Часть 4. Освобождение. Глава 1

«Как странно авантюрно-приключенческое вторгается в однообразие! И если вторгается, то неожиданным и незваным образом. Мы можем искать романтику и не найти ее, а когда не ищешь, она подстерегает нас в самых прозаических уголках нашего жизненного пути.»

Сакс Ромер

Уже два месяца после возвращения из параллельного мира Киллер с Инной жили у Оли, никаких движений в их сторону не наблюдалось. Шах много времени проводил лежа на кровати, иногда отдыхая в шпагате на полу, обливался ледяной водой, пробовал читать, но глаза совершенно машинально бегали по строкам, стресс и адреналин, он почти не понимал смысл прочитанного.

«Еще Кант противопоставил идею красоты идеям истины и блага и свел прекрасное к действиям, в результате которых не должно быть никакой пользы, к свободной игре нашего воображения и разума.  Чему должно учить мскусство, совершенно ничему, доставлять наслаждение.»

Он отложил эту книгу, взял другую, библиотека у Сергея была большая. Есть определённые положения, которые порядочный поэт не сможет переступить, одно знаково, оно такое, чем меньше слов, тем дешевле телеграмма, давайте по существу и в минимализм. Чтение вещь добровольная, как уделение внимания на общак, то есть, денег, не хочешь, не читай, сам думай.

По возвращении Шах решил не вступать с московской братвой в разные порожняковые конфликты, тем более что жизнь и так начала их поджевывать, жить Улицей становилось всё труднее и труднее, в криминале все меньше денег, разрыв шаблонов прямо на глазах, некоторые встали под другие крыши, красную, правоохранительную или зелёную, мусульманскую, кто-то даже подался в ряженые, единицы ушли к Ворам. Скоро все страданут ужасно, жизнь начнёт выкидывать их в шерсть общества, то что убили Розова, всё усугубит. Шах всегда жил эмоциями, а не головой, под воздействием которых постоянно вписывался в ситуации, весьма сомнительные, в которые не стоило даже в Афганистане, вернувшись, почувствовал, скоро и их не станет, вписываться будет некуда, тешил себя возможностью оглянуться и вспомнить, где он был и с кем, как и когда так сложилась его жизнь, откуда он пришёл в этот криминальный мир, и что с ним станет.

— Обстановка в политическом мире сильно накаляется, — с глазами упыря вещал с экрана телевизора демонически талантливый Сергей Доренко, перед тем, как начать лизать руку Березовского, он когда-то был порядочным. Потом попал под влияние БАБа, пошёл у него на поводу и больше не мог поклоняться никому, кроме. Вопросов Киллер не боялся, если его вдруг захотят сбить с трассы, когда он в Москве кого-то встретит, общак он не крысил, во-первых,  как его скрысишь, если его тебе сами доверили, его хранишь, во-вторых, для этого надо быть сумасшедшим, рядом все блатные, взял пачку сигарет, mille pardon, положи, хоть наизнанку, нет, с тебя спросят, будешь потом суровыми нитками дырку в заднице зашивать без наркоза, в-третьих, он был не синий, а маньяк, как каждый снайпер, серийный убийца, у маньяков цели нет, дали, значит, доверили, и отдал бы, только кому? Он не знал, что Цыгана уже нет, для этого ему надо было войти сознанием в инстинкт, где хранится в виде мыслеформ вся прошлая информация, может быть, это бы всплыло, может быть, и нет, акаша есть акаша. Владея определёнными навыками, из неё можно достать все изображения в явь, оформить, служить они вам будут долго.

Шах решил отдохнуть немного, нельзя уходить усталым в самогипнотический сон, будет не осознанность, а обычное забытьё, забвение, если повезёт, увидеть и вытащить оттуда какие-нибудь документы для себя и оружие, может, и машину, потом, проснувшись, прямиком на Арбат к дому Сидоренко, всё и прояснится, выйдет наружу, сразу поймёт, кто и как банкует. Банкует?.. И в банк, конечно! Перед тем, как окунуться в очередную купель битв и страданий. Ну и заставить заплатить по счётам всех, кто совершил за его отсутствие что-то плохое, не соответствующее своему статусу и понятиям просветленного бандитизма.

Автор задумчиво улыбнулся… Занимаясь в продолжение нескольких лет буддийскими и даосскими опытами в основном по самообороне, он достиг такой степени в сём искусстве, что мог сам собою по произволу приходить в спиритическое сомнамбулическое состояние, когда рядом нет громкой музыки или какого-нибудь шумного телефонного приложения типа «Тик-ток», или телевизора, заранее выбрав предмет, на который должно устремиться его внутреннее зрение, вернее, вИдение.

