Сто лет одиночества... 2018

Петров спорит с Ильенковым. Вернее, Ильенков – с Петровым. Рукопись («Искусство и наука») сопровождается (не сказать, что испещрена) колкими репликами. Выдающийся диалектик раз за разом ловит оппонента на дуализме и откате к Канту. «Номотетик» Петров, отмахивается, предупреждая коммуниста-гегельянца об опасностях фетишизации, коей чреват, между прочим, и «диалектический монизм». Оба – атеисты. Но отношение к религии у них существенно разнится. Как и к мифологии. Либо Петров действительно симпатизирует Лосеву, понимая, что диалектика последнего куда больше благоволит личности, чем гегелевская, а иже с ним – марксова. Либо нам что-то просто показалось…
Ильенков сам на подозрении у идеологов. Как же! Притянул к Марксу не только Гегеля, но и Спинозу, и Джордано Бруно. А Петров… Традиция и Мышление. Репродукция и Творчество. Пахнет Диалогом! Диалогом Культур, как у Владимира Соломоновича, а то и как у поднятого из небытия Бахтина.
Символ…
Понятие символа, по Лосеву, впервые появляется в неоплатонизме (С…?). Подобно тому, как Кант пытался встроиться в разверзающейся между материалистами и идеалистами (Лейбниц?) «бездне», символизм возводит над этой бездной мост. Собственно, настоящий символизм не сводим ни к монизму (любому из…), ни к дуализму. Его «Единое» («Самое Само») – апофатично. А уж что «сияет» в нём каждому, воспарившему умом, подсказывает сердце. Символизм, пусть и отличный от лосевского, присущ неокантианству (Кассирер и вообще). Ценности…
Петров – настоящий «динамит». А я его замыслил «притянуть» к символизму и как-то – к Традиции!? Даже Эвальд Васильевич его побаивается. Одёргивает. Пират! – это Михаил Константинович, значит. Бунтарь и анархист. А самое страшное – Индивидуалист! И очень неприятный. Уличает всю Немецкую (только ли?) философию в попрании индивидуальности. Разве что Кант оставляет этой ничтожности какой-то шанс.
Неправда! – восклицает Эвальд Васильевич. – Ни наука (наша Наука, а не Сайенс!), ни Философия (наша, наша! – с Марксом, Гегелем и Спинозой) индивидуальность вашу не игнорируют. Мы всего лишь различаем её на дурную и всеобщую, абстрактную и конкретную. И вообще, ты, Петров, Поппера начитался. А то и мракобеса Флоренского, с его «водоразделами мысли».
Фронтовики. Дружбаны. Ещё с «пятидесятых» – крепко «на ты». Доверительно. Без сюсюканья. Братство!
Переписка… Где-то в архивах?! Копаюсь (интернет) и почти ничего не нахожу. Так, крохи… А дружба была! Ну, не такая, как у Эвальда с Василием Давыдовым или Коровиковым. Однако… Но был и разрыв. Им и кончилось.
Сто лет одиночества… Вообще, дружба между крупными мыслителями – проблема. Она и так – проблема. А между… Гордецы. Истина ведь дороже! Хотя: Достоевский, о Христе (против истины)… Это – о Разуме и Вере. О Знании и Вере. Будто выбравшие Знание (как-то – Разум) могли отмахнуться от Веры. В тот же Разум.
Вот, Лосев, на пальцах, объяснял упрямцам о неразрывности Веры и Знания. И я стараюсь об этом напоминать студиозусам, отсылая к элементарной ситуации человека: различении знания и знаемого (и знающего, понятно!). Я знаю, что я знаю… Дважды «я знаю» и «что», на котором тоже можно акцентироваться. А «я» здесь тождественны? А «знание»? Знание знания отлично от просто знания. Последнее присуще и животным. Хотя пробуют говорить и о животном со-знании. Петров «ковырял» эту тему, претыкая животность на «адресности», в случае признания за неразумными тварями знаковой формы трансляции знания.
Да. Не забудем и о Сократе, с его «я знаю, что ничего не знаю». И о Канте… К которому «поворачивал» Петров.
Дуализм… Вещи-в-себе и вещи-для-нас? Гегель с ним лёгонько так рассчитался. Ильенков ему и доверился. Ну, как же такое (дуализм этот) терпеть?! Невыносимо! Неокантианцы, те к «символу» потянулись. Во-во! И Петров – за ними. Но туточки уже мистикой попахивает! То ни Науке, ни Религии (и ей, родимой!) – «не в строку». По разной ли причине?!
«Вера есть обличение вещей невидимых»… То бишь: виденье невидимого. Знание незнаемого. Так, что ли?! Но тогда (так) и признаётся единство Веры и Знания. Тут и Символ пристраивается: для фиксации момента (по крайней мере).
«Не отомрёт, с-собака!» – Эвальд Васильевич. О Государстве. Социалистическом!
Асисяй! Скандал то есть. Акелло промахнулся. Абстрактно Всеобщее (государство) никогда не превратится в «конкретно Всеобщее», а посему всегда останется Частным. Более того – предельно Частным. Максимально чуждым Человеку. Замещающим и подавляющим его Левиафаном. Фетишем из фетишей. Никакой «Бог» рядом не стоял! Оно и есть – «Бог» (Идол!). Но – Бог Разума, а не Сердца.
Андрей Майданский:
Присвоившее общественное богатство государство есть «общество как всеобщий капиталист». Государство не просто служит интересам господствующего класса, оно само есть всеобщий, идеальный капиталист [«Die Gemeinschaft ist nur eine Gemeinschaft der Arbeit und die Gleichheit des Salairs, den das gemeinschaftliche Kapital, die Gemeinschaft als der allgemeine Kapitalist, auszahlt» (K. Marx, F. Engels. Erganzugsband Schriften bis 1844. – K. Marx, F. Engels. Werke. Bd. 40. Berlin, 1968. S. 535). В русском издании «Gemeinschaft» переведено словом «община» (нем. «Gemeinde»). Очевидно, так хитроумные мужи из Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС решили затушевать убийственную аттестацию своего, реального социализма. Якобы Маркс имел в виду общинный коммунизм]…

Как там, у вас, с эвтаназией?
Всё ещё – в оптимистах?!
Вот и memento mori.
Стоиком стал Эпикур.
Штопают дыры в балансе
«вестники коммунизма»
маревом из апорий,
душами синекур.
Худо, небось, с нетленками?!
Идолы в идеалах.
Мыслящий ропщет модус.
Множит тоску на боль.
Спорит Петров с Ильенковым.
Спорит… А толку мало.
В трещину биокода
хмуро ушла любовь.
(2.10.2018)

Лишённое (избавившееся?) от Идеологии Государство утратило свою свирепость. Но Идеология та (коммунистическая) к чему-то и обязывала. Совесть не совесть, а какая-никакая мораль в ней наличествовала. Шелуха слетела…
Ну, не совсем, конечно. «Осколок СССР» (мы – о Беларуси) сохранил в памяти сказ о «всенародности» Монстра…
Партия, её Центральный Комитет, проводя титаническую работу по укреплению советского государства, совершенствованию его аппарата, исходили – как истово заявил на XXV съезде КПСС Л. И. Брежнев – «из того, что в нашей стране построено развитое социалистическое общество, постепенно перерастающее в коммунистическое, из того, что наше государство является общенародным государством, выражающим интересы и волю всего народа. Мы исходили и исходим из того, что у нас сложилась новая историческая общность — советский народ, в основе которой лежит нерушимый союз рабочего класса, крестьянства и интеллигенции при ведущей роли рабочего класса, дружба всех наций и народностей страны».
Однако оставим сказы…
Общество наше ни во что такое «светлое» не перерастает. Рабочий класс, со своей ведущей ролью, растворился в прошлом вместе с самим «призраком». Государство, вестимо, осталось. И трансформировалось оно не в «национальное правовое», а в сугубо бюрократическое. Во главе со «всенародно избранным». Мы – об «осколке».  За остальных – промолчим.
А мораль «сугубо бюрократического» – предельно проста: «ты – начальник: я – дурак, я – начальник: ты – дурак». Остальное – от Лукавого.
Наука… Воплощённый Разум (так, Она – или всё-таки – Техника с Технологией?!). Не Государство, как у Гегеля. Здесь уже и Ильенков правил своего любимца по Марксу. Собственно, Богом, по Идее, должно стать всё Человечество. В Единстве с Собой (про то и Коммунизм) и с Природой. С «мыслящей Субстанцией» Спинозы. Бесконечный модус Разума должен привести модус человеческий к Богу, преодолев проклятие отчуждённости.  Хоть – Спиноза, хоть – Френсис Бэкон.
А хоть и Генрих Батищев. Ну, и, конечно же, Эвальд Васильевич с Михаилом Константиновичем. Пусть и по-разному, но об одном. «Владыкой мира станет Труд…». Понятно, что не отчуждённый, не «отчуждающе-репродуктивный» суррогат.
Творчество! «Космология Духа»!
И всё-таки они поссорились… Неужто из-за «кантов-гегелей»?!
Самоубийство…
Сапожным ножом. В сонную артерию. Почти на глазах у жены…
Эвальд не раз поднимал эту Тему. Не раз… Прочтите его Космологию. До конца. А что там? – Героическое самоубийство Человечества вместе с угасающим Миром во имя нового его пламенного Возрождения. «Вечное Возвращение» – не так ли?! Энтузиазм Джордано под музыку Ницше и Шопенгауэра. А ведь тоже, поди, скучновато…
Эвальд… О самоубийстве он говаривал и не столь масштабно. Но об этом (и не только) – чуть позже.

Выбор сделан. Сенатор Сенека
Режет вены. Ликует Нерон.
В катаклизмах двадцатого века
Тянет лямку паромщик Харон.
Не лодчонка! Шурует линкором.
Всё одно старику не возмочь.
Гекатомбы кровавым узором
Окаймляют кромешную ночь.
Надломился, просел человечек.
В «гуманизмах» по горло погряз.
Лагерей-крематориев печи.
И елеи несбывшихся грёз.
Где-то линзы шлифует Спиноза,
перламутровой пылью давясь.
Хлещут сплетни. Роятся доносы.
Рвётся Этики тонкая вязь.
Утонул атрибут Субстанции
в суете недомыслов-сует.
Вместо ангелов жалкие нунции.
Звёзд погасших обманчивый свет.
Мозг и сердце. Осколки модерна.
Гегель с Бёме… Мираж в кутеже.
В спазмах жизни Carotis externa
На суровом сапожном ноже.
(4-5.10.2018)

К слову. Фрагмент из «Полины» Леонида Губанова.

