Живой огонёк. Парафраз сказа Бажова П. П

По соседству Заровняев
Митьша много лет живёт.
Мастер знатный по огрАнке
Дорогих камней. Так вот,

Одногодок мой, и в детстве
Неразлучный был дружок,
Вместе с ним собак гоняли,
В школу бегали. Но ток

Разошлись дорожки наши,
Разбежались: он попал
В выучку гранИльну дЕлу,
Мастером хорошим стал.

Я ж, как прадеды и деды,
Век свой по гудкУ прожил
Заводскому и по чАсти
Механической служил.

По работе-то железной
Я у лучших мастеров
Перенять всегда стремился
Все секреты до оснОв.

Ясно, что встречались с Митьшей
Мы всё реже и потом
Разнобой пошёл в беседе,
Он талдычил о своём,

Про огранку, я ж про сборку,
Слово он, я два в ответ.
Так, что дружба захирела
И совсем сошла на нет.

Лишь сейчас, когда мы оба
Уж на пенсии, опять
Неразлучниками стали.
И друг друга величать

Нам по отчеству пристАло:
Алексеичем его
Я зову, ну, а меня он,
Осипычем. Оттого

Мы в погожие денёчки
Любим вместе посидеть
На завалинке под солнцем,
Кости старые погреть.

Дня теперь уж не проходит,
Чтобы мы с ним не сошлись,
То ко мне он приплетётся,
А то я к нему. НадЫсь               

К нам приковылял МенУхов,
Чтобы лясы почесать -               
Токарь с нашего завода,
Старше нас лет так на пять.

Он, Евграф Василич, тоже
В механическом цехУ
Поработал, обженИлся,
Школу кончил. Потому

Шибко грамотным считался,
А начальство ведь таких
Не приветствует, у них же
Слово есть на каждый чих.

В общем, выжили с завода
И пришлось тогда ему
По другим местам кормиться.
Ум, как видно, на бедУ.

Только опосля гражданской
Воротился он домой,
В полну силу поработал
Лет пятнадцать. Тут с ногой

Левой что-то приключилось:
На работе был удар.
Отлежался, подлечили,
Но теперь сплошной кошмар:

ВОлоком переставляет
Ногу, к спорам поостыл.
Раньше-то словами сыпал,
Точно пулемёт строчил.

Приползёт Евграф на нашу
СторонУ, давай шутить:
«Приуныли, малолетки?
Солнцу время уходить?

Ну, так встаньте утром раньше,
На завалинку ко мне
Приходите. Вот и будет
День длиннее и лучшЕ».

Сядет промеж нас в серёдку,
Чтоб за старшего сойти
И на случай спОра оба
Были под рукой, поди.

Проходящие, что видят
Нашу тройку, говорят:
«Ишь, как белые груздОчки
На пенёчке в ряд сидят.

Вы бы, деды, поразмялись,
Чем пеньки задАми греть,
Иль в лошадки поиграли.
Чё, впустУ язык терЕть?»

Шутят, стало быть, а всё же
У кого досУг, тот к нам
Подойдёт, чтоб спор послушать.
Польза ж всё-таки ушам.

Разговор шёл про былОе,
Уж таков, знать, человек,
И про ремесло, которым
Занимался весь свой век.

Разговор один такой мне
Крепко нА душу запАл.
Был какой-то летний праздник.
Алексеич тут начАл:

«Времена сейчас чуднЫе,
Научились выплавлять
Из составов разных камни,
Чуть не все. Один лишь, знать,

ЛександрИт не одолели,
Изумруд пока не тот.
Упирается камЕнь и
Где, какой не разберёт

Даже горщик аль гранильщик:
«Из печи, горы достАл?»
«НеужЕль отличий нету?» -
Кто-то из толпы сказал.

Алексеич подзамялся,
Говорит: «Вот не солгУ,
На глазОк я это вижу,
Объяснить же не могу.

С камнем плавленым всё просто,
Думать незачем, они,
Как родные братья схожи,
Будто бы одной кровИ.

Твое дело соблюдать лишь
Свой размер. Всего делОв.
Самородный камешОчек
Из горы он не такОв.

Требует смекалки. Думать
Надо, как его гранИть,
Стороной какою лучше
Показать, чтоб осветить.

Зато и душе утЕха,
Коль с огрАнкой угадал.
Поглядишь – на сердце радость!»
Парень тут один сказал:

«Ежли самородный, только
Тем отлИчен, что вознИ
Больше с ним - пустое дело».
«Не пустое. Вот возьми, -

Говорит ему Лексеич, -
У Варвары брошка есть. -
Кажет на жену Евграфа, -
А достоинств-то не счесть.

Самородные каменья!
А у той вон бабы брошь,
Хоть на вид и побогаче, -
Побрякушка, хошь не хошь.

Потому, как камень плАвлен.
Крепость, цвет, состав один,
А огня живого нету,
Камень тот для дурачИн».

«Что ж, дай время и изучат
Свойства камня, испекут
По моим приметам скоро», -
Говорит Евграф. «Что тут

Зря болтаешь! Ну, какие
У тебя приметы? Что
В нашем деле можешь смыслить?» -
Митьша оборвал его.

А Евграф Василич начал:
«Что такое мастерА,
Вы наглядно увидАли
Только что: рука быстрА,

Глаз намётан, есть и навык,
А вот грамота слабА.
В голове он не находит
Эти, нужные слова.

Самородный камень сердце
Ему радует и в нём
Огонёк живой. И как же
Без показа мы поймём

В чём осОбина? В заводах
Раньше мастер всё умел,
А делиться с молодыми
Знаньями же не хотел.

Постигать азы ремёсел
У него, как у глухих.
Не желал с чужим делиться
Мастерством. Лишь для своих

Оставлял секрет иль вовсе
Уносил в могилу. Счас,
При советской власти стало
Лучше. Сам рабочий класс

В голове у производства
Встал, лица не отвернУл
От науки и ученья,
Много пользы почерпнул.

Это раньше инженера
От рабочего на раз
Отличил я б даже в бане
Без одёжи. А сейчас

Угадай, кто у станкА там,
За чертёжною доскОй,
У печИ, в лаборатОрьи.
Всё слилось в единый строй.

Сплав же практики, науки,
Знаний книжных и взрастит
Мастеров нам. Заодно и
Изумруд, александрит.

Новый, наш советский мастер,
Это мой вам в том зарОк,
Он в любом рабочем деле
Даст живой нам огонёк!»

Так сказал Евграф Васильич.
Алексеича толкнул:
«Ну, теперь ты, говорливый».
Тот участливо кивнул:

«Ты ж у нас старшОй, в серёдке
Главным мастером сидишь!
Разве можно прекословить?
Правде ведь не возразишь!

Каб тебя, Евграф Василич,
В своё время повернуть
Другой гранью, освещал бы
Как фонарь ты тёмный путь!»

Тут посыпались вопросы.
Речь Евграфа пробралА               
И беседа о насУщном
Мелким ручейком пошла.