Времена года. Прелюдия к основанию

1.

«...Оказывается, кроме нашего привычного мира с метрикой Римана, принципом неопределенности, физическим вакуумом, существуют и другие миры, обладающие ярко выраженной реальностью. Это миры, созданные творческим воображением. Например, существуют: мир космологических представлений человечества; мир, созданный живописцами; и даже полуабстрактный мир, нечувствительно сконструированный поколениями композиторов. Несколько лет назад, оказывается, ученик одного знаменитого собрал машину, на которой отправился путешествовать в мир космологических представлений. В течение некоторого времени с ним поддерживалась односторонняя телепатическая связь, и он успел передать, что находится на краю плоской Земли, видит внизу извивающийся хобот одного их трех слонов-атлантов и собирается спуститься вниз, к черепахе..»


За окном недовольно морщились тучи. С треском лязгали раскаты далёкого грома, скрываясь за мутною пеленой. Зима уже второй месяц как вступала в силу...

– Почувствуй Силу... – вспомнил худенький...

Осеневесна среди зимы... и слякоть под ногами... Пара строф, вертевшихся... вот где-то здесь, пыталась выйти на поверхность, но преодолеть какую-то сонливую туманность не могла. И Принц, мобильно набирая Крестоносца, выходнул:

– Здорово, Паладин!

Минута разговора с ослепительным сатори. Правда... Принц устал... Ну, а так как – сие было недопустимо, и некая расхлябанность потребовала действий, Принц, отложив мобилу, усыпив компьютер, принялся за тренировку...

Ристалище. Позёмка. Белый веер Города теней...

На улице, покрытой тою слякотью, которой радоваться может лишь загадочная русская душа, за ржавым гаражом – под навесом сарая одиноко висела замёрзшая бутылка из-под Пепси – с солёной водой... А всё равно замёрзла... Тюк-тюк в бутылку... Последнее движение чуть смазалось...

– НЕ БОЛИД!.. – выдал Принц, растирая руки... Язык чуть заплетался... Ну, мороз.

Теперь КУДЗИ-КИРИ – энергетическая решётка, или рубящие удары ладонями. Они прошли чуть более удачно... Махи – ножками, ножками... Ать, поскользнулся, но сгруппировался. Теперь к трубе. Полметра над землёй – труба, истёртая сандалиями Принца до металла.

Она была когда-то грязно-жёлтой – коррозия, как-никак, сейчас же, как запишет Принц, снежинки укрывали лунный камень белых Рыцарей, живущих у буддийский храмов...

Любезный Паладин именовал трубу Тропою Сумасшедших – памятуя Лунную Радугу Павлова, глядя, с какою прытью Принц-эквилибрист перемещал конечности при выполнении движений самурая. Да, наставник бы гордился.

Однако же, пора... И, обходя гараж, пылающий ржавыми боками в свете слепящего зимнего солнца, Принц вспомнил Рэя Брэдбери – до ржавчины воспоминаний Марса...

Красота, доступная и для рассказов, призывала – и к труду, и к обороне. С обороной на сегодня всё, а вот рассказ бы надо написать. Трагедия (Эсхил!) – «Сны Ахиллеса» ждут – сказал Принц, входя в квартиру, спотыкаясь о собачку. Он включил пылающий экран компьютера, которому дал имя – Легион... И по клавиатуре, как весенний дождь забарабанили тонкие пальцы Художника...


P.S. «...В коробке с карандашами...»