпирический опыт.
    Второе значение термина «искусство» происходит от слова «искусный» и включает в себя многочисленные прикладные, эстетически облагораживающие мир, сферы приложения творческих сил человека. Причём (важное понимание), одна и та же область творческой деятельности человека может принадлежать как «высокому», так и «прикладному» искусству, в зависимости от целей, которые ставит перед собой художник в каждом конкретном произведении.
    В первом случае основополагающее значение имеет некий важный для художника обретённый смысл, некое точно подмеченное в жизни и осмысленное наблюдение, втиснутое автором при помощи различных изобразительных средств и материалов в эстетически значимую форму.
    Во втором случае форма подчиняется узко и конкретно поставленным социальным задачам и несёт в себе украшательские, утилитарные, развлекательные, иногда политические или любые иные прикладные функции.

   Тут стоит повториться: искусством является и то, и это (разделение весьма условно). Чёткой границы между «чистым» и «прикладным» искусством нет. Но глобальный раздел прослеживается в истории искусств и он очень важен для правильного выбора художником вектора приложения собственных сил.

   Появилась, правда, еще одна разновидность творческой человеческой деятельности – массовая непрофессиональная, которая не имеет под собой никакой теоретической платформы, не преследует вообще никаких целей и не ставит перед собой никаких иных задач, кроме бесконечного самокопания и пестования собственных околохудожественных амбиций. К сожалению, в последнее время – в век интернета и других информационных и коммуникационных технологий, во всех сферах творческой деятельности (в нашей стране, да и не только), наблюдается тенденция к сползанию на этот последний, весьма скользкий путь. Не знаю, как в других областях искусства, но в моём изобразительном секторе всё выглядит прямо-таки катастрофически – сплошное не подкрепленное знанием и умением, доходящее до медицинского, самовыражение.

   Как мы уже выяснили, искусство разговаривает с нами на метафорическом языке худ. образа, который представляет собой нечто целостное, чувственное, данное в ощущениях.
   Это «нечто» – целостное, чувственное, данное в ощущениях, называемое  художественным образом, является «всеобщей категорией художественного творчества, формой истолкования и освоения мира с позиции определенного эстетического идеала путем создания эстетически воздействующих объектов".   

    Что нам дают приведённые выше общее определения искусства и определение худ. образа в искусстве?

Первое, они дают нам понимание того факта, что без худ. образа произведение искусства существовать попросту не может! Однозначно и категорично!
 
   Второе осмысление касается того, что художественный образ – это форма (некая конструкция)! Конструкция сложная, многоплановая, многофункциональная, в случае нашем, стихотворческом, соединяющая в себе всё, от способа мышления автора, от общего месседжа стихотворения до смысла каждого отдельного слова, от архитектоники худ. образа, от большой метафоры до отдельных подобразов, эту метафору продвигающих, от прямых смыслов, заложенных в образные конструкции, до междустрочных (аллюзивных и ассоциативных), от собственной созидательной логики творца до эстетической значимости собранной им конструкции для других.

    Становится очевидной важная мысль. Если конструкция неправильно собрана и в целом не работает, то красота и функциональное изящество отдельного винтика или болтика общего положения дел не спасут. КПД – 0%.  Правка отдельных мест в стихотворном тексте не даст ровным счётом ничего, если не соблюдены общие законы творчества, не соблюдена иерархия приёмов и подходов к работе над любым произведением искусства.

   «Художественный образ диалектичен: он объединяет живое созерцание, его субъективную интерпретацию автором, а так же восприятие его читателем (зрителем)»

   Следующее важное понимание касается того факта, что восприятие худ. образа читателем есть ответственность создателя! Ну, может не на все сто процентов (читатели бывают разные), но в подавляющей степени – точно! И это понимание настраивает нас на определённую работу. Но на какую?
   У творцов, ставящих во главу угла версификационные подходы в стихосложении, всё просто. «Надо грамотно писать» – говорят они. Русский язык изучайте, а заодно проштудируйте учебник стихосложения – и будет вам счастье!
  Эх, если бы всё было так просто, то у нас в стране бесчисленное количество прекрасных поэтов проживало бы. С дипломом-то филфака! Может быть, что-то не так с нашими филфаками?  Или всё же с подходами?

   Любой творческий процесс со своей иерархией выразительных приёмов и выразительных средств сложнее и вариативнее пресловутой академической учебной  правильности, многослойнее и тоньше версификационных прикладных подходов, сложнее и мудрёнее привычной обывательской рефлексии и обывательской же логики. Так что же есть главное в произведении искусства? Над чем художнику нужно работать в первую очередь, что можно оставить на потом, а чем вообще можно пренебречь?

