Эпизод 21. Другой певец во стане русских воинов

Казачья   камчатская  песня.

Моему  самому  доброму  другу  Василию  Федине  посвящается

Спит  ковыль. Равнина  дорогая.
И  свинцовой  свежести  полынь,
Никакая  Родина  другая
Не  вольёт  мне  в  грудь  мою  теплынь.
              Сергей  Александрович  Есенин.

На   Камчатке   иван-чай   да   полынь,
На   Камчатке   неслучайно   теплынь,
Если   розовый   зацвёл   иван-чай,
Значит,   скоро   месяц   август  встречай.
Если   розовый   зацвёл   иван-чай,
Значит,   скоро   месяц   август  встречай.

А   полынь   и   на  Камчатке   горчит,
А   вдали   от   милой   сердце  болит.
Краше   чем   она,  поверь, не   встречал,
Да   расстались   как-то   с   ней   сгоряча.
Краше   чем   она,  поверь, не   встречал,
Да   расстались   как-то   с   ней   сгоряча.

Соберу   я   иван-чай   да   полынь,
Ты   тоска-печаль   сердечко   покинь
Тёплый    август   на   Камчатку   пришёл,
А   я   больше   потерял,   чем    нашёл.
Тёплый    август   на   Камчатку   пришёл,
А   я   больше   потерял,   чем    нашёл.

На  Камчатке  не  прямы  дерева,
По-другому  даже  пахнет  трава
И   зазнобушка  моя  далека,
Знамо, доля  не  легка  казака.
Ой, родная  далека  Дон-река.
Знамо, доля  казака  вот  така.

Веселиться   будем, братцы, потом
Как  случится  воротиться  на  Дон.
Коль  случится  воротиться  на  Дон.
На  станице  все  цветы  оборвём.
Коль  случится  воротиться  на  Дон.
Мы  для  милых  все  цветы  оборвём.

На   Камчатке   иван-чай   да   полынь,
На   Камчатке   неслучайно   теплынь,
Если   розовый   зацвёл   иван-чай,
Значит,   скоро   месяц   август  встречай.
Если   розовый   зацвёл   иван-чай,
Значит,   скоро   месяц   август  встречай.
осень  1995 г.,  Камчатка, Елизово. – 14 мая 2019 г., Москва
***
Гусарская  походная  песня  войны  1812 года.
 
Над нами слава дымом веет,
Но мучит только, мучит только нас одно -
Сердца без практики ржавеют
Давным-давно, давным-давно, давным-давно.

Есть дом родной, далекий, милый,
В нем невысо... в нем невысокое окно,
Но, верно, там про нас забыли
Давным-давно, давным-давно, давным-давно.
               Александр  Константинович  Гладков .

Невесёлые, брат, дела,
Вновь   на  Русь  орда  забрела,
Без  креста, она  без  числа
Злая   лютая  стая.
Но сражаться так  до  конца,
В  ободке   моего  кольца,
Что   досталось   мне   от  отца –
Счастливый  камень.

А  мой  камень – авантюрин,
В  жилах  кровь  играет, бурлит,
И  в  груди   моей  горит
Надежды  пламень.
И  пусть   кто-то  там   говорит:
 «Этот  парень  дел   натворит!»
Но  я  знаю, авантюрин –
Счастливый  камень.

Двум  смертям  говорят  не  бывать,
Бонапартову  встретим  рать,
Дальше  некуда  отступать,
Москва  за  нами.
Кто  ходили  на  Русь  войной,
Не  вернулись  потом  домой,
У  деревни  Бородино
Стеною  станем!

В  окаянные  злые  дни.
Ангел  Божий  спаси, храни,
Ну  а,  коли  буду  убит
Или  до  смерти  ранен,
Брат, как  станут  меня  хоронить,
Ты  на  память, кольцо  забери.
Ведь,  я  знаю, авантюрин –
Счастливый  камень.

А  мой  камень – авантюрин,
В  жилах  кровь  играет, бурлит,
И  в  груди   моей  горит
Надежды  пламень.
И  пусть   кто-то  там   говорит:
«Этот  парень  дел   натворит!»
Но  я  знаю, авантюрин –
Счастливый  камень.

Даже  в  самый  последний  час
Умираем  мы  только раз,
Грешный  мир   зависит  от  нас,
Будем   сами  с  усами.
Бог  не  выдаст, свинья  не  съест,
Как  бы  ни  был  тяжёл  мой  крест,
Но  не  сдамся  я  покамест
В  кольце  мой  камень.

Отступила  беда  и  мгла,
Богородица  Русь  спасла,
Но, опять, меня  прогнала
Красотка  Таня.
Я  давно  не  верю  словам,
Точно  знаю  любовь  права.
На  скале   прорастает  трава,
И  вода  точит   камень.

