На скамейке у виноградной лозы

Я могу улыбнуться,
Даже сейчас, когда жизнь разваливается на части.
Хочу показать, что достаточно самостоятельна.
Моя жизнь разрушилась, и я стою на руинах, не зная, что будет дальше.

Лежу на полу,
Стираю веснушки своей грубой мозолистой ладонью.
Глаза слезятся.
На мокром месте в утренней росе
Вижу только дрябь от света тусклой лампочки.

Я, шипящая маслом на сковороде,
Любуюсь запачканным кружевом бабушки.
Люблю эту тишину, в которой в безопасности и легком безумстве
Медленно спеют груши, что  замерзли по ранней весне.

Лечусь этим местом.
Шлепаю по траве босыми ногами, неприятно колючей.
Считаю ласточек мягким шепотом.
Самой лучшей ночью без трусов после бани.

В этих местах никогда не сбывается прогноз погоды.
Здесь не видно звезд, но я чувствую, что они где-то рядом.
Наверное в моих глазах,
Смотрящих на горы угля, потрескавшиеся печи и пустые соты,
На такие редкие закаты.

Мои ноги не помещаются на этой кровати,
Но на ней самые сладкие долгие сны.
Перед глазами маячит следователь и его легавомобиль.
Родственники говорят такую чепуху,
Смешно так, что скоро разобью улыбальник!