Когда одуванчики белыми стали

Когда одуванчики белыми стали,
И с юга вернулись последние стаи,
Зашёл я по воле в мужской туалет
Общественный, в скверике, в мае.

Перед умывальником исповедь шла,
Как жизнь с ним нечестно сейчас обошлась.
Ему было больно, он спиртом дышал;
Бродягу неспешно азиат подстригал.

В руках мусульманина ножницы-стрелки,
На кафель слетают седые опилки.
Нос сизой картошкой, года под глазами,
Страдалец угрюмо вещает словами.

Он вышел на волю - судьба ли злодейка,
И едет домой, где родня и семейка,
Но там его гонит родимая дочь -
Мол ты здесь не нужен, вали давай, прочь.

И вот он стоит здесь по брюки нагой,
Об умывальник упёршись рукой.
На вид ещё крепкий, но бездомный и нищий,
А в парикмахерской за стрижку две тыщи.

Но  как так случилось что здесь он стрижётся,
Так это не важно - за жизнь свою бьётся,
И даже не важно кто дядьку стрижёт,
Такой вот предстал предо мной эпизод.

Быть может стригущий и сам гастарбайтер,
И жизнь в него целится тоже, как снайпер,
Но помощь другому, совсем не родному,
Который остался без крова и дома,
Историю делает эту моральной,
И за спиной всё не так уж печально....

май 2024г