А  мой  камень – авантюрин,
В  жилах  кровь  играет, бурлит,
И  в  груди   моей  горит
Надежды   пламень.
И  пусть  кто-то  там   говорит:
«Этот  парень  дел  натворит!»
Но  я  знаю, авантюрин –
Счастливый  камень.
август 1994  года, Камчатка, Елизово.
***
Старинный  гусарский  романс.

Поэту-партизану  Денису  Васильевичу  Давыдову  посвящается…

… Не повторяй мне имя той,
Которой память - мука жизни,
Как на чужбине песнь отчизны
Изгнаннику земли родной.
        Денис  Васильевич  Давыдов.

Мадемуазель,  Вам   не   к   лицу    грустить,
Да,  в   жизни    может   всякое   случиться,
Но   наша   молодость,  она   стрелою   мчится,
Вмиг   упорхнёт,  её   не   воротить.
Мадемуазель,  Вам   не   к   лицу    грустить.

Мадемуазель,   Вас    лучше   не   встречать,
Вы    стольких   бед    немыслимых   причиной,
Но   я   прошу,  пусть   горькие  морщины 
Не   придаёт   Вам   времени   печать.
Мадемуазель,   Вас    лучше   не   встречать,

Мадемуазель,  от   Вас  не   утаить,
Что   наповал   сражён   усталый   воин,
Который   Вас,  быть   может,  не   достоин,
Но   так   желает   он   любимым   быть,
Мадемуазель, от   Вас   не   утаить.

Мадемуазель,  закончил   речь   свою
Певец   любви,  так   рано   поседевший.
Вам   обращаю   робкую   надежду,
Вам   говорю   последнее   «люблю»,
Вам   говорю   последнее   «люблю»
осень 1987 года.  Даугавпилс.
***
Старинная  гусарская   баллада.

Александру  Константиновичу   Гладкову, автору  «Гусарской  баллады» посвящается…

Когда взгрустнется, други, малость
И станет, станет на душе, темным  темно,
Споем мы песню, что певалась
Давным-давно, давным-давно, давным-давно.
          Александр  Константинович  Гладков.


Она  слишком  дерзко   кричит:  «Не  люблю!»,
Но   что-то   её  выдаёт,
Во   взгляде   совсем   я  иное  ловлю,
И  чувствую, девушка   врёт,
И  чувствую, девушка   врёт.

Пусть   правило   это   открыто   не   мной,
Но   в  том   небольшая   беда,
Ведь   девушка  точно  не   станет  женой,
Коль   скажет   не   во  время   «Да!»,
Коль   скажет   не   во  время   «Да!»

О, мальчик   и  отрок, мужчина   и  дед,
Охотник, ловец   и   рыбак,
В   добыче   особенной   ценности   нет,
Когда   достаётся   за   так,
Когда   достаётся   за   так.

Так   выпьем   за   то, что  б   и   в   семьдесят  лет,
Мужчиною   быть   и   бойцом,
За   женщин, которые   якобы  «Нет!»
Нам   дерзко   бросают   в  лицо,
Бросают   нам   дерзко   в  лицо!

Она  слишком  дерзко   кричит  «Не  люблю»,
…
О, мальчик   и  отрок, мужчина   и  дед,
Я, знаю,  о  чём  говорю,
От  битв   и  от  бед, преждевременно  сед,
Страдаю, но  снова  люблю…
Страдаю, но  снова  люблю…
май 2010 года, Москва – 21 мая 2019 года, Москва.
***
Песня   солдата   русско-турецкой   войны   1877 года.

Поэту, унтер офицеру 1-го пехотного Невского полка (генерал-фельдмаршала графа Ласси) Николаю  Фёдоровичу  Веревкину, посвящается…

Под ракитою  зелёной.

Под ракитою зеленой
Русский раненый лежал,
Ко груди, штыком пронзенной,
Крест свой медный прижимал.
Кровь лилась из свежей раны
На истоптанный песок;
Над ним вился черный ворон,
Чуя лакомый кусок.
«Ты не вейся, черный ворон,
Над моею головой!
Ты добычи не дождешься,
Я солдат еще живой! …
Чёрный  ворон, я  не  твой …
                Николай  Фёдорович   Веревкин

Ой, далеко  ты   далёко
Сердцу   милая   земля,
Полети-ка   ясный   сокол
Во   родимые   края.

На   Волынь, да  на   Житомир
К   моей   мамке   и   родне,
Расскажи, что   я   не   помер
На   турецкой     на   войне.

Командир   наш   тоже   сокол,
Славный   Скобелев   герой,
Но   дружок   мой,  Васька   Скоков
Пал   от   пули   под   горой.

Как    скажу   его   невесте,
Коли   ворочусь   домой,
Что   вдали   в   безвестном   месте
Милый   спит   в   земле   сырой.