Забыв о кошельках и бабах,
Ждут руки на висках Уфы,
Как рухнут мысли в девять баллов
На робкий, ветхий плот строфы.
Душа моя, ты – таль и опаль,
Двор проходной для боли каждой,
Но если проститутка кашляет,
Ты содрогаешься, как окрик!
И всё же ты тепла, и зелена,
И рифмой здорово подкована.
Я сплю рассеянным Есениным,
Всю Русь сложив себе под голову!
Давно друзей не навещаю я.
Всё некогда – снега, дела.
Горят картины Верещагина
И пеплом ухают в диван!
И где-то с криком непогашенным
Под хохот и аплодисменты
В пролёт судьбы уходит Гаршин,
Разбившись мордой о бессмертье.
Так валят лес, не веря лету,
Так, проклиная баб и быт,
Опушками без ягод слепнут
Запущенные верой лбы.
Так начинают верить небу
Продажных глаз, сгоревших цифр,
Так опускаются до нэпа
Талантливые подлецы.
А их уводят потаскухи
И подтасовка бед и войн,
Их губы сухо тянут суки.
Планета, вон их! Ветер, вон!
При них мы сами есть товар,
При них мы никогда не сыты,
Мы убиваем свой талант,
Как Грозный собственного сына!
Но и тогда, чтоб были шёлковыми,
Чтобы не скрылись ни на шаг,
За нами смотрят Балашовы
С душой сапожного ножа…

Нет! Тебе (Эвальд) «небожители» ультиматума, подобного тому, который получил Луций Анней, не предъявляли. И выбирал ты не между публичной (позорной) казнью и самоубийством. Просто не мог жить дальше. Сам говорил (близким): «Никак не могу себя убить…». Смог… И слова твои последние были об этом: «Наконец-то…».
Страшные головные боли. Атеросклероз?! Боялся потерять рассудок, как Фридрих Ницше? Тот «лечил» себя «наркотой», ты… по-русски – брагой. Ницше родился в семье пастора, был набожен, изучал теологию. А потом…
Ты – внук священника. Отец твой, Василий Павлович (будущий спецкор «Красной звезды» и… так себе писатель) после четырёх лет обучения в духовной семинарии учился на историко-филологическом в Юрьеве. 
Забавные параллели! С автором «Антихриста» («Антихристианина»). Ты, как и он, будучи атеистом, самого Христа не клеймил. Более того: не скрывал к нему ни интереса, ни симпатии. И боль чужую воспринимал, как свою («не бейте лошадь…»)…
Чуть не забыл! И ты любил Вагнера. Самозабвенно! Особенно – «Полёт Валькирий». Но с этой ассоциацией пока хватит.
А ножом ты себя шарахнул не в состоянии помрачения (от боли или возлияния). Всё случилось вполне осознанно. Просто не мог жить… Как стоик, почуявший, что больше ничего здесь совершить уже не сможет. Или, как Лафарги (дочь и зять «основоположника»), решившие, что уже ничем не в силах помочь Делу.
Жена?! Не знаю, какими были ваши отношения. Тогда. В финале. Но её ты, похоже, не пожалел. Или я чего-то здесь «не добегаю»?!
А как страдал после всего этого твой слепоглухонемой ученик (и друг!) Саша Суворов!? Уж ему-то, по жизни, было не легче, чем тебе. Но сам он, работая в дальнейшем с детьми-инвалидами, всячески остерегал их от попытки суицида. А ведь так он спорил и с тобой. Хотя и пытался понять и даже как-то оправдать… 
Впрочем, «не судите, да не судимы будете. Ибо…». И фарисействовать на эту тему, подобно Владимиру Анатольевичу (У), мы не станем.

Их (мыслителей-гордецов) последние дни. Годы. Того же Петрова пока опущу, ибо после изгнания из РГУ знать о себе он даёт всё меньше и меньше.
Ильенков и… А хотя бы сам Маркс.  С него и начнём. Что нам известно о его «последних»? Кстати, каким временем определяется последнее, им написанное? Последнее – значительное. Или (а также) – и не очень.

Письма… Записи.
Письма! Тема… Нет: не смерти (по крайней мере, для начала). А всего лишь Болезни. И тогда начинать надо уже издалека. Тема (в марксологии) – не новая. И всё бы ничего – ну, кто из нас не болел?! Да «прелесть» вопроса в том, как это происходит с Марксом и как им самим обыгрывается (используется?). Тут-то и открывается много уникального и отнюдь не второстепенного в деле понимания всего феномена Марксизма. Монолит, так монолит. И давайте попробуем (из уважения) не выбрасывать из Песни ни слова. А то: «Три источника и три составные части…». Здесь – Культ. Здесь пахнет (разит) Религией. И в интересах созидаемого Культа (Культа самого Маркса и его учения) используется всё… Иначе – мир не перевернуть! Ни философией («онанизм»), ни даже наукой («половая любовь») * тут не обойтись. Ищите Дух, господа хорошие!

* «Нужно «оставить философию в стороне» (Виганд, стр. 187, ср. Гесс, «Последние философы», стр. 8), нужно выпрыгнуть из неё и в качестве обыкновенного человека взяться за изучение действительности… Философия и изучение действительного мира относятся друг к другу, как онанизм и половая любовь» (К.Маркс. Немецкая идеология) – с этой цитатой надо быть аккуратнее и не приписывать её целиком собственно Марксу, а хотя бы «подняться» чуть выше по тексту. К месту, где говорится о том, что действительно критическое воззрение на мир, впервые намеченное во  «Введении к критике гегелевской философии права» и в статье «К еврейскому вопросу», «было облечено тогда ещё в философскую фразеологию», и « попадающиеся там по традиции философские выражения – как «человеческая сущность», «род» и т.п. – дали немецким теоретикам желанный повод к тому, чтобы неверно понять действительный ход мыслей и вообразить, будто и здесь опять все дело только в новой перелицовке их истасканных теоретических сюртуков».
Уже от себя позволим вставить шпильку собственно Карлу Генриху: так ли прост вопрос о самой «действительности», как это представляется нашим «монистам»? Впрочем, во мне здесь опять заговорил Алексей Фёдорович…
Да. Маркс своё Введение к КГФП начал с пассажа «Для Германии критика религии по существу окончена, а критика религии – предпосылка всякой другой критики». И далее: «Задача истории, следовательно, – с тех пор как исчезла правда потустороннего мира, – утвердить правду посюстороннего мира. Ближайшая задача философии, находящейся на службе истории, состоит – после того как разоблачён священный образ человеческого самоотчуждения – в том, чтобы разоблачить самоотчуждение в его несвященных образах. Критика неба превращается, таким образом, в критику земли, критика религии – в критику права, критика теологии – в критику политики».
Изящно – ничего не скажешь! Отчего же тогда случилось «оборачивание» в ходе «коммунистического строительства» в отдельно взятой стране? Оттого, что не с той страны началось или оттого, что не пошло дальше? Здесь можно намекнуть и на невозможность соблюдения требований к коммунизму (как движению к действительному освобождению человека, как преодолению проклятия всех форм отчуждения) в плане непрерывности и достаточной (?) скорости совершения. Сам Маркс не случайно так тщательно «копался» в математике. Я бы «воткнул» и о сочетании «вертикали» и «горизонтали», о своеобразном кресте, без которого только горизонталь встаёт на дыбы, а только вертикаль опрокидывается и бьёт со страшной силой по голове и всей нашей телесности. Собственно об этом и говорили персоналисты в прошлом веке.
То, что марксизм в СССР явился лишь пародией (страшной!) на ту же религию, понимали и Ильенков со товарищами, и Петров, и Михайлов, и… Понимали и настоящие марксисты и их, не менее глубокомысленные оппоненты. А вот увидеть образчик Религии непосредственно в самом творении Маркса удавалось уже куда более узкому кругу людей…

Дух… Не спешите сводить его только к сознанию (хотя и оное достаточно загадочно).
«Космология духа» Ильенкова (Маркс – Гегель – Спиноза). Да и пресловутое Энгельсово (об «основном вопросе»): мышление – бытие, сознание – материя, дух – природа. Вопрос-то один, да «обертоны» разные. И «дух» здесь – не просто «перелицовка» (художественная) тех же мышления и сознания.
О марксизме как религии писали не раз. По С.Н.Булгакову (отнюдь не антисемиту), М есть «вульгаризованная версия иудаизма». Но мы пока (да и вообще) – не об этом…
Мы – о болезнях… О страданиях – как-то.

Саша Демидов (5.10.2018), в отклик на мой «заброс» (пока без фрагмента, где упоминается имя Саши Суворова): «Полину жалко. Нарвалась на страдальца. За себя, любимого. Агрессивного».
Я – ему: «При всех уважениях к таким маркистам, я ить не марксист. Хотя и классик о себе так говаривал ))) Мне тут (в них) что собственно интересно? Их судьбы.
Полина. Агрессивного Страдальца (обойду себя, ибо по сравнению хотя бы с Ильенковым и тем паче Марксом я не столь агрессивен: может оттого, что не так страдаю?).  А Христос?! С чего ж он так волновал Эвальда?! А Саша Суворов?! Меньше ихнего страдал (страдает)?! А Полины (Женни, Ольги Исмаиловны и т.п.)?! Маркс и Женни... Мало не покажется: Жить с Суперагрессивным Страдальцем».

Прежде, чем высказаться самому по этому поводу, рекомендую почитать кое-что из Евгения Майбурда (из заброшенной рукописи о Карле Марксе). Ну, хотя бы главу 21 («Прикованный Прометей: История болезни Карла Маркса»). Умно ( )) ). Иронично. «Монолит» так монолит. В случае сомнений по ходу чтения можно сверять с перепиской классиков (М и Э). Понятно, что интерпретация фактов может быть и несколько иной. Но сами «факты» – вещь упрямая. Мне этот Майбурд до… И без него эта «тема» секретом для меня не являлась. Однако – забавно (какие тут шутки!)…

Саша Демидов (7 октября, 23:24): «Для меня вопрос о коммунизме не актуален. Меня задело отношение к уже ушедшим людям, оплёванным профессионалами и их подпевалами, чтобы память о них выветрилась.
Мне хотелось понять, почему Маркс потерял юношеский интерес к отчуждению труда. Ему показалось, что проблема может быть решена силовым способом. Он и Энгельс колебались между двумя вариантами причины, обусловливающей отчуждение труда: частная собственность и разделение труда. Первую причину можно устранить декретом государства победившего пролетариата. Вторую причину можно ослабить «переменой труда»: поумничал маленько – иди котлован покопай. Или наоборот: покопал котлован – можешь и поумничать малость. Гармоническое развитие личности.
Я думаю, действительная причина отчуждения труда – всеобщее товарное производство. А его декретом отменить нельзя. Оно может надорваться только при превращении знания в непосредственную производительную силу.
Успение отчуждения труда – дело не политическое, а научно-техническое.
Я – коммунист не политический, а этический. В этическом отношении коммунизм подобен учению Иисуса».

