прогулки дотемна

* * *

всю боль не спрятать за молчаньем —
так взгляд небесного отца
задумчив, глубоко печален,
уставший память отрицать.
парк обдувает жаркий ветер,
и по верхушкам тополей
бегут лучи и сны о лете...
и мир покажется светлей.
и я любовью жить привыкну —
и сердце ею опалю,
мы проваляемся в обнимку
всю ночь на кухонном полу.
и, разойдясь, мы не расстались:
у нас навек — одна душа.
стихотворение и танец.
цветок и лезвие ножа.

и мы прикурим от конфорок,
и через форточку дымок
запустим в небо, будет горек
мой день, и вечер — одинок.
и существую я, покуда
из-за сияния не сплю.
пишу, пишу и верю в чудо,
что продаётся по рублю.
я не успею оглядеться,
наворочу здесь чепухи,
и будет часто биться сердце,
и будут — глупые стихи.
и будет, непременно будет
ещё так много красоты...
вокруг меня мелькают люди,
а я смотрю туда, где — ты.

лучом строки скользя по небу
бескрайней мгле наперерез,
я пламя дня разжечь хотел бы
и показать весь мир как есть:
что у всего вокруг душа есть,
и тихий свет над мастерской
завис, с бессонницей сражаясь
и всеобъемлющей тоской.
так вспыхнул огонёк постскриптум,
что осветилось всё письмо.
по каплям ливня и молитвам
перебежать я ночь не смог.
и вылетали из-под рёбер
стихи на мёртвом языке.
и телефона стертый номер
вновь проявился на руке.

так, в книге, полностью сгоревшей,
не знают времени слова.
сверкает птица под одеждой,
не прожигая грудь едва.
текст разобрать почти не в силах,
но кое-как прочту с листа.
и в небесах невыносимых
зажжется истины звезда.
забьется сердце так непрочно,
так безнадёжно, громко так.
закружит вальс с кромешной ночью,
и вмиг отступит вечный мрак
пред танцем облаков и молний
ветвистых, позже — шаровых.
в том сердце — шторм неугомонный,
вот только я давно утих.

и круглый год ходил лишь в черном,
но светлой предан был душе.
шептались зрители: о чем он?
о чем — забыл я сам уже.
и, погибая в петербурге,
я под свердловском воскресал.
и сквозь метель, босой, без куртки,
шел, будто призрак, на вокзал.
не помню: был на шее крестик?
а, может, я носил петлю...
я просыпался не в том месте,
где засыпал. нет, я не сплю,
жизнь принимая за забаву,
а смерть — за выход из игры.
и, натощак хлебнув отравы,
я всё послал в тартарары.

вот — сон во сне, и он мне снится,
хотя я никогда не сплю.
ночной ларёк, вокзал, больница...
затягивает сон петлю.
я из тоннеля вырываюсь
и обращаю время вспять.
да, у меня еще слова есть,
но я хотел бы помолчать.
я изменил рисунок текста,
в домах напротив гаснет тьма.
не будет сна — что будет вместо?
лишь явь одна, лишь явь одна.
я помню, поезд мчался пулей.
я помню, помню, помню, по...
как все мы в поезде уснули.
проснись, проснись, уже депо.

души растрепанная ветошь...
но, присмотрись же, это флаг.
над тишиной его развеешь,
как вдруг услышишь лай собак
за два, а, может, три квартала
отсюда, после них — обрыв.
и сердце биться перестало,
себя душой провозгласив.
ложатся на бумагу строки,
и до утра горит ночник.
пока подводят все итоги,
ты новую главу начни.
покуда время нелинейно,
мы можем все еще успеть
с бутылкой крепкого портвейна
через метель пройти и смерть.

сверкают в небе бриллианты
и освещают путь впотьмах,
и зажигаются гирлянды
на обесточенных домах.
и облаков лучистый берег
нас закрывает, как броня.
мимо заводов и панелек
летит по небу ангел дня.
стихи, вы снова мне приснитесь.
и я проснусь от жгучих слёз.
что я из прошлой жизни вынес?
что я в жизнь новую принёс?
на облака облокотиться,
приняв за книгу небеса...
скажите, чистые страницы:
как мне об этом не писать?

2020-2023