Попробуем разобраться с творческой кухней. Если говорить о степени важности для создания продукта искусства различных художественных средств, инструментов, технических приёмов и попытаться выстроить некую методологию работы художника, то, вспомнив главную функцию искусства, становится понятным, что же надо ставить нам во главу угла.

   Умение автора разглядеть в нашей жизни нечто важное, характерное, умение втянуть читателя (зрителя, слушателя) в разговор, формируя направленное к нему послание, – есть главное средство коммуникации художника с миром в любом из видов искусства!  Именно это умение следует считать первичным и самым главным по отношению ко всем прочим! И тут имеет значение внутренний мир автора, его интеллектуальный багаж, этические принципы, жизненный опыт, так же как и принципиальная способность его к образному и метафорическому мышлению.
   «Что сказать хотел?» – главный вопрос к любому художнику в любом из видов искусства, и это вопрос мироощущенческий и субъективный!

   Если месседж не считывается совсем, если нет ясности для чего создано, если это разговор о себе-любимом на своей волне, то подобный текст уже выпадает из профессионального литературного поля! Если авторское высказывание банально или откровенно вторично, то это скучно, а значит тоже плохо и малопрофессионально!

  Рифмованные строки «ни о чём» здесь вообще не обсуждаются. Это поле деятельности разного рода графоманов.

   Если месседж уже сформирован, разговор задуман, то возникает вопрос следующий: «Как ты это собираешься говорить в изобразительном материале?»
И это есть сложнейший интеллектуальный, технический, технологический процесс продвижения собственного осмысления мира, заключающийся в построении некой знаковой конструкции и обусловленный знанием и умением автора работать присущими данному виду искусства инструментами и материалами.  Тут миллион нюансов. Именно в этот момент, когда дело доходит до работы с формой,  становится важным разговор о вещах, делающих произведение искусства (в нашем случае, стихотворный текст) выразительным и эстетически значимым для других.

   Здесь самое время вытащить на свет божий одну очень важную творческую дисциплину, которую редко вспоминают в литинститутах в силу специфической направленности литературного образования. Эта дисциплина называется композиция.
   Композиция (от лат. сompositio, - сочинение, составление) - построение художественного произведения, обусловленное его содержанием, характером, назначением и во многом определяющее его восприятие.  Композиция есть важнейший организующий компонент художественного произведения, придающий ему целостность, соподчиняющий его элементы друг другу и целому. Это то, первое и главное, без чего невозможно создать произведение искусства! Композиция отвечает за построение худ. образа, а без худ. образа – обязательного элемента  искусства, стихотворчество моментально превращается в странные глуповатые (иногда высокопарные) монологи придурковатых неофитов тайного общества словоблудливых рифмоплётов.
   
  Идем дальше! История искусств показывает нам, что лучшие произведения создаются их творцами частенько на грани дозволенного, на грани допустимого в работе с большой эстетически значимой образной конструкцией.  Это касается как формы, так и содержания. Какую бы мысль, какое бы чувственное своё осмысление ни вкладывал художник в произведение, первым и главным фактором восприятия этого произведения зрителем (читателем) всегда остаётся общая выразительная острота сказанного, способность произведения пробиться за рамки привычного, обыденного, а так же способность его прирасти к нашему мироощущению новыми, доселе нами  не исследованными мировоззренческими смыслами, или очаровать необычными метафорическими ракурсами!

   Именно поэтому на третье место в иерархии изобразительных и выразительных средств надо ставить ещё одну важную дисциплину, опирающуюся на профессиональные знания и профессиональные умения творца, а именно, – технологию работы с материалом (как бы прозаически это не звучало)! В нашем случае это умение художника работать со словом, умение выстраивать большие и маленькие метафоры, оперировать образными конструкциями, углубляя и усложняя их смысловое, а так же чувственное наполнение при помощи аллюзивных и ассоциативных смыслов, стилизаций и разного рода созидательных логик. Именно на этом уровне становится важным знание правил русского языка, основ стихосложения и мелочи обретают вес. Именно они (мелочи) способны вложить в форму нюансы смысла, придать произведению неповторимый колорит и расставить чувственные акценты в нужном художнику месте! На этом уровне «винтики и болтики» обретают важное конструктивное значение!