«Для меня вопрос о коммунизме не актуален…» –
в том смысле, что решён (акт веры?!) раз и навсегда? –
«Я – коммунист не политический, а этический. В этическом отношении коммунизм подобен учению Иисуса».
По Канту: «…мораль не нуждается в религии; благодаря чистому практическому разуму она довлеет сама себе» (Кант И. Религия в пределах только разума // Сочинения в 8-ми т. Т.6. М, 1994. С.5).
«Этический» – в смысле приоритета Справедливости? Любви? Человечности?
«Для меня – не актуален»… А для других? Для самого «коммунизма» (как подлинно человеческого бытия «в истовом общении и братстве», как непрекращающегося движения к совершенству [к самому себе], к свободе)?
Но «дело коммунизма» есть и «дело освобождения труда» («успения его отчуждения»). Не так ли?! [на самом деле – куда больше и даже не совсем так]. Или «этичность коммунизма» – сама по себе, а «интерес к отчуждённому труду» – сугубо познавательный? В любом случае дело это уже смещается из сферы собственно «этической» в «научно-техническую» (упаси Бог – в «политическую»!). Николай Фёдоров?! Сашино «увлечение» начала века…
Или здесь – от Канта?! «Чистый теоретический разум» встречается с «чистым практическим разумом», а в точке этой «встречи» резвится Творчество (Освобождённый Труд или Свобода от Труда), проклюнувшееся из «третьей Критики».

Казалось бы, не совсем в строку:

Е. Майбурд:
«А откуда взялась экономия труда? Да от механизации же! Изменился капитал, изменилась и производительность труда. Поэтому следует признать, что капитал обладает производительной силой. И потому прибыль его владельца происходит, скорее, из этого источника – из экономии труда, а не из неоплаченного труда. Где эксплуатация труда? Нету.
Последнее давно стало общим местом экономической науки. Но это произошло в борьбе с доктриной о непроизводительности капитала, унаследованной Марксом от Годскина. А марксистские ортодоксы стояли и стоят на своем: стоимость и прибавочная стоимость создаются только живым трудом!».

Если чуть «прикинуть», то аккурат к «надрыву» товарного производства «превращением знания в непосредственную производительную силу».

«Меня задело отношение к уже ушедшим людям, оплеваны профессионалами и их подпевалами, чтобы память о них выветрилась»...–
отношение чьё? где и как выраженное? к каким «ушедшим»? какими «профессионалами» и «подпевалами» оплёванными?
«Задело» когда? В момент чтения (сиюминутного)? Достаточно давно (в девяностые, чуть позже)?
Да. Всё-таки: тот же Маркс (и…) – «жертва» или, простите, «оплёвывающий» (допустим: Лассаля, Вейтлинга, Прудона, Герцена…)?

[Е. Майбурд (Глава 13. Диалектика правды и лжи (к проблеме исчисления марксистских высказываний):
«Иудаизм утверждает, что текст Торы содержит в себе четыре смысловых пласта. Первый (пшат) воспринимается непосредственным буквальным пониманием того, что рассказывается о шести днях творения, грехопадении Адама и Евы и т.д. Второй смысловой пласт открывается путем толкования (драш) библейских историй как иносказания, как притч, аллегорически повествующих о Божьей мудрости и человеческой натуре. Это есть предмет экзегезы. Третий открывается, если уметь понимать сообщения текста как намек (ремез).
Четвертый смысловой пласт приоткрывается в том случае, если принять, что существующие тексты священного писания содержат некий эзотерический смысл (сод), зашифрованный в письменах посредством определенного символизма или, по-нынешнему, определенного кода. Посвященный владеющий, тайным кодом древних раввинов, читая и декодируя древние тексты, постигает структуру мироздания и последние ответы на все вопросы прошлого, настоящего и будущего, жизни смерти…
Вскрывается интересная аналогия между вышесказанным и предметом наших исследований. Феномен марксизма, как уже указывалось, существует для нас представленным в некотором наборе текстов. Не говоря о теории, и самая практика марксизма доступна нашему исследованию не как явление реальности, непосредственно нами наблюдаемое – на манер явлений, изучаемых в химии, биологии, конкретной социологии, – а как множество сообщений, зафиксированных в определенном наборе текстов…
Мы предлагаем подходить к марксистским текстам как к сообщениям, имеющим троякую смысловую структуру. Первый – внешний – смысл образуется буквальным пониманием написанного Марксом и его адептами. Общеизвестно, что подобное восприятие не только не дает удовлетворительных ответов на вопросы, которые предполагаются решенными в «писании», но и порождает множество дополнительных вопросов.
Отсюда возникает марксистская экзегетика. Подавляющая часть литературы по марксизму, созданной за последние сто лет, есть продукт экзегезы, иначе говоря, толкования книг, написанных Марксом (и, отчасти, Энгельсом)…
Однако и экзегеза не выглядит достаточным инструментом для постижения подлинной сущности феномена марксизма. Тому свидетельство – большое количество разнотолкований, причем различия касаются не только отдельных деталей, но – что гораздо важнее – принципов и целей марксизма, существа его как общественного феномена. Перед лицом большого количества самопротиворечий в марксизме, в том числе фундаментальных самопротиворечий (примеры были приведены нами в Прологе), экзегетика не дает разрешения и «снятия» самым важным из них. Различия остаются не только в толковании буквы, но – гораздо хуже – в понимании самого духа марксизма...
Все подобные вопросы не в состоянии разрешить ни марксистские тексты, ни их экзегетика разного толка. Отсюда возникла догадка (гипотеза) о существовании того, что мы называем марксизмом порядка Х – то есть о наличии в названном учении некой эзотерической компоненты. Ключ к ней представлялось возможным искать только эмпирическим путем.
Перед началом исследования мы не располагали каким-либо самомалейшим указанием о том, с чего начинать. Не было никакой зацепки, была только загадка. В этих условиях мы сочли, что литературные работы Маркса-Энгельса – как первоисточник наших поисков – представляют для нас «закрытую книгу», и попытались обратиться к практике Карла Маркса, полагая, что сам основоположник уж, наверное, реализовал в своем поведении дух марксизма. Данный метод также был принят нами наугад, однако получилось так, что интуиция не подвела. Мы считаем, что наш подход оправдал себя на том уже материале, который был пройден нами до сих пор. Как увидит читатель, и многие иные вопросы приобретут в дальнейшем большую ясность за счет применения развиваемого нами подхода.
Практика Маркса, однако, не есть нечто, непосредственно данное нам в опыте. В указанном качестве дана была она тем, кто соприкасался с живым Карлом Марксом. Но каждый из тех счастливцев мог наблюдать лишь частичного Маркса, и потому уже был априори лишён возможности делать какие-либо обобщения (делали, ещё как делали, да не все мимо!).
Нам марксова практика дана в некоторой совокупности высказываний, принадлежащих как самому центральному персонажу, так и иным лицам (Энгельс, Меринг, Издатель и др.). Данная совокупность высказываний плюс литературное и эпистолярное наследие Маркса-Энгельса в целом – составляют в сумме тот реальный материал, на котором осуществляется наше исследование. Материал, с которым мы работаем, не минеральной, не биологической, не иного рода естественной природы. Природа нашего материала – языковая. Этим определяется и наша методология, и наш инструментарий. Мы полагаем, что ключ к загадке марксизма находится в самом названном явлении, рассматриваемом нами как практика Маркса, которая, однако, в свою очередь, дана нам в языковом материале].

«Мне хотелось понять, почему Маркс потерял юношеский интерес к отчуждению труда» –
когда потерял? – сразу после встречи с Энгельсом? Существенно позже? Например, после успеха, связанного с изданием первого тома «Книги Бытия»?

Маркс К. («К критике гегелевской философии права», 1844):
«Оружие критики не может, конечно, заменить критики оружием, материальная сила должна быть опрокинута материальной же силой, но теория становится материальной силой, как только она овладевает массами. Теория способна овладеть массами, когда она доказывает ad hominem (в переводе с латинского: доказательство применительно к данному лицу. Имеется в виду, что теория должна отвечать непосредственным интересам и потребностям каждого человека, к которому она обращена (– Сост.), а доказывает она ad hominem, когда становится радикальной. Быть радикальным – значит понять вещь в её корне (radix в переводе с латинского «корень» – Сост.). Но корнем является для человека сам человек... ».

А если «цель» – «овладение массами»?! Просто – Власть (о чём «предупреждал» Ницше). А цель оправдывает средства. Включая «идею» («преодоления отчуждения», «освобождения труда», «эмансипации» – не суть важно, как именовать). «Идея – Материя – Практика…». Всё «превращается» («оборачивание метода»). «Надстройка» – в «Базис». «Освобождение» – в «Порабощение».
Мы – опять о Религии. О Сверхрелигии. О Суперсинтезе. На фоне коих «христианство» и «ислам» – сущие безделки. Здесь – мало «полмира» (вроде Священной Римской империи или Арабского халифата)…
А «превращение знания в непосредственную производительную…»… Надо бы чуть продолжить: в непосредственно властную (силу). Во Власть как таковую… Неогностицизм?!
Практика – критерий (и не токмо!) Истины. В конце концов – сама Истина. А в чём «заострялась» она в исторических примерах «победного шествия Учения»? В СССР, в Китае (как наиболее выдающиеся примеры: ой, только не надо всё сводить к «извращениям»! – не забывайте упомянутого выше «обращения метода»).

