Белый Голубь

Вновь погрузившись в суму размышлений
О вечном и бренном, что суть и не очень,
Где воспоминания невидимым шлейфом
С весны моих дней перепрыгнут на осень...

Я перенесусь по заросшим тропинкам,
По Прони прибрежным оврагам и долам,
В знакомство с убранством деревни невинной,
В которой в ту пору и жил белый Голубь.

Он пасся в лугах, что до тризны от рода
Собой укрывали зелёные дали,
Он пил из реки родниковую воду
И ржал на весь свет своим радостным ржанием.

Про шоры не знал и не ведал неволи,
Скакал, что есть сил, по бескрайней округе,
С хозяином лишь разделил тонны соли,
Да и не с хозяином вовсе, а с другом.

Он нес по хозяйству бесценную службу,
С копыт не валился, задачи по силам...
Чрез время мужскую лелеяли дружбу -
Наш Голубь и староста местный Максимыч.

Пасли вместе стадо, верхи дядя Ваня,
Кнута звонкий свист направляет скотину,
Назавтра в телеге с ребятами, с нами,
За сеном на луг, к роднику, за плотину.

А коли уж выпьет, как могут в раздолье,
Максимыч, то в стремя едва сунет ногу,
Завалится другу на спину спокойный,
Сопит по пути, Голубь знает дорогу.

И песня порой пьяной сказкою льется,
Аккомпанементом колёс дребезжание
Телеги, без спешки что к дому плетётся,
А Голубь разбудит Максимыча ржанием.

Тот слезет шатаясь и в старую хату,
Но прежде собравши последние силы,
Овса, чтоб "от пуза" насыпет в отплату
И другу, с душою, прошепчет: "Спасибо!"

А позже, на стыке веков, помню чётко
Мы дедушку, похоронив, поминали.
Максимыч, не то чтоб угрюмый, пил водку,
Но будто внутри был он вовсе не с нами...

Уже протирали обеденный стол мы,
Но он всё сидел, словно замер во склепе...
Растаял чуть раньше во тьме белый Голубь,
А вместо него уж летел чёрный лебедь!

Болела река, заполнялась деревня
Заборами, газом, асфальтом и сталью,
По берегу пляжи сожрали деревья
И вскоре Максимыча тоже не стало...

Плетнём на плетень из железа и камня,
Что сотами межились личные сотки,
Не стало лугов, пластик вытеснил ставни,
Строительный мусор вкруг грязной помойки...

Нет больше и стойла, утрачено стадо,
К воде не пройти, да уж в общем не нужно,
Телега сгнила, нет давно старой хаты,
Забыто понятие истинной дружбы...

У Прони изрыты овраги и долы...
Вопрос для риторов, ложь невыносима:
А мог бы сейчас здесь скакать белый Голубь?
На нём в лучший мир вскачь пустился Максимыч!