   Если вспомнить, что работа художника в любом из видов искусства есть работа со смыслами, закладываемыми им в каждый поворот формы, в каждую мельчайшую деталь худ. образа, будь то живописное полотно,  музыкальное произведение или стихотворный текст; если это осознавать и сопоставить с выстроенной нами иерархией изобразительных средств, то в осмыслении творческого процесса всё становится на свои места и это осмысление обретает теоретическую законченность,  цельность и объективность!

                ***

   Есть направления в искусстве, связанные между собой символистической логикой. Эта созидательная логика предполагает и не существует без стилизаций (упрощение, обобщение формы). Стилизации  (в стихосложении) могут ломать привычные грамматические формы, или искажать эти формы до неузнаваемости. Но даже в этих направлениях (символисты, абсурдисты, обэриуты и пр.) новые смыслы всегда вырастают на пересечении устоявшихся, лежащих в основе русского языка!

   В стихосложении семантика русского языка играет роль базисной смысловой платформы, на которой строятся любые эксперименты с формой. Абсолютно невозможно «выйти из леса комом», «моросить пальцами», быть «пьяным водкой», «стреножить сову» и пр. Если огульно изменять устоявшиеся семантические значения слов, то мы рискуем моментально скатиться в графоманию! Если всё может означать что угодно, мы рискуем потерять коммуникационные ориентиры (и не только в творчестве).
Интересно задуманный, но искажающий глубинные значения слов, образ можно и нужно развернуть под другим углом, перефразировать. Так, образ «моросящих по клавишам пальцев» можно развернуть и подать читателю таким образом, что читатель сам проведет аналогию музыкальных движений с моросящим дождём. И это будет подход умный и профессиональный!
    Скажем, работа грамотного художника в ИЗО заключается не в том, чтобы оправдать особым значением и особой субъективной выразительностью отсутствие базовых академических знаний и гармоний в произведении (хотя такие попытки в истории искусств были), а в том, чтобы сохраняющее коммуникативный язык базовых гармоний произведение выражало не меньше!  Иначе и до «ручки, ножки, огуречик» недалеко! С базисными смыслами можно играть, можно на их пересечении создавать новые, но нельзя разрушать и подменять. Думаю, это должно быть «табу» в литературном творчестве!

     Разные способы работы со смыслами – это то, что (в том числе) отличает творческие направления одно от другого. Интернет пестрит многословными определениями, как правило не отражающими всей сущности этих творческих ответвлений на древе искусства, которые становятся понятными и полезными нам (пробующим созидать) только осмысленные на уровне работы автора с худ. образом.
    На первый взгляд кажется, что способов и логик манипуляции образами и смыслами  должно быть  много (по числу направлений в искусстве). Это действительно так! Есть разные задачи в постижении (исследовании) разных секторов окружающей действительности, ставящиеся поборниками того или иного направления искусства во главу угла. Есть логические пути выполнения поставленных задач, проложенные идейными вдохновителями разных способов постижения действительности.  Однако все эти многочисленные способы и логики можно систематизировать и условно разделить на два глобальных взаимоисключающих творческих подхода – условно называемый реалистическим, и символистический!

    Если с реалистическим подходом и соответствующей ему созидательной логикой более-менее всё понятно, то символистическая логика в искусстве вызывает множество непониманий и споров. Что это такое? Как с этим работать? Как вооруженный подобной созидательной логикой автор оперирует образными конструкциями в художественном произведении? Как в стихосложении подобная созидательная логика соотносится с семантикой русского языка? Думаю, стоит поговорить об этом отдельно!