Таким образам он переносился в какую угодно страну, эпоху или в положение какого-либо лица почти без всяких усилий, природные способности, изощренные долгими упражнениями по тренировке ума,  это позволяют,  и записывал всё, что представлялось его визуальной способности, что увидел, так родился этот роман и многие другие, очнувшись, сам с любопытством прочитывал написанное, потом исправляел, посторонняя редактура губительна! Не для того, чтобы убрать неточности, их там нет и быть не могло, а чтобы придать своим мистическим отчётам хоть какую-то литературную форму, не рассказывать, а пытаться показать, сделав это личным опытом читателя, которому иначе будет не интересно. Удалось это или нет, решит история!

Инну донимал вопрос, как? Жить?? Дальше??? Она ходила по квартире… Криминальная жизнь со свирепой беспощадностью движется по законам, до сих пор наукой не объяснённым и не изученным, иногда из окна, выходившего на подъезд, она встречала внизу яркими точками знакомые лица, мужчин, женщин, детей, которые заметно подросли, превратившись в девушек и юношей, спуститься вниз к выходу она боялась, даже выйти на лестничную площадку выбросить мусор, это делала обычно Оля.

— Как?  Жить?? Дальше??? — Бытие сложнее любого самого надуманного романа, фантастическое бытие, в которое погрузилась Шах, Инна и Оля, более сложно. Об о очередном таинственном исчезновении профессора Калькулюса во всю кричали всемирные газеты, сенсация, оно обнаружилось, когда ппоследний не пришёл на лекцию. Кто-то говорил, за этим стоит Тинтин, безумцы, кто-то винил в этом правительство, особенно ЦРУ с его традиционно сильным влиянием на востоке Соединённых Штатов и особенно в Бостоне, кто-то мафию.

Капитану Хэддоку, который с большого бодуна пришёл в редакцию известного журнала «Бостон Глоуб», чтобы попытаться продать эту историю от первого лица за то, за что купил, и хоть как-то на этом заработать, в последнее время он жил почти на улице, спал в порту в капитанской, никто не поверил. Тем более он честно рассказал, что вывели из какого-то кабинета высокого оперативного начальства до так называемого «расстрела глобусов», при котором, как он утверждал, присутствовал нелегально въехавший и проживающий на территории самой великой страны на планете некий начальник тайной разведки у себя в Бордурии и в Латинской Америке.

Изо рта бывшего героя самых невероятных приключений по всей Земле и вне её шёл такой перегар, что сотрудник редакции чуть не умер от внезапно разыгравшейся астмы, коллеги бросились открывать форточки, хотели вызвать «скорую», передумали, в Америке за вызов платит тот, кто вызывал, журнал давно был на госбюджете, тот самом, которое ему давало ведомство, якобы ответственное за исчезновение всемирной научной величины, умрёт, значит, пришёл срок, с капитана сняли объяснения и отпустили на все четыре стороны, не дав ни копейки, он страшно ругался. Как только он вышел из подъезда добротного каменного здания XVIIIго века, в котором много лет располагался «Бостон Глоуб», и за ним закрылись высокие, метра в три бронзовые двери, к тротуару подъехала большая чёрная машина, Арчибальда вежливо погрузили туда, больше его никто не видел. Так закончилось земное воплощение того, кому так дорог был наш Тинтин, через большую воду от его родины старушки Англии. В палате лордов пытались поднять этот вопрос, но председатель заявил:

— Ноу! Отстаньте!! Мы знаем, кто они такие!!! — Критиковать Центральное разведывательное управление в Британии не принято ни тайно, ни открыто, можно и самому исчезнуть, черт с этим Хэддоком. (Или шут.)

Сам Исай Лукодьянов, который в совершенстве знал литературный азербайджанский и был гораздо более писательски одарён, чем его соавтор Евгений Войскунский, заочно закончивший Литинститут, не смог бы описать эту сцену! (Или смог бы, но с трудом, после Книги про Ура ему здорово досталось за тот самый сионизм, с которым боролся Кремль в то время.)  «Седой Каспий…» Роджер, Патриция и профессор Калькулюс со смирением пробежались через высокие горы песка от моря к каравану верблюдов на голоса, присмотревшись, поняли, он весь навьючен анашой, тонн, наверное, триста, пятьсот, сладковатый зелёный запах не обманывал, оставалось только одно и последнее, его захватить. Так было.

Конец первой главы