«…Если бы форма проявления и сущность вещей непосредственно совпадали, то всякая наука была бы излишняя…» (Маркс К. Капитал, т. III. – М.: Госполитиздат, 1953. – С.830). «…Задача науки заключается в том, чтобы видимое, выступающее на поверхности явлений движение свести к действительному внутреннему движению…» (Там же, – С.324).
Это, классик, о проникновении (собственном!) в «природу капитала» (эксплуататорскую).
Евгений Майбурд «реабилитирует» капитал, возвращая ему качество «производительной силы». Александр Демидов «предпочитает» возводить к непосредственной производительной Знание (Науку). Веруя, что таким образом Труд стряхнёт с себя всё, чуждое Свободе, и превратится в прекрасного Лебедя (Творчество). Либо Труд окажется «привилегией» исключительно Науки, а человек, наконец, займётся собственно Творчеством – т.е. Самим Собой – становясь, таким образом, Богом (по Ницше).
Только «производительной»? Мы – о превращении Знания в Силу. Или всё-таки и «властной»? И властной желательно (кому желательно?) – не через веру (или убеждение), а «непосредственно» – через простую трансляцию. Типа «матрицы-программы».

Что касается «подозрений» в отношении истинных намерений классиков, так… А чем они лучше прочих борцов «за освобождение рабочего класса»?! Тех, кого они (М и Э) сами постоянно «оплёвывали» и «подозревали». Что касается «оплёвываний» – читайте Переписку!
Тем (они лучше), что «смотрели» гораздо дальше (намереваясь «освободить» – спасти – уже всё человечество)? Как-то меня эта «любовь к дальнему» не больно вдохновляет. Хотя бы в смысле доверия. Уж больно ретиво её апологеты переступали через ближнего. Товарищей (по борьбе), да и своих близких…
О Любви… «В Шуше, у подножия Саян…» – собственно, о «верных преемниках». О «гениях-прометеях» уже ХХ века. Не «этическими» де они были коммунистами. Ну, что тут поделаешь!? И Знание пока в НПС не превратилось…

[Е. Майбурд:
Обратим внимание на одну составляющую марксизма – на обещание полнейшего и всеобщего благолепия при коммунизме. Это не было новостью, об идеальном обществе всеобщего счастья и справедливости писали многие. Есть большая библиотека утопической литературы. Но в XIX веке утопия была поставлена на повестку дня как цель общественного действия. Множество людей сочли эту цель достижимой через усилие и волю. Почему?
Я не могу предложить иного подхода, как только прибегнуть к Юнговскому понятию архетипов коллективного бессознательного. Те, кто отрицает реальность коллективного бессознательного, могут дальше не читать.
Коллективное бессознательное народов Европы (наверное, не только Европы) хранило и хранит архетипы, связанные со служением высшим силам – с религией. Сам Юнг считал, что кровавые эксцессы Французской революции явились следствием упразднения религии в революционной Франции. Религию упразднили, но архетипы никуда не делись.
Уже банальностью является уподобление «будущего коммунистического общества» мечте о «царстве Божьем на земле». Не вижу причин тому, чтобы не связать эту мечту с массовым отходом людей от традиционной исторической религии. Утопия явилась суррогатом религии.
Утопия похитила и утилизовала бесхозные архетипы. Поэтому так много идеалистов было среди социалистов и революционеров. А беспринципные проходимцы, рвущиеся к власти, утилизовали искренний порыв идеалистов].

Впрочем, мы об этом уже упоминали. Включая «кивок» С. Булгакова в адрес «вульгарного иудаизма». А Майбурда – в печку!

«Я думаю, действительная причина отчуждения труда – всеобщее товарное производство. А его декретом отменить нельзя. Оно может надорваться только при превращении знания в непосредственную производительную силу.
Успение отчуждения труда – дело не политическое, а научно-техническое».

Мавр сделал своё дело – Мавр может уйти…Октябрьские «тезисы».

1. Потерял юношеский интерес к отчуждению труда… – Почему?

– Допустим, мы это поняли:
а) Маркса волновало (изначально?) совсем (?) иное. Что именно?! Допустим: собственное величие (признание), Власть (над умами), бессмертие (хотя бы через Всеобщее Признание)… Перевернуть (изменить) Мир. «Весь мир насилья мы разрушим, до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим: Кто был ничем, тот станет всем… Лишь мы, работники великой всемирной армии Труда владеть землёй имеем право…». Итак, Владыкой мира станет Труд. Вестимо – освобождённый [у настоящего Маркса речь идёт, конечно, не об освобождении труда, а об освобождении от труда – чего уж тут наводить тень на плетень!]
Если Маркс потерял интерес к «освобождению труда», значит не он (ОТ) должен (может) стать Владыкой Мира. Интерес (Маркса) переключается (?) на то, что может стать этим Владыкой, вернее, на то, посредством чего можно стать Владыкой самому. Цель – Средство. Не суть важно Средство, главное, чтобы оно вело к Цели.
Маркс остывает к Труду (ОТ), поскольку понимает, что это (его освобождение) либо невозможно (сейчас, при жизни Маркса, вовсе), либо ничего не даст для осуществления главной Цели. А именно: Изменить Мир (овладеть, перевернуть, уничтожить…).
б) Маркс понимает (догадывается), что к Цели (будь то Власть над Миром, будь то «Царство Свободы») ведёт не «политика», а именно «наука и техника». Потому остывает к «Капиталу» и всё больше «увлекается» математикой («в каждой науке столько науки, сколько в ней…»).
Говорят (?), что Энгельс был несколько разочарован, когда в доставшемся ему архиве не обнаружил каких либо прорывов Гения в этой области. Впрочем, сам Энгельс в математике разбирался ещё меньше гениального Друга.
в) Маркс просто Остывает. Теряет интерес к Жизни (к самому себе). Поиграл и хватит. Т.е. интерес Маркса был сосредоточен исключительно на Игре («в бисер»). Жизнь – Игра.
Увлекался же он игрой на бирже (слухи?!). В шахматишки не брезговал… То – игры. А главная Игра – со Смертью. Когда почуял, что игра сия подходит к концу, тогда и «пристал». А «обязательства»… Перед Издателем («Капитал»). Перед Человечеством…
А всё – суета сует! Я вас (ослов) разыграл. Да как! Ещё «намаетесь»…
Короче: Чем бы дитятко не тешилось, лишь бы… Можно – занялось (бавилось), можно – не вешалось.
А окончательно «сломался» он после смерти (смертей) Женни (сначала: фон Вестфален-Маркс, а после – уже накануне собственного ухода: Маркс-Лонге). Обеих – от рака. Это – в тему отношений с близкими…В чём была суть этих отношений (любовь, деспотическое-себялюбие) – одному Богу известно. Хотя, если и Любовь – то весьма специфическая…
Это – и в тему «любовь к себе до самозабвения». Растворение в «Деле». У Лауры (Маркс-Лафарг) вышло несколько эффектнее. Говорят (?), Ленина их (Лафаргов) «эффект» несколько огорчил. Почему – «говорят»? Была речь (от имени РСДРП) на похоронах. 20.11(3.12) 1911 г. Но в Речи было в основном о глубокой горести по факту смерти (обоих). Об уважении – уже к Полю, как талантливому и глубокому распространителю идей марксизма. О том, что в его лице (про Лауру уже всё сказали) для русских с.-д. рабочих, испытывающих весь гнёт пропитанного азиатским варварством абсолютизма, соединились две эпохи. О том, что имели счастье почерпнуть непосредственное знакомство с революционными опытом и мыслью европейских рабочих. О том, что мы (в Азии) «подхватили и понесли» [в самом тексте об этом несколько иначе и пространнее],  а в самой Европе «близится к концу эпоха господства так называемого мирного буржуазного парламентаризма, чтобы уступить место эпохе революционных битв организованного и воспитанного в духе идей марксизма пролетариата, который свергнет господство буржуазии и установит коммунистический строй» («Социал-Демократ» № 25, 8 (21) декабря 1911 г.)… Да: Собственно об «эффекте» (самоубийстве) – явно не здесь…

2. Задело оплёвывание («За державу обидно!»)…

а) Маркса (ушедшего «небожителя и честнягу», а иже с ним…) оплёвывают «профессионалы и подпевалы».
б) Маркс (и подпевалы) оплёвывает (увы, против фактов не попрёшь!) достойных (ну, достоинство кого бы то ни было – включая и Маркса! –  можно и оспорить…) людей. Как ушедших, так и – что, вероятно, более актуально – здравствующих конкурентов. У «ушедших» кое-что «приворовывает», но при этом изящно интерпретирует и компилирует. Так что сами определяйте, насколько здесь имел место «плагиат».
в) После смерти Маркса, опираясь на его авторитет (имя) и опыт, профессионалы и подпевалы успешно оплёвывали как ушедших, так и здравствующих. Смотри: Ленин (оплёвывающий), Сталин (инициирующий оплёвывание и «окорачивание») и т.д.  Прочие (подпевалы), тогда и в иные времена (оттепели, застоя…) – не столь великолепны.
г) Сам Маркс «оплёвывал» весьма деликатно. Ну, подумаешь: ослами величал! Частенько. Не только «ослами» (иную живность упоминал: скоты, свиньи, собаки). И не только «величал» (интриги там разные…– не всегда своими руками). И не только «конкурентов» (за лидерство в рядах «освободителей»).
Да. Пытаясь «понять Маркса хотя бы наполовину», Владимир Ильич в 1914-1915 штурмует «Науку логики» Гегеля, «формулирует понятие ядра марксистской диалектики». А к чему мы об этом? Ругается смачно! По ходу…
«Мистик-идеалист-спиритуалист Гегель (как и вся казенная, поповски-идеалистическая философия нашего времени) превозносит и жуёт мистику – идеализм в истории философии, игнорируя и небрежно, третируя материализм» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 254). – Ну, это – деликатно… Где-то там было (в сердцах!) и «сволочь идеалистическая», и [NB] про «ослиные уши». Это мы – всего лишь о «языковом родстве» классиков.
То, что он (Маркс) «оплёвывал», ну, допустим, Российскую Империю, мне лично до фени (почти…). А вот за некоторых частных лиц – действительно обидно. Тип он (Маркс) был всё-таки больно неприятный. Сам Дух его… Во всяком разе – для меня, по мне. Но… Кто – я, а кто – он!
Что позволено Юпитеру, не позволено… На счёт Юпитера – не помню, а с Зевсом «Прометей-Лучафэрул» себя соотносил. А, собственно, в чём разница (Зевс – Юпитер)?!
Не-не! Я в сатанизме уличать классика не собираюсь. Хотя, в контексте конкретного Языка, конечно. А если ещё припомнить его виршевание (юношеское): «Оуланем» и не только…
Но я – об ином контексте. О сугубо «этическом».