   Достаточно долгое время я пытался понять, что такое символизм в искусстве. Даже не так. Что такое – я понимал на подсознательном уровне. Легко отличал символизм от остальных направлений в любом из видов искусства. Но как только пытался объяснить это явление с позиции логики работы художника над произведением, как-то охарактеризовать эту логику ясным и понятным для других образом, так тут же терпел неудачу… А потому что искусствоведы всё запутали до невозможности!  Вот вроде всё верно сказано умными людьми про символизм, но суть работы художника с худ. образом  всё равно ускользает. Даже впервые употребивший в одноименном манифесте «Le Symbolisme»  этот термин французский поэт Жан Мореас и тот умудрился напустить туману – «Все феномены нашей жизни значимы для искусства символов не сами по себе, а лишь как неосязаемые отражения первоидей, указующие на свое тайное сродство с ними».  В нашей стране – Хлебников, позже – Кедров со своей метаметафорой ещё больше эту таинственность символизма усугубили.
   Лишь некоторое время спустя, благодаря энтузиазму особо продвинутых искусствоведов и туманным подсказкам мастеров, я смог получить для себя разумное объяснение созидательной логики символизма, нашедшее потом подтверждение в старых, если не сказать древних (бумажных), энциклопедиях искусства. Куда всё выветрилось из электронных версий, одному Биллу Гейтсу известно!
   Так вот, символизм, это не только и не столько направление искусства, использующее символы в создании худ. образа, это направление искусства, создающее худ. образы – символы! Символы явлений и проявлений окружающей нас действительности!
  Символ – универсальная  категория в искусстве, рождающаяся через соединение предметного образа и глубинного смысла, в него закладываемого. Символ в искусстве есть некий знак (знаком может быть и художественный образ в целом), логически замкнутый в себе и служащий условным обозначением какого-либо понятия, идеи, явления окружающего мира.
В отличие от аллегории, смысл символа неотделим от его образной структуры и отличается неисчерпаемой многозначностью своего содержания.
   Это понимание очень важное, краеугольное, всё расставляющее на свои места! Становится понятным, каким образом работает мозг художника и строится худ. образ в символистическом произведении (создаём знак – некую абстрагированную  вещицу в себе)! Инструментом для работы чаще всего здесь выступает метафора в квадрате, умножающая смыслы при общем упрощении (обобщении) формы, или конструирование новых синтетических смыслов на пересечении прямых, привычных, опять-таки на фоне неизбежной стилизации (упрощения, обобщения) этой самой формы.
   Но, заметьте, обоснованность каждого отдельного винтика конструкции, так же как и общий смысл конструкции в целом, никуда не исчезает! Т.е. в своей работе художник должен понимать, знак (символ) чего он создает, какого явления действительности?  Это – раз! И, соответственно, каким образом он это собирается делать.

   Как странно, но семантика русского языка в стихосложении, оказывается, важнее грамматики (грамматику игнорировать можно, семантику – нельзя). Синтаксис становится важным в тексте, только если влияет на закладываемые в грамматические конструкции смыслы. Вообще правила русского языка и правила из учебника стихосложения (ритмика, метрика, фонетика) превращаются всего лишь в инструменты, при помощи которых грамотный художник создает свой маленький, но спаянный внутренней логикой мирок, некую субъективную модель (реконструкцию) исследуемого им явления действительности! Значимое и важное перемещается из узких  языковедческих коридоров в просторные, исследующие жизнь, лаборатории духа человеческого.

    «Ну, что я говорил! И чего это ко мне редакторы с какими-то узкоспециальными мелочами пристают! Пишу практически гениально! Всё игнорирую!» – возопит среднестатистический современный сетевой «пиит».  Тут же хочу остудить горячие головы. Для того, чтобы какие-то правила нарушать и балансировать на грани дозволенного, надо, как минимум, знать эти правила и местонахождение границы дозволенного.  Скажем, стилизация – штука умная, но опасная. Неверный шаг, и – ваша мудрая мысль превращается в ходульную глупость, а ваше «прекрасное» вдруг видится читателю откровенно  безобразным!
    Невыразительная композиция, семантический ляп, прокол в созидательной логике, мешающие друг другу метафоры – это уже приговор стихотворению в целом. Можно говорить о каких-то удачных строках, но подобные тексты  моментально перекочёвывают из категории искусства в категорию художественной самодеятельности. И тут дело не в моей вредной и злой натуре, пытающейся обидеть подобными рассуждениями прекраснодушных поэтов. Вы же не купите табуретку с ножками разной длины, да ещё с очень красивыми гвоздиками, вбитыми зачем-то в центр сиденья?
   Я лично считаю профессионалами людей, точно понимающих, что, каким образом и для чего они делают в выбранной для себя области искусства. Осмысление мира начинается с осмысления самого себя, а так же с осмысления исторических задач и методов затеваемой исследовательской миссии. Законы, правила, историю явления для этого знать необходимо! Однако знание законов и правил, нисколько не ограничивает художника в свободе поиска. Вечно бродить исторически проторёнными дорожками скучно. Думаю, что правильный художник в любом из видов искусства (в стихосложении в том числе) это всегда вечный ученик и одновременно бесстрашный экспериментатор!

В заключение хочу сказать, что, будучи увлечённым человеком, очень уважаю это качество в других. Тот факт, что в наш безумный и дьявольски прагматичный век кто-то исследует мир, размышляет о жизни, пишет картины, музыку, рассказы или стихи, вселяет в моё сердце надежду на завтрашний день! Хочу пожелать всем братьям-художникам удачи на этом пути, профессионализма и обязательного драйва в их творческой деятельности, поскольку именно эти качества делают жизнь человека искусства по-настоящему интересной, осмысленной и значимой!