Пиратская баллада

А в приморской таверне сегодня гуляет Билл,
Песни режут закат, как скользящий по горлу нож.
Сабордажив купца, на Тортугу кутить приплыл,
Распродав за бесценок тяжелые кипы кож.

Деньги – мусор. Их тратить велел сам Бог,
Тот, который Нептун, а не жадный седой старик.
Капитан у пиратов быть должен и щедр, и строг,
Но делиться добычей с «шакалами» – не привык.
 
Ром здесь крепок и сладок, и пенист душистый эль,
И никто не считает, кто сколько тут выпил пинт.
Только грохнула громко входная с резьбою дверь
И в таверну ввалился с командою Черный Флинт.
 
Не друзья Билл и Флинт, а скорей, говорят, враги.
О их чувствах к прекрасной Жули шелестит молва.
От таверны до пирса совсем не видать ни зги,
Только рвутся из глоток, обутые в мат, слова.
 
А в таверне светло, потому что камин горит,
И веснушки Жули, что сияют на пол лица.
Знают все на Тортуге – не будет в бою убит,
Кто допил кубок рома из рук её до конца.
 
Говорят, что когда-то таверну отметил Бог,

Тот, который Нептун, а не пришлый с креста еврей.
Менестрель замолчал, обрывая гирлянды строк,
Где звучало рефреном: не можешь любить – не пей.
 
Бог сказал: «Здесь не пачкает кровь полы!
И тогда бригантину минует и мель, и шторм,
Вечно юной за стойкой будет стоять Жюли,
А нарушишь закон, – быстро рыбам пойдешь на корм».
 
Только Флинту и Биллу давно на закон плевать,
Им бы ромом нажраться и полной набить мошну
И хозяйку таверны с собою заставить спать
И за это готовы, как якорь, идти ко дну.
 
Две команды готовы, как волки, друг друга рвать.
Старый пастырь в углу им отпустит потом грехи.
Абордажные сабли под джигу летят плясать
Танец крови и смерти. Как пьяные женихи.
 
Билл и Флинт исходили моря поперек и вдоль.
Но Жули говорит: «Убирайтесь к чертям, козлы. –
Достает Богом даренный черный большой пистоль. –
«Настроения нету сегодня мне мыть полы"