Отдельный вопрос – об отношении «этического» и «научно-технического».

1. Вообще («абстрактно»).
2. В связи с «коммунизмом». Допустим, настоящий коммунизм м.б. только этическим. Только «для меня»? В смысле: я, будучи «этическим коммунистом», пребываю в своём коммунизме (мой мир окрашен в его тона) и этого вполне достаточно. Как-то – то ли к Фейербаху, то ли к Иисусу (заметьте [NB!], у А.Д. – именно об Иисусе, а не о Христе).
Дальше (с коммунизмом) – всё-таки к Марксу. Точнее: к Всеобщему. К конкретно-всеобщему. А тут одной «этикой» не обойтись. Тем более – Иисусовой. И проскочить мимо Экономики и Политики не получится. Либо мы совершенно разводим «коммунизм» и «освобождение труда». Ну, по крайней мере, до факта (всеобщего) этого «освобождения».
3. Допутим, труд научно-технически «освобождён». Для всех! Т.о. реализуется «условие возможности» Коммунизма не только для меня (для избранных идеалистов), но уже для всех. Ну, если не сам К (Царство Свободы), то его «реальная возможность». «Потекло-побежало» от каждого по способностям, каждому по потребностям. Знание – не вещь. Его на всех хватит. Сколько бы кто не откусил – не убывает. Аки платоновская Идея!
Лепота! Тождество Мышления и Бытия.
Ну-ну…
А с ним (с этим тождеством) – и другое: тождество Свободы и Власти. «Звонче», чем в античном Полисе. И глубже, и «ширше».
Лепота! Аж помирать не охота…Одно жалко: жить в эту пору прекрасную не доведётся ни мне, ни тебе.
О! А Николай Фёдорович?! Вот мы и его «Общее дело» пристроим…
В общем: Киберсознание. Киберкоммунизм. Киберсвобода. Кибербессмертие. Киберличность…
Как-то (вероятно) так. Трансгуманизм, короче.
Слава Богу, что я смертен. Что не доживу (до Счастья такого). Что (надеюсь!) и оживлять (воскрешать) меня, сволочь этакую и мракобеса, не вознамерятся.

«Знание – Сила»

[«Знание – сила» (записано на обложке как «Знание-сила») – советский и российский научно-популярный и научно-художественный журнал, основанный в 1926 году. Публикует материалы о достижениях в различных областях науки – физике, астрономии, космологии, биологии, истории, экономике, философии, психологии, социологии. Еженедельно (по субботам) совместно с радиостанцией «Эхо Москвы» проводит передачу «Не так». С 2006 года выходит литературное приложение к журналу – «Знание – сила: Фантастика».
Девиз журнала – высказывание Фрэнсиса Бэкона: «Knowledge itself is power» («Знание само по себе – сила»).
Фраза «scientia potentia est» (или «scientia est potentia», а также «scientia potestas est») – латинский афоризм, традиционно переводимый как «знание – сила». Его обычно связывают с Фрэнсисом Бэконом, хотя именно в такой редакции выражение не встречается ни в английских, ни в латинских работах Бэкона. Однако почти дословно («ipsa scientia potestas est», «знание само по себе сила») оно присутствует в произведении Бэкона Meditationes Sacrae (1597). В своей общеизвестной формулировке фраза «scientia potentia est» впервые появляется якобы в «Левиафане» Томаса Гоббса (версия 1668 года), который в молодости был секретарём Бэкона. Упоминают и другой труд того же Гоббса («О человеке» (1658)].

Что там подразумевалось (в этом высказывании) в эпохи до Science, можно пофантазировать. Начнём, однако, с Бэкона. Который – Фрэнсис, ибо и схоласт Роджер тремя веками ранее изрекал нечто подобное.
«Новый Органон»…Чтобы овладеть Природой, надо ей подчиниться. Как-то так было у Фрэнсиса. Но: Овладеть! Сам Бог назидал: «Владычествуйте!». Вот под это, под «земного бога», и замышляется проект «НО». Туда же метил и «матезис» Рене Декарта.
Оные времена отделяют от наших добрых четыре столетия («добрых» – можно как к тому, что слева, так и к тому, что справа). Много воды утекло… В частности, имела место НТР, включая «компьютерную» – что не маловажно в свете возможного «превращения знания в непосредственную производительную силу». О превращении в эту самую НПС собственно Науки как бы уже и заявляли. В чём может состоять различение в данном контексте Науки и Знания? С кондачка решить не берусь. Можно допустить необходимость присутствия в «чудесном превращении» и этического аспекта. Особенно в связи с «фигурирующим в деле» этическим коммунизмом. Навскидку вспомним ещё несколько «исторических деклараций».
а). Учение о Ноосфере (то ли Вернадского, то ли Леруа с Шарденом).
б). Что-то там было у Г.С.Батищева (не исключаю, что именно к нему восходят сентенции по поводу «экологического императива»).
г). Синергетика.
Чтобы самому Бэкону не было обидно, отметим ещё одно из его высказываний: Лишь малое знание отворачивает человека от Бога. Тогда как большое (насколько?) возводит к Нему. Здесь «Возведение к Богу» можно толковать и как «становление Богом» (в духе хотя бы Ф. Ницше).
Обязывающим термином в интересующем нас сочетании является «непосредственность». Думается, по версии АБД, особая роль в достижении данной характеристики, с учётом предполагаемого при этом «успения отчуждённого труда», должна сыграть именно интенсивная тотальная компьютеризация наших бытия и быта. Короче – проект Трансгуманизма. По отношению к грядущему «трансчеловеку» придётся пересматривать все собственно человеческие определения (общение, труд, свобода…). В результате невозможное вполне может оказаться возможным.
Непосредственные производительные силы – это «мускульная сила рабочего» и «машина». Собственно, два типа машин. Не очень умная и, до поры-до времени, совсем не умная. До поры-до времени…До той поры машина и вовсе не является силой непосредственной. Даже автомат, который надо спроектировать, собрать и включить. Ну, и контролировать. Проектирует, между прочим, не рабочий, а технолог (конструктор, учёный).
Все прочие силы – опосредованные. Они даже и не силы, а средства, материалы… Что-то я путаюсь: с силами и средствами. Средство потому и средство, что располагается между «действием» (силы!) и «материалом». Между субъектом, так сказать, и объектом. Саша (Демидов) собирается переосмысливать эти понятия. Не случайно! Иначе Знание в НПС не «превратишь».
Цепочка: материал – средство – сила. Одно и то же может выступать в разных ипостасях. Триада! Эволюция Знания в этом плане весьма увлекательна. Притом, что в качестве Силы оно также эволюционирует. До Бэкона. От Бэкона – до… И – сегодня.
Предупреждения, выказанные (либо намеченные) по этому поводу по линии «научной фантастики» авторами вроде Стругацких, Ефремова, Азимова и пр., заслуживают внимания, но не более того.

Преодоление товарного производства (как условие возможности освобождения [от] труда).

Нет ТП – нет товара (не путайте с продуктом!). Нет вообще! Как такового.
Т.е. и труд (а вместе с ним – главная производительная сила в лице «рабочей силы» или, если вам угодно, силы рабочего) автоматически перестаёт быть товаром, а значит, выставляться на продажу. Эквивалентом Продукта (не товара) становится Знание. В силу своей идеальности такой Продукт окажется бесконечным (неисчерпаемым).  Или – что-то около того. И, скорее всего, не только производящим всё необходимое, но и самовоспроизводящимся. В Знании совпадут все противоположности (включая субъект и объект, свободу и необходимость, дух и природу и т.п.). Конечное и бесконечное, жизнь и смерть… Ну, если – не все, то почти все.
Да здравствует победа Гностицизма!
Логически тут всё, вроде бы, сходится. Воплощённое Единство, так сказать логики, теории познания и диалектики. Бытия и небытия (то бишь – полагания и отрицания). Бога с дьяволом… Простите! – Занесло в сферу иного Языка.
Главное, чтобы при этом не случилась аннигиляция. Наше дело – предупредить. Хотя, скорее всего, уже поздно. Процесс, что говорится, пошёл.
Знание… В принципе, оно тоже (пока?) выступает в качестве Товара, а не только НПС. Причём – Главной. А в перспективе, вероятно, единственной.
Знание является (до сих пор) и интеллектуальной собственностью. В границах «священного права частной собственности». Правда, соблюдать это право в отношении Знания проблематично. Особенно в эпоху Интернета…
По Марксу, частная собственность есть кража. Не по Марксу, так по Прудону (а то и…). Напомним, что у классика собственность есть прежде всего отношение, а не вещь. Знание таки и само по себе не совсем вещь, хотя и является специфической опредмеченностью Ума (его отношения с Материей).
Знание как Капитал…
«Капитал (от лат. capitalis «главный, доминирующий, основной») – стоимость, используемая для получения прибавочной стоимости посредством производственной и экономической деятельности, основанной на добровольном обмене». Стоимость… Куча всяких значений. Например: Стоимость в экономической теории – основа количественных соотношений при добровольном обмене товарами между собственниками.
Стоимость – это типа Богатства. Нечто Стоящее.
Между прочим, Е.Майбурд (не он первый) замечал, что и Капитал является производительной силой. То, что Богатство само по себе не есть Капитал, знают и марксисты. А вот признать уже в Капитале не только зловещий источник эксплуатации, но и ПС – слабо!
Так вот… Знание м.б. просто Богатством. М.б. товаром. М.б. и Капиталом: в обеих (только ли?) его ипостасях. Вплоть до НПС.

Вернёмся к одному из «тезисов» под рубрикой «Мавр сделал своё дело…»:
1б) Маркс понимает (догадывается), что к Цели (будь то Власть над Миром, будь то «Царство Свободы») ведёт не «политика», а именно «наука и техника».
Маркс «штурмует» математику. И отнюдь не ради завершения «главной Книги», которая, с какого-то момента, скорее отвлекает внимание от действительного предмета (?), забирая тающие силы, чем представляет настоящий интерес, а тем более вдохновляет. «Проклятая книга» – так порой называл своё детище сам автор. А к математике он обращается не раз…
Гений дилетанта надеется отыскать здесь «недостающее звено». И не столько для того, чтобы вытянуть из болота бегемота («Капитал»). Хотя, можно и несколько иначе: всё связано одной цепью…При всей раздёрганности такого типа (гения), он по особому целен и заточен. Он сам (а не только эта отдельная книга) – Гипертекст. И не такой заурядный, как у некоторых постмодернистов.

