Плакса

Жара, жара! Природа встала,
не шелохнется ничего,
и кажется, что всё пропало...
А если ж с криком «и-го-го!»

бесцеремонно провалиться
в дождливо-сумеречный фронт –
водою радостно напиться,
загнав гуляющих под зонт?

Осуществив сие же, лето
куда-то делось, унеслось,
как беспардонная комета,
так путь прокладывает лось

Но там, в ином водовороте,
как оказалось, мир скупой,
по грудь в безрадостном болоте,
и лето молвило: «Постой!

Зачем решилось я на смену
бравурно-знойного венца
на предосеннюю арену,
где дождь, как нож для агнца?

Где безмятежности ни грамма,
зато дурных мыслишек – воз,
где безутешных красок гамма
обратна выспренности роз!»

И захотелось возвратиться,
ведь стало зябко на душе,
привычно в зное раствориться,
хоть это, в сущности, клише

Но сразу разочарованье:
деревьев толпы тут и там –
одно слезливое страданье,
с чего бы этакий бедлам?

А ветер – недоразуменье!
Завел шарманку и завыл!
Ужель тоски нашло затменье
и на его фривольность крыл?

А человеческие лица?
На них растерянности след!
И Солнца чудо-колесница
больной раздаривает свет!

Как по приказу лист, ржавея,
роняет жёлтую слезу,
уж на лету деревенея,
истлеть готовится внизу

«Ведь я вернулось! Отчего же
(так размышляло лето вслух)
всё стало в мире непохоже
на то, что было раньше?» Плюх!

И снова плюх! Скатилась капля
по бледно-розовой щеке,
а в небесах большая цапля
неслась над рощей вдалеке!

Куда беспечная стремится?
Откуда дождик –  тучек нет!
И отчего мрачны так лица?
Никто не может дать ответ...

А капли ж силу обращали
в свободнольющийся поток,
в котором листья верещали,
путь устремляя в водосток

Мир потускнел, жара опала,
так словно не было жары,
и только слез река смывала
в былое летние дары

Бредет испуганное лето
по онемевшим улочкам,
но ни ответа ни привета –
под стать пустым шкатулочкам!

А вот река: зеркальной глади
её никак не избежать;
тут ужас спереди и сзади,
внутри, снаружи лето хвать!

Ведь отражение – не диво,
а незнакомое лицо –
багряно-жёлтое, плаксиво,
наряд, так вовсе – пальтецо!

Но не успело лето вскрикнуть,
как тут же стало сентябрем,
и в новый мир, пытаясь вникнуть,
вовсю хозяйничает в нём!