Восход не видно

Звучит сарказм

Не знаю, но кто-то ругает
и даже порою клянёт.
Бывает, нелепо пугает:
– Опасен твой, – молвит, – был взлёт
на ветхом подобии сказки.
И в строках седого стиха.
Наверное, это побаски
и хохот курей, петуха?!

В заборной клетушке Союза
с присмотром центральных властей,
под гнётом цензурного груза
бесцельных, крикливых частей
в едином порыве и в массе
невежливых, лживых идей.
Не вечное, вот вам и здрасьте,
толпа одичалых людей.

Не видно просвета в окошке,
как в облаке синих мастей,
где сходятся снова дорожки,
торчат где пеньки без корней.
И ветви склонились до дола
и сохнут они на ветру.
Тяжёлая светлая доля.
Я, что написал, не сотру.

История длится и длится,
усердствует наглая власть,
а Мир весь земной всё дивится:
– Как можно в бесчестие впасть
на нашей прекрасной Планете,
так быстро в дичайший маразм,
и кто нам за это ответит?
Звучит в сём вопросе сарказм.


Восход не видно

                Владимиру Башунову

Ты жаль моя, деревня детства,
учился где на Свете жить.
Да ей из памяти не деться,
нас накрепко связала нить.

Тебя покинул бесшабашно,
уехал в город от тебя,
дома где словно башня
и там во всех идёт гульба.

Но нет простора для веселья,
всегда находишься в тени.
Не слышно птичьих песен, трелей
и не поют в них соловьи.

Восход не видно за домами.
За ними ж прячется закат.
Своими заняты делами
рабочий, странный фабрикант.