[Гипертекст (англ. hypertext) – термин, обозначающий систему из текстовых страниц, имеющих перекрёстные ссылки.
Примерами гипертекста являются энциклопедии, компьютерные сети, веб-сайты, в которых можно переходить с одной страницы на другую и выполнять поиск по ключевым словам.
В компьютерной терминологии гипертекст – это текст, сформированный с помощью языка разметки (например, HTML) с расчетом на использование гиперссылок.
В литературоведении гипертекст – это книга, имеющая внутренние ссылки, то есть ссылки с одной части на другую.
Появления гипертекста в компьютерной сети (правда без использования этого термина) предсказал ещё в 1945 году Вэннивар Буш в своей статье в журнале The Atlantic Monthly. Там же было предсказано и появление огромных гипертекстовых онлайн энциклопедий, типа Википедии.
Теодор Нельсон впервые использовал термин «гипертекст» в докладе «Файловая структура для сложного, меняющегося и окончательно неопределимого» (англ. A File Structure for the Complex, The Changing, And the Indeterminate).
С появлением компьютеров стало возможным легко создавать системы страниц, связанных между собой ссылками, выполнять поиск по ключевым словам среди них, постоянно редактировать их содержимое. Примерами гипертекстовых систем являются Интернет и любой веб-сайт.
В литературоведении гипертекст понимают как соответствующую выходу на первый план в жизни человека и общества электронно-коммуникационного окружения форму организации текста, при которой его смысловые единицы представлены не в традиционной, линейной последовательности, а в режиме одновременности восприятия и мышления, как воплощение смыслового единства всех возможных стыковок таких единиц. В этом случае сам читатель должен соотносить и объединять их, в том числе выявляя их в тексте, представленном ему линейно. В результате обнаруживается смысловое единство текстов, читаемых в произвольном порядке. Это отмечали К.Г.Юнг, анализируя «Улисс» Дж. Джойса (см. Улисс // Неизвестный Юнг. Статьи. Пер. с нем. В.П.Терина. М.: Колос, 2010, с. 12-57), и М.М.Субботин, российский учёный, пионер развития отечественных гипертекстовых систем.
Чтение такого произведения представляет собой своего рода игру, как это свойственно и постмодернистской литературе, когда количество значений исходного текста растет благодаря тому, что сам читатель по-своему формирует и переформировывает данные ему изначально сюжетные линии.
Как целостное литературное произведение по принципу гипертекста создана вовлекающая в сознание читателя эпизоды жизни автора «Поэма без героя» А.А.Ахматовой, начатая в 1940 году и писавшаяся более двадцати лет.
Из других литературных произведений, строящихся по принципу гипертекста, отметим романы Джеймса Джойса «Улисс» и «Поминки по Финнегану», «Игру в классики» Хулио Кортасара, роман-лексикон «Хазарский словарь» Милорада Павича, философскую повесть «Бесконечный тупик» Дмитрия Галковского, роман «t» В. Пелевина, роман Джонатана Сафрана Фоера «Дерево кодов»].

А эту вещицу приведём полностью…

[Вэн(н)ивар Буш. Как мы можем мыслить

1. В чем состоят те преимущества, которые дает человеку использование науки и новых инструментов, которые он создает с помощью науки? Прежде всего, наука увеличивает его контроль над материальной окружающей средой. Наука и техника улучшают его пищу, одежду его жилище, они повышают его безопасность и частично освобождают от голодного существования. Они увеличивают его знание о собственных биологических процессах, так что он увеличивается его независимость от болезней и продолжительность жизни. Они проясняют взаимодействие его физиологических и психологических функций, обещая улучшение его психического здоровья. Наука обеспечивает более быстрое общение (коммуникацию) между людьми, она позволяет сохранять и записывать идеи, извлекать идеи из записей и манипулировать ими таки образом, что знание развивается и видоизменяется вместе с жизнью человечества, а не отдельных его представителей. Но на фоне растущей горы знаний становится всё яснее, что мы постепенно вязнем в растущей специализации знаний. Необходимая для прогресса специализация требует всё больших усилий и в деле наведения мостов между отдельными областями знаний. С профессиональной точки зрения наши методы передачи и описания результатов исследований совершенно устарели и полностью неадекватны тем задачам, для которых они используются. Так генетические законы Менделя были незамечены, утеряны и затем заново переоткрыты. Это произошло только потому, что публикация этих материалов не стала доступной тем людям, которые смогли бы схватить смысл этих материалов и оценить их по достоинству. Подобного рода катастрофы неизменно будут повторяться, и число их будет расти. Но сегодня уже существуют новые мощные инструменты, которые могут кардинально изменить положение вещей. Фотокамеры, которые могут фиксировать события и объекты так быстро и с такими подробностями, что они полностью меняют наше представление о научных записях. Вычислительные машины Лейбница и Беббиджа были уникальны. Не могло быть и речи об их массовом производстве. Даже если бы фараон знал, как построить автомобиль, то такой автомобиль разбился бы и был утрачен в одну из первых поездок. Сегодняшний уровень массовой продукции позволяет поставить производство таких записей на новой основе, когда оно будет достаточно дешёвым и доступным.
2. Прогресс в области фотографии, кинематографии и телевидения. Сухая фотография. Факсимильная передача. Сканирование. Микрофильмирование. Сжатие данных. Если прогресс в этой области будет продолжаться теми же темпами, то в ближайшие годы мы получим микрофильм Британской энциклопедии, который будет стоить пятак, а процесс его пересылки будет стоит копейку.
3. Образ исследователя будущего – его руки свободны и он не связан с определённым рабочим местом. В процессе своих передвижений он фотографирует и комментирует увиденное. К этим фотографиям и записям автоматически добавляется время и связывает между собой два эти потока записей. Если он попадает в поле, то его записи доступны ему по радио.
4. Математик – прежде всего человек, который приучен применять логику символов в широком плане.
5. Учёный – не единственный человек, который работает с данными и исследует мир, используя логические процессы. Всякий раз, когда используются логические процессы, возникает возможности для машины. Формальная логика в качестве инструмента при обучении студентов. Принятие решений, выбор возможностей, приём на работу, покупки, взаимоотношения между продавцом и покупателем.
6. Различие между тем как устроено хранение данных через индексирование и дробление на подклассы и тем как мыслит человек. Наш мозг оперирует данными через ассоциации, создавая паутину из цепочек, в которые вовлечены клетки головного мозга. Представим будущее возможное устройство – назовём его «memex» – которое помогает человеку хранить все его книжки, все его записи и все его коммуникации с другими людьми Устройство выглядит как обычный стол, на котором клавиатура, кнопки и рычажки. Небольшая часть стола занята данными в виде микрофильмов, остальная часть – рабочий механизм. Книги всех типов, картинки, газеты могут быть немедленно получены и включены в систему. На верху устройства находится прозрачный валик, куда попадают записи, фотографии, меморандумы и прочие документы. Эта система использует индексирование – если человек хочет получить доступ к книге – он набирает необходимый код на клавиатуре и нужная книга или страница возникает перед ним на экране мемекса.
7. Когда пользователь строит ассоциативную цепочку между двумя документами, то он записывает название цепочки в книгу кодов. Сохраненные цепочки могут быть доступны пользователю в любое время. Они образуют совершенно новую книгу, которая хранится внутри мемекса и может быть вызвана из его памяти и через много лет.
8. Возникают совершенно новые формы энциклопедий, которые содержат цепочки документов. Эти цепочки облегчают работу специалистов в области физиологии, химии, истории и других дисциплин. Возникает новая профессия проходчиков виртуальных троп (trail blazers), людей которые находят удовольствие в создании и построении полезных путей сквозь массу обычных данных.
Возможно, душе человеческой будет легче летать, если мы облегчим процедуру сохранения прошлого и позволим более полно анализировать проблемы настоящего. Человек построил столь сложную цивилизацию, что он нуждается в механизмах обработки данных, которые уже не вмещаются в его ограниченную память. Его экскурсии в прошлое и настоящее станут значительно приятнее, если он получит возможность забывать некоторые вещи, будучи уверен, что он в дальнейшем легко сможет восстановить свои записи].

Поскольку наш герой (КМ) происходит из рода раввинов, упомянем и о следующем.

[Многие века существуют документы, где внутренние перекрёстные ссылки и отсылки к другим документам образуют значительную долю содержания. Таковы, например, Талмуд с его обильным использованием аннотаций и встроенным в текст комментарием, а также сочинения Аристотеля, в которых ссылки на другие источники играют огромную роль.
Еще один важный пример – печатные издания Библии. В них текст каждой из её книг-частей делится на главы, а те, в свою очередь, на стихи. Главы пронумерованы внутри каждой книги, стихи – внутри каждой главы. Стих может состоять из части грамматического предложения, одного целого предложения или нескольких фраз. В подлинном библейском тексте этого деления нет. Оно было сделано учёными-богословами для облегчения ссылок и цитат. К примеру, деление Нового Завета на стихи, ныне общепринятое, восходит к XVI веку. Согласно этому делению, Новый Завет (27 книг-частей) состоит из 260 глав и, суммарно по всем главам, из 7942 стихов. Гипертекст возникает здесь потому, что в современных изданиях Библии текст идёт в сопровождении так называемых «параллельных мест», обычно в виде ссылок на полях. Каждая такая ссылка ставит в соответствие стиху, который идёт рядом, «параллельные» стихи из этой же или других книг-частей Библии (даются координаты этих стихов). В комментариях объясняется, что «параллельные места» указывают на тождественные события и «созвучные выражения». Библейский текст, по существу, превращен в гипертекстовую сеть на узлах-стихах. Сеть имеет огромные размеры: если взять лишь её новозаветную часть с её внутренними «параллелями», то получилось бы почти 8 тыс. гипертекстовых узлов (из них, правда, многие не имели бы связей).
Все эти примеры относят появление гипертекста к далёким временам. Сейчас, однако, немало специалистов, которые считают, что об истинном гипертексте можно говорить лишь в том случае, когда перемещение по связям поддерживается компьютером].

