Шоколадная история Глава 12

Глава 12 Беглецы
Сумерки опустились на долину синих роз, как густое молоко. Небольшой мороз говорил в виде мельчайших капелек изморози, которые превращались в небольшие снежинки и опускались на аквамариновые лепестки. Розы спали и не переговаривались, поэтому казались хрустальными, оттого и хрупкими. Астрид вышла на небольшой каменный балкон, выложенный белым вытесанным  камнем. Должно быть, вид летом был изумительным. Но молодая ведьма испытывала чувства беспокойства. В долине было теплее, чем у нее дома. Но среди синевы, укрытой местами белыми полотнами она чувствовала тягучее, местами жгучее одиночество и холод. Но ты не понимаешь его происхождение, его истоки. Великолепные места, красивый замок с небольшими башенками, комнаты были обставлены со вкусом. Кудесница Лорелей была щедрой, воспитанной, тактичной. Но Астрид ощущала холод, поэтому слегка поежилась. Обед и ужин прошел в молчании. Было видно, что хозяйка была поглощена своими мыслями. А ее странный гость вообще старался не привлекать внимание, хотя Маркус старался его задеть. После каждого выпада Лорелей морщилась, но не делала замечания, она не хотела обострять ситуацию. При условии было горько, что Астрид узнала из письма, что сапожника больше нет в живых. Неужели, ничего нельзя теперь сделать. А это вызывало не просто горький привкус, а хаос снова начинал подкрадываться. Молодая кудесница настолько ушла в свои мысли, что не заметила, как Маркус вышел на балкон и набросил ей на плечи серый плед.
- Зимой здесь тепло, но все же. Это место особое для энергетических сил. Мама всегда ставит защиту, - Астрид молчала,  полу - эльф продолжил, - Что мы теперь будем делать? После письма? Я бывал в детстве в Империи Бежевой тьмы.
- Мы?! – Астрид оторвалась от своих мыслей. Она чувствовала теплоту, которая шла от Маркуса, но, что она теперь скажет его матери, втягивая ее единственного сына в свои дела? – У сапожника была своя семья. Я должна с ними побеседовать, это небольшая зацепка, но она дарит надежду. Но я не хочу тебя втягивать в семейную драму, твоя семья – это не заслуживает, - Ведьма грустно улыбнулась. Но Маркус не ответил улыбкой, его мимика выдавала напряжение.
- Я уже достаточно взрослый, чтобы решать за себя сам. Никто в моей семье не был маменьким сынком. Думаю, что тебе это нужно понять! – мужчина зашел обратно в комнату.
- Но не думаю, что так думает твоя мама. А с мамами не поспоришь.
Лорелей этим молочным вечером тоже не испытывала спокойствие. Внутри болело и ныло от создавшейся ситуации. Упрямство Маркуса, таинственная Астрид с ее непростой темной ситуацией. Конечно, в ней чувствовалась огромная сила, которую она еще не обуздала. Но она еще ребенок, который может наломать дров своим желанием докопаться до истины. Но молодость есть молодость. От непредсказуемости юности одно средство – время. Но Чад уже не молод. Ну, почему ей не удается обуздать его упрямство. В его появившемся вечернем молчании она стала чувствовать себя одинокой. Не помогала даже установленная защита. Лорелей хотелось бежать, поэтому после ужина она обернулась соколицей и вылетела на прогулку. Холодный ветер с изморозью остужал, но давал возможность подумать, используя разум, а не сердце. Ведь в присутствии Чада, она тонула в его очах и думать не могла рассудительно.
 Когда белый налет покрыл ее крылья, Лорелей увидела впереди Астрид на балконе и своего сына, который был настроен агрессивно. Она слишком хорошо знала свое чадо. Подслушивать она не собиралась, но у них был решительный вид у обоих. Данное обстоятельство остудило мысли об акробате. Как только Маркус ушел с балкона, она мягко опустилась на балкон рядом с Астрид и превратилась в ведьму из соколицы. Девушка от неожиданности охнула, она не ожидала увидеть мать Маркуса, тем более в таком обличии. Удивление было с родни шока, так что Лорелей улыбнулась, из-за чего стала казаться более теплее.
- Удивлены? Вам есть к чему стремиться, Астрид. Вы не используете свою внутреннюю силу в полную мощь. А зря, Вам, нужно больше трудиться. Не позволяйте душе лениться, - Лорелей поправила локоны, которые растрепались от полета, затем она подошла и облокотилась на каменный поручень, - Что Вы хотите делать дальше?
- Я пока не решила о своем пути.
- Что у вас с моим сыном? – Лорелей желала слышать правду.
- В каком смысле?! – от романтичности вечера не осталось и следа.
- Прекратите, Астрид! Я вижу, каким взглядом смотрит на Вас мой сын, - глаза ведьмы стали узкими щелочками.
-  Каким же!? – Астрид не собиралась уступать напору.
- Пожирающим, - Астрид покраснела,  но Лорелей продолжила, - Не делайте глупости. Маркус слишком вспыльчивый и неугомонный мальчишка. А вы еще девушка – колдунья.
