Намотан шарф до самых глаз

Намотан шарф до самых глаз,
Скрывает чародейку,
Лишь вылез носик напоказ,
Нашёл себе лазейку.

На капюшоне капюшон,
Надеты поверх шапки,
Так одеваться не резон,
Коль без перчаток лапки.

Глаза искрятся, словно лёд,
Сверкают, но не тают,
Никто, пожалуй, не поймёт,
Что нас в вас привлекает?

Что позволяет нам узнать,
Под ворохом одежды,
Ту красоту, что будет ждать,
И не терять надежды,

На то, что скрытое от глаз,
Изящных линий тело,
Раскрыто, словно на показ,
Но тонко и умело.

Кто надо, сможет оценить,
Фигуру юной девы,
И будет женщину любить,
Как будто дочь Венеры.

И брюки, словно две трубы,
Не скроют стройность ножек,
Хотя в одеждах для зимы,
Все сходят за матрёшек.

Да, в этих недрах скрыт алмаз,
Их прелести телесной,
Мужской его увидит глаз,
И с высоты небесной.

Взметнулись пальчики к лицу,
Поправить шарф повыше,
Они манят позвать к венцу,
Чтоб рядом быть и ближе.

Колдунья, ведьма, божество!
Все женщины с рожденья,
Умело пряча естество,
Нам дарят наслажденье:

По части тела сотворить,
Образчик преклоненья,
И носик, пальчик возбудить,
В нас могут вдохновенье,

Писать картины и стихи,
Ваять, лепить скульптуры,
За них творим, порой, грехи,
И образцы культуры.

А взгляд плутовки поразил,
Сильнее стрел Амура,
На эти строки вдохновил,
Как и её фигура.

С рожденья даром награждён,
Ценить творенья Бога,
И видя женщин, убеждён,
Что создал он их много.