Как бы то ни было (в независимости от того, в каком смысле Гипертекстом являются «Капитал» и собственно жизнетворчество Маркса), гений «основоположника» явно нащупал основную нить (звено). Наука. Математика. Вот и «кружил» он в ней, путаясь и надеясь то ли что-то отыскать (и после интерпретировать), то ли создать нечто самому… Не получилось. Не потянул. И дело не в одном его дилетантизме. К этому (такому симбиозу науки и техники) была не готова сама математика. До настоящего прорыва оставалось едва ли не целое столетие…

[Компьютерная революция (революция микрокомпьютеров, революция персональных компьютеров, цифровая революция) – одна из составляющих научно-технологической революции второй половины XX века. Началом компьютерной революции считается широкое внедрение их в обиход (т.н. компьютеры третьего поколения или Персональные компьютеры), тогда как период их изобретения в 1930-1970-х называется «нулевым циклом». Одним из значимых результатов компьютерной революции является появление информационного общества. Важными вехами компьютерной революции являются разработка систем искусственного интеллекта (робототехника не имеет прямого отношения к данному понятию) и интернет-технологии].

Пожалуй, о Марксе (как бы он не был интересен) – пока хватит. В последующем «сказании» имя его, конечно, может всплывать (и не раз). А на посошок вспомним выдержку из выпускного сочинения Карла Генриха:

«Но ГЛАВНЫМ РУКОВОДИТЕЛЕМ, КОТОРЫЙ ДОЛЖЕН НАС НАПРАВЛЯТЬ ПРИ ВЫБОРЕ ПРОФЕССИИ, ЯВЛЯЕТСЯ БЛАГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, наше собственное совершенствование… Человеческая природа устроена так, что человек может достичь своего усовершенствования, только работая для усовершенствования своих современников, во имя их блага. Если человек трудится только для себя, он может, пожалуй, стать знаменитым ученым, великим мудрецом, превосходным поэтом, но никогда не сможет стать истинно совершенным и великим человеком…».
 
Итак – цель поставлена: Стать совершенным и великим (Любовь к самому себе). Как это возможно? – Лишь усовершенствуя своих современников… Ну, здесь Маркс глядел куда дальше, не ограничивая проект только современниками. Сие – Любовь к дальнему. Всё остальное (включая ближних, близких и как-то даже себя) – только средство, оправдываемое Целью. Вплоть до сжигания в топке Величайшего из проектов. «Сжигание» сразу же возносит нас то ли к Джордано Бруно, то ли к «Космологии духа» Эвальда Васильевича (дабы не забыть вовсе).
Это мы – и к АБД (А.Демидов: 6 октября, 00:11. «Я уже почти пошёл спать, но всплыл неразрешимый вопрос: способен ли человек любить себя до самозабвения?»).
Как кому, а по мне, здесь самое уязвимое (мягко говоря) место в жизненной философии Карла Генриха, да и собственно в учении. В жертву связке: «любовь к самому себе – любовь к дальнему» приносится всё остальное. В это «тождество» проваливаются и ближние (всякий, кто встречается на пути), и близкие (родные), да и сам «самолюбец». Формула сия – уродливая (и страшная!) пародия на христианскую двуединую заповедь («крест» с вертикалью и горизонталью). Затмение! Потому и не понимают, что творят…

Талмуд ли,
                Библия
– достойный Гипертекст.
Не хуже Джойса и «Игрушки» Кортасара.
Шкатулка вскрыта. С мясом содран Крест.
Земная ось прогнулась от удара.
Товар-навар. За печкой – Капитал.
Улисс в массовке. Карлсон в актёрах.
Боролись классы. Пенился пиар.
И скалил зубы Олигарх матёрый.
(12.10.2018)
PS:
Южный Крест (лат. Crux) – созвездие южного полушария неба, наименьшее по площади созвездие на небе. Граничит с созвездиями Центавр и Муха. Четыре ярких звезды образуют легко узнаваемый астеризм, который служил для навигации: линия, проведённая через звёзды ; и ; Южного Креста, приблизительно проходит через Южный полюс мира, отстоящий от этих звёзд на 4,5 промежутка между ними. Это особенно важно, поскольку на южном небе нет яркой полярной звезды (; Октанта – очень слабая звезда).
В созвездии находится тёмная туманность Угольный Мешок, легко видимая невооружённым глазом как тёмное пятно на фоне Млечного Пути. Однако главным сокровищем созвездия является рассеянное скопление Шкатулка, всю красоту которого можно оценить при наблюдении в телескоп.

Вот только хотел его (КМ) «подвинуть», так тут же вынырнуло. Всё – параллели-ассоциации, будь они не ладны…
Коль уж обозначилась «смычка» Общего Дела Маркса с «компьютерной революцией», неизбежно замаячили и её адепты-продвиженцы. «Намацать» здесь «крайнего» или «центрового» не просто. А потому начнём с того (гения), который «всплыл» сам по себе, т.е. по «методе» Гипертекста. А всплыл ни кто иной, как Стив (Стивен Пол) Джобс. Фигура, конечно, достойная. Тем более, что и фамилия – «говорящая». Ассоциация, так сказать, к ассоциации.

Jobs – вроде, как от job. То бишь – работа, задание, труд… К «отчуждённому (освобождаемому») нашему вполне ложится.
А вторая ассоциация – к упомянутому выше (в стишке) Джойсу («Улисс»).
Ну, и… Маркс, Джобс, «Воз» (Возняк), Гейтс… – Недурно-с: по части «гласов».
Всплыло – элементарно. По инерции решил глянуть одну вещицу о Марксе: «Карл Маркс. Любовь и Капитал. Биография личной жизни» Мэри Габриэл. На представительной страничке – «борода», с автографом под замечательным высказыванием: «В отношении к женщине, как к добыче и служанке общественного сладострастия, выражена та бесконечная деградация, в которой человек оказывается по отношению к самому себе…». Откуда это взято, сразу сказать не могу, но авторство Маркса особых сомнений не вызывает.
В пространном предисловии Нурали Латыпова к тексту самой Мэри, в первых же строках читается следующее:

«В ваших руках находится одна из интереснейших книг, которую я когда либо читал. Впечатления от ее прочтения сопоставимы с впечатлениями от книги, прочитанной мною двумя годами ранее [Уолтер Айзексон. Стив Джобс = Steve Jobs / Пер. Дарья Горянина, Юлия Полещук, Анна Цырульникова, А. Чередниченко. – ACT, Corpus 2012]. Я долго размышлял, чем же мне близки эти биографии, чем похожи их герои? Подсознание выбросило множество вопросов – и на часть из них сознание, пожалуй, готово дать ответ.
Во первых, качество написания этих биографий. Оба автора – Мэри Габриэл и Уолтер Айзексон – сумели подать «почти» документальные биографии в хорошей художественной форме. «Почти» – не упрек авторам. Они очень добросовестно проработали огромный фактологический материал – письма, документы, публикации Карла Маркса, личные беседы со Стивом Джобсом, свидетельства близких людей и коллег. Но все же любой автор где то экстраполирует, домысливает, вносит личностный элемент. Я рад, что оба автора сделали это с уважением к героям своих книг и к истине.
Во вторых, герои биографий «Карл Маркс. Любовь и капитал» и «Стив Джобс» при всей огромной тактической разнице между ними (профессия, время, среда и так далее) поразительно схожи в стратегическом плане. И тот и другой изменили мир. И тот и другой сжигали себя, чтобы это сделать, мало того – они сжигали при этом и других, включая самых близких им людей. И тот и другой были чрезвычайно одарены от природы, но были при этом еще и трудоголиками. И тот и другой имели необъятную жажду познания.
Правда, здесь уже пути героев расходятся. Джобс умел концентрироваться, создавать прорывную силу, умел совмещать креативный поиск – а он всегда бесконечен – и свой перфекционизм, втискиваясь в реальные сроки реализации той или иной затеи. Маркс же был вихревой натурой, и мышление и стиль работы у него были такими же. В запланированной работе он практически никогда не укладывался в срок. Конечно, он жил в стесненных условиях, почти в нищете. К тому же мысль его растекалась по древу. Например, работая над «Капиталом», он попутно глубоко «копал» агрохимию и минералогию. Маркс должен был познать предмет, что называется, во всех деталях. Если бы не «внешнее управление» в лице Энгельса и его моральная, интеллектуальная и финансовая поддержка, то вряд ли Маркс довел бы свои знаменитые труды до конца (но об этом немного позже).
Ну и конечно же Маркс – при всём моем уважении к Джобсу – калибр не только мировой истории, но и мировой современности. Например, по данным опроса общественного мнения корпорации ВВС, проведенном в самом конце XX века, Маркс назван величайшим мыслителем тысячелетия».

Если кто-то желает конкретнее зацепить тему элементарного превращения одного Великого Переворота в другой (или, точнее, их сращивания), можно заглянуть на огонёк к очередному бородатому гуру – Анатолию Вассерману. Тему эту он (профессиональный программист) муссирует давно. Притом, что в середине 90-х, будучи истовым либералом, всячески доказывал преимущества рыночной экономики (при всех её недостатках) над плановой (при всех её достоинствах) с учётом возможностей использования компьютерных технологий. Приведём заключение из его опуса тех времён «Коммунизм и компьютер»:

«Идеал простоты и эффективности – централизованный всеобъемлющий план – недостижим. Просто потому, что всей вычислительной техники мира не хватит для расчёта этого идеала и за миллионы лет. Зато рыночная экономика со всеми её потерями и перекосами оказывается образцом эффективности.
Нынешняя наша экономика, в которой план уже не работает, а рынок ещё не выстроен, сочетает в себе худшие стороны обеих систем и лишь слабые намёки на лучшие. Естественно, выбираться из неё надо чем поскорее. И кажется – проще выбраться назад, к плану.
Очень прошу Вас, дорогой читатель: если пересказанные мною рассуждения великих математиков Вас убедили, если Вы, как и я, пришли к выводу, что выход из наших проблем только впереди, в рынке, несмотря на все его проблемы – покажите эту статью другим, попытайтесь и их убедить».