- Я сама разберусь со своими проблемами, -не трогая Вашего дорогого сына, - Астрид, нарушая нормы приличия гостеприимства, ушла с балкона, хлопнув дверью.
Лорелей горько рассмеялась. До чего вздорный характер. За ними нужен глаз до глаз. Ведьма снова обернулась соколицей и полетела к своему открытому окну.
*************
Но утро наступило слишком быстро. Чад еще видел беспокойный сон на софе, когда в библиотеку влетела разгневанная Лорелей, открывая шторы одним хлопком в ладоши. Мужчина открыл глаза, жмурясь от света. Он присел, закрыв ноги шерстяным одеялом.
- Что случилось? Потоп или огромный мороз? Что ты мечешь молнии?
- Они покинули поместье ночью! Когда я предупредила их не делать глупости!
Чаду не стоило объяснять, кого она подразумевала под беглецами. Акробат тяжело вздохнул.
- А тебе не кажется, солнышко, что ты слишком их оберегаешь теплотой и светом? И им иногда хочется побыть в близкой темноте? Твой сын – не ребенок. И его девушка сама обладает силой ведьм. Не раздражает ли тебя, что в его сердце появилась другая ведьма?
- Что ты сказал?! Не смей мне указывать, Чад! И не зови меня солнышком!
С темным утром настроение Чада стало еще темнее. Мужчина встал, отбросив одеяло, пытаясь сбросить раздражение.
- Что ты собираешься предпринять? Пустила ли за ними погоню с факелами?
- Не смешно, Чад. Дело Астрид темное. От него веет чернотой и дурнотой. Ее отец пропал, он так же застрял между мирами. Боюсь, что они оба готовы уйти под землю, чтобы доказать, что они способны справиться самостоятельно. Но боюсь, что теперь придется спасать их.
- Думаю, что я способен тебе помочь.
- В каком смысле? – Чад уже умылся и оделся. Но Лорелей смотрела на него так, будто он был чумаз.
- Как в каком смысле? Я побывал уже между мирами, и могу ориентироваться.
Лорелей закусила губу, пытаясь с ориентироваться с ситуацией. Она с усилием воли мягко улыбнулась, затем снова напряженно рассмеялась.
- А ведь ты прав, Чад. Почему я не подумала об этом? – Лорелей подошла к акробату и отбросила влажную прядь с его лба, - Ты стал такой мужественный в подземелье  Персефоны, - Мужчина с болью сглотнул, - Ты мне постоянно снился все эти годы, а я страдала.
Чад был словно под гипнозом, в близости Лорелей его голова кружилась, а сердце билось быстрее. Он не почувствовал, как ведьма мягко подтолкнула его к дивану, заставляя сесть. Она наклонилась к нему, прикасаясь носом к его носу, затем слегка дотронулась настойчиво губами его губ. Чад даже не чувствовал, как ведьма сняла шелковый шарф с шеи, как она нарисовала рукой в воздухе металлическое кольцо. Чад просто закрыл глаза. А Лорелей просто его поцеловала цветочно, нежно, долгожданно, лишая его разумности. Ее силы были на исходе, она сама ощущала слабость в ногах. Руки кудесницы предательски дрожали, когда она завязывала узлы на запястье Чада и металлическом кольце. Ей было тяжело, оторвавшись от его необходимых губ, которые ласковым шепотом спасли бы от одиночества. Она дотронулась ладонями до его коленей, чтобы не упасть. Но руки Чада уже хотели обвить ее талию.
- Они достаточно взрослые, чтобы разобраться сами, - прошептал Чад.
- Они взрослые, а ты еще нет, - прошептала Лорелей.
Лорелей убрала руки акробата с талии. И отошла от него на расстоянии. В голове мужчины звенело, он не сразу понял, что Ведьма его привязала к кольцу в воздухе. Но ведьма, закрыв глаза, обратилось к ворону Амадео.
- Отвечаешь за него головой в мое отсутствие. С территории замка он не сможет уйти.
До Чада дошел смысл ее слов. Он открыл глаза, еще ощущая поцелуй ведьмы на своих губах. Губы, которые теперь горели, как и душа, которая не хотела верить, что все закончится печально.
- Не поступай так, Лорелей, пожалуйсиа - в голосе Чада была мольба, он не просил, он молил, теряя гордость, - Не уходи, не поступай так со мной. Я слишком долго ждал.
Лорелей отвернулась, пытаясь, справиться с недобрыми ненужными слезами.
- Я не могу тебя потерять. Ты не пойдешь снова в подземелье Персефоны. Так будет лучше, ты это обязательно поймешь. Ты отдохнешь, выспишься. И дождешься меня.
- Ты знаешь, что, если ты уйдешь.
- Не продолжай! Все встанет на круги своя. Но не стоит говорить то, о  чем ты можешь потом пожалеть.
Лорелей обернулась соколицей  и вылетела в окно. Чад же понял, что пришло время забыть кудесницу, ему не нужна ее жалость.