Но вследствие Мирового экономического (финансового) кризиса 2008 года Анатолий Александрович (работавший в канун выборов 1996 года политическим консультантом в одной команде с упомянутым выше Нурали – понятно, в команде «рыночника» Ельцина) просветлел. А поскольку к этому моменту и в компьютерных технологиях произошли очередные существенные подвижки, его понимание перспектив отношений Коммунизма с Компьютером резко изменились («Отрицание отрицания», 2012)…

«Маркс рекомендовал английским пролетариям гарантировать былым эксплуататорам прежний уровень доходов, таким образом выкупить страну и процветать на разницу между доходами рыночной и плановой экономики. Тогда выгоды не получилось бы: планирование делало первые шаги. Теперь компьютеры и маркетинг позволяют осуществить старую мечту.
А те, кому скучно жить на ренту, кто наслаждается творческой предприимчивостью, – не пропадут. Плановое хозяйство было негибким. Но если можно ежедневно оптимизировать производство – можно и внедрять любые новшества по мере их придумывания. Изученное создателем теории решения изобретательских задач Генрихом Сауловичем Альтшуллером сопротивление общества творчеству делается при компьютерном планировании даже меньше, чем в рыночной экономике, где любая перемена ущемляет интересы конкретных людей. И, согласно завету основоположников коммунизма, свободное развитие каждого становится условием свободного развития всех. Правда, творчество надо еще и адекватно вознаграждать – но те же компьютеры, регистрируя спрос на результаты творчества, дают основу для наград.
Все это не значит, что социалистическая эволюция случится немедленно. Слишком уж многие заинтересованы в нынешнем положении. Но перспектива есть. И куда более захватывающая, чем нынешняя конкуренция в режиме «война каждого против всех» или выжимание дохода из власти.
Когда-то математика и вычислительная техника привели меня к отрицанию социализма. Теперь – диалектически – к отрицанию былого отрицания».

А не пора ли нам для разрядки (зарядки?) опять что-нибудь отстишарить?!

«Не единожды солгав»

Вот бы «классикам» наши «компы»!
Наши «ноуты» и смартфоны.
Отчуждений срывая пломбы,
в Новый Мир, обходя препоны,
с ними разом и мы б шагнули,
расцветая умом и телом.
Выбор сделан по Д.Бернулли,
а не в пафосе огалтелом.
Коммунизм увит, расчёсан.
Он теперь не чреват обманом.
Всё обмерено Стивом Джобсом.
И заверено Вассерманом.
(14.10.2018)
PS:
* По части согласования этики («этический коммунизм» и «кибернетики» (математики). Моральное ожидание – оценка жребия, впервые введенная швейцарским математиком Даниилом Бернулли. В отличие от математического ожидания (ожидаемой доходности) моральное ожидание зависит от состояния игрока и неявно учитывает фактор риска. Сам термин «моральное ожидание» принадлежит французскому математику Пьеру Симону Лапласу.

Собственно к непререкаемым открытиям Карла Маркса можно отнести его оповещение о неизбежной гибели Капитализма. В силу чего? Мы – о неизбежности, а не о непререкаемости. Да мало ли… В принципе, в силу его порочности. А Коммунизм и есть его могильщик. И – якобы переход к истовой (непорочной?) человечности.
А насколько «этичнее» сам Коммунизм? О, да! Он у нас – весьма многолик: Первобытный, Утопический, Вульгарный, Военный, Научный… Наконец, – Этический. Простите, но этично (морально) любое человеческое общежитие! Вероятно, ЭК предполагает преодоление морали корпоративной (всякой!) и являет собой прорыв к Морали Всечеловеческой, к Высшей Нравственности.
Допустим. А как быть с вероятной гибелью и этого достойнейшего из достойных коммунистического (или посткоммунистического) общества? Неужели не погибнет?! Асисяй… «Достойно гибели всё то, что существует». Или вы (коммунисты будущего) и вправду рассчитываете на «фёдоровское бессмертие»? Ну, а почему бы последнее не обрести в обход всякой этики? Нет, у самого НФ речь идёт о «воскрешении всех», а не о безнравственном осчастливливании только будущих проходимцев. Циолковский и Космос-то предполагал «распахать» под иерархическую моральность. Дураков – в одно место. Подлецов – в другое. И т.д. Расфасовав всех согласно их рейтингу.
Ильенков (как и Энгельс в «ДП») в этом вопросе, по крайней мере, честен. Мир наш (с нами, человеками, или без нас) рано или поздно (пока нескоро) прейдёт. Околеет, так сказать. А назначение человеческое как раз в том и видится, чтобы вернуть это околевающее существо в исходную точку Нового Становления. Якобы без нашего (т.е. «актуально мыслящего») влияния – полные кранты. Но… Поскольку мышление атрибут всея Субстанции (хвала Баруху Спинозе!), с неизбежностью свершится Великое Самопожертвование (всё одно ведь – кранты) во имя Возвращения. А там и атрибут наш снова актуализируется. В Новом уже человечестве. Космогония – Агония – Новая Возгонка…
В этом Возгоняющем Самоубийстве – апогей Нравственности, по отношению к которому все предшествующие подвиги яйца выеденного не стоят. Антроподицея во всей красе. А Коммунизм вписывается в неё однозначно. Как некая пропедевтика (единица – вздор, единица – ноль…), утверждающая, что жизнь и смерть отдельного человека (не важно: близкого или просто ближнего) – ничего не значат и ничего не решают. И (вписывается) как необходимое стремление к действительному Единству Человечества.
Не надо так?! Ильенкова – в шею? Гммм… А в чём тогда собственно этика Коммунизма? И в чём его неизбежная гибель лучше неизбежной гибели капитализма? Грош цена Марксовому открытию такой гибельности, поскольку сама по себе она и ежу понятна. Иное дело – Смерть во имя Жизни (и даже – во имя Бытия). Осознанная! Но Ильенков – именно об этом. При всей небезупречности его трактовки. А о чём вы, господа-товарищи (прочие «коммунисты», включая «этических», особенно симпатизирующих Иисусу)?! Всего лишь о большей эффективности «общественной собственности» и «планового хозяйствования» в условиях всепобеждающей компьютеризации (Вассерман)? О принципиальном преодолении товарного производства (а значит и рынка как такового), что позволит «освободить труд» (Демидов)? Мимо Вассермана я прохожу, как Заратустра, деликатно улыбаясь. Со вторым есть о чём поговорить…
Ещё раз перечитал Сашино («Коммунизм между невозможностью и неизбежностью»), а параллельно послушал и полистал Вадима Межуева. Сначала – о нём. Всё, что «листал» – видел раньше. Просто освежил и сверил. Михалыч (сейчас ему аж 85!) – из «шестидесятников». Войну промахнул мальчишкой. Дальше – философский факультет МГУ. Луч света в идеологической кунсткамере – занятия Ильенкова. И т.д.
Межуев не считает себя марксистом. Просто пытается прочитать Маркса по-европейски. В отличие от Ленина, Сталина, Мао-Цзэдуна и т.п. В принципе, одно из моих прочтений, инициированное (скорректированное) ещё в «конце СССР» С. Платоновым (С.Б.Чернышов со товарищами), а именно опусом «После коммунизма», мало чем от межуевского отличается.  Если, конечно, забыть о «Гипертексте»…
В чём у нас (и у Саши, и у меня) самый главный переклик с Межуевым, так это в признании Знания той осью, вокруг которой завращалась вся мысль Маркса (по крайней мере, с какого-то момента). Ну, а с появлением новейших технологий (Саша просто «тает» от одного их именования: «нано…») – сам Бог велел всему миру «перевернуться». А мабыть и не Бог… Ну, это я, скептик, опять о своём.
Чернышов… Сергей Борисович. Дядька сурьёзный! Крепко сидящий в структурах, консультирующих российскую Власть. Полагаю, что Саша с ним «знаком» достаточно плотно. Если нет, то я в Борисовиче (уже Александре) слегка разочаруюсь.

«7 декабря 1984 года состоялась встреча авторов «После коммунизма» с В.А.Медведевым, заведующим Отделом науки и учебных заведений ЦК КПСС. Она продолжалась пять часов. Заметную часть этого времени Вадим Андреевич провёл у шкафа с собранием сочинений Маркса и Энгельса, скрупулёзно сверяя подлинность и вникая в контекст каждой из предъявленных нами цитат по теме «уничтожения труда» как парадигмы современного общества. За стёклами его умных очков в импортной оправе угадывалась гамма по-человечески понятных чувств. Месяц назад из окна с видом на Кремль можно было видеть демонстрантов под официальным транспарантом «Владыкой мира станет труд»» (Чернышов С.Б. Техноэкономика. Уничтожение труда).
«При всех прошлых революциях характер деятельности всегда оставался нетронутым, – всегда дело шло только об ином распределении этой деятельности, оно в новом распределении труда между иными лицами, тогда как коммунистическая революция выступает против существующего до сих пор характера деятельности, устраняет труд...» (Маркс К. , Энгельс Ф. Первая глава «Немецкой идеологии», новое издание, стр.31-32).

Вот так! И не об «освобождении труда» идёт у классиков речь, а об освобождении от труда как такового. А с ним – очевидно, и от рабочих (тем паче пролетариев). Некоторым «марксистам» (да и не только им) это – как колом по башке…

Саша Демидов (17 октября, 0.28-1.10): «Насчёт «оплёвывания»: я вовсе не о Марксе, что его «оплёвывают». Это мне безразлично, не задевает. Никогда не относился ни к нему, ни к Ленину как к иконам. В детстве и юности я не понимал литургий по их поводу, проводимых взрослыми дядями и тётями. А когда прочёл «Материализм и эмпириокритицизм» (я учился тогда в 8-м классе), я был к самоубийству ближе, чем за всю последующую жизнь. Открылась бездна между мной и окружающими людьми, они не читали этой СТРАШНОЙ книги, но почитали вождей или надсмехались. А между тем, оказалось, что в мире нет ничего, кроме движущейся материи.
Оплевали наших родителей и дедов и тех, среди кого они жили. Оплевали с определённой целью, чтобы мы, русские, наконец-то поняли, что мы неполноценные. Чтобы смирили гордыню, повинились за свою глупость и впредь слушались дядюшку Сэма (U.S. = Uncle Sam) и его подпевал.
Сочинение Майбурда читаю потихоньку. Пока не нахожу конструктива. Если цель автора – разоблачение кумиров-лжепророков, то на меня это не подействует. В идейном плане у меня не было и нет авторитетов, я могу сочувствовать людям, но не иконам.
Кстати, насмешки Майбурда над диалектикой полностью разделяю. Не только марксистской, но и гегелевской.
Я не хочу судить людей. Я сужу их мысли».

Пока суть да дело, вылущу вкраплённые в сей опус стишки в отдельную производную (продукт).