Пища   наша – щи, да   каша,
Восемь   бед – один  ответ,
Нет  моей  сторонки  краше,
Только   правды   нет   и  нет.

Чем   за   славу, да  задаром
В   чёрном   пропадать   дыму…
Нет   бы   сербов   да   болгаров
Поселить   у  нас   в   Крыму,

Иль   на   Волге   и   Кубани
Хватит   неба  и  земли,
Чтобы   кляты   басурмане
Их   обидеть   не   могли.

Но   царю   да   генералам
Больно  надо   в   аккурат,
Злых   осилить   янычаров
И  на   щит   поднять   Царьград.

В   горьких   думах – мало  прока,
А   огню   не   жить   в   золе.
Расскажи   мне   ясный   сокол,
Где  же   правда   на   земле?

Белый   свет   весь   облетая,
Может,   ты   видал   с  небес,
Есть   ли, сторона   такая,
Чтобы   ей   не   правил   бес?

Одолеем   супостатов,
Всех   распустят  по   домам,
Прилетай   ко   мне   до   хаты,
Я   поесть   тебе   подам.

Ну, а   коли   лютый   ворог
Оборвёт   мой   путь   земной…
Пусть  дружок   твой, чёрный   ворон
Прилетит   тогда   за   мной.

Хай, моё   терзает   тело,
Брюхо   сытит   не   спеша,
Поглядит,   как   полетела
В   небо   грешная  душа.

Ох, до   ангелов   высоко,
А   грехов, что   воронья,
Не   забудь, уж   ясный   сокол
К   Богу   проводи    ея…
июнь 2010 года, Житомир
***
Казачья  песня. Возвращение  казака.

Авторам  другой  «народной»  казачьей  песни «Когда  мы  были  на  войне»  поэту  Давиду  Самуиловичу  Самойлову   и  поэту-барду  Виктору  Ивановичу  Столярову   посвящается…

Когда  мы  были  на  войне,
Когда  мы  были  на  войне,
Там  каждый  думал  о  своей
Любимой  или  о  жене...
                Давид  Самуилович  Самойлов.

Уйди  печаль, зелёная тоска.
Я  уцелел  на  поле  жаркой   битвы,
С  войны   ждала  другого  казака,
Не   за  меня  шептала  ты  молитвы. 
С  войны   ждала  другого  казака,
Не   за  меня  шептала  ты  молитвы.

Эй, Дон-река, крутые  берега
И  не  спуститься, чтоб  воды  напиться,
Мы  одолели  лютого  врага,
Но  муж  в  станицу  твой  не  воротится.
Мы  одолели  лютого  врага,
Но  муж  в  станицу  твой  не  воротится.

В  бою  я  гибель  верную  искал,
Да  были  пули  на  других  отлиты,
Один  живой  остался  из  полка,
Один  домой  вернулся  не  убитым.
Один  живой  остался  из  полка,
Один  домой  вернулся  не  убитым.

А  твой  любимый  на  чужих   руках
Ушёл  туда, откуда  нет  возврата...
На  небесах  видать   решили  так,
Ни  ты, ни  я, ни  он  не  виноватый.
На  небесах  за  нас  решили  так,
Дороже  брата  был  он  мне  когда-то.

Чего молчишь,  ты,  голову  клоня?
Стоишь  одна  под  чёрным  вдовьим  платом,
С  другим  ушла  когда-то  от  меня,
Он  был  дороже  брата  мне  когда-то,
С  другим  ушла  когда-то  от  меня,
Но  у  любви  никто  не  виноватый.

А  на  меня  из  каждого  плетня
Глядят,  маня  созревшие  невесты,
Но  вот  беда, ужалила   змея
Давно  меня   и  поселилась  в  сердце,
Средь  бела  дня   ты   сглазила  меня
И  для  других  в  нём  не  осталось  места.

А ну,  давай-ка  забирай  свой  скарб
И  огольца, идём  со  мной  до  хаты,
Ему  теперь  я  буду  за  отца,
И  не  ходить  тебе  под  вдовьим  платом!
Ему  теперь  я  буду  за  отца,
И  не  ходить  тебе  под  вдовьим  платом!

Эй, Дон-река, крутые  берега
И  не  спуститься, чтоб  воды  напиться.
Мы  одолели  лютого  врага,
Дай  Бог  детишкам  снова  народиться.
Мы  одолели  лютого  врага,
Дай  Бог  детишкам  снова  народиться.
14  февраля 2018 г., Крым. Саки.
***
Письмо  солдата.

Эпиграф.

Враги  сожгли  родную  хату,
Сгубили  всю  его  семью,
Куда  теперь  идти  солдату?
Кому  нести  печаль  свою?
                Михаил  Васильевич  Исаковский.

Посвящается  замечательному   советскому  белорусскому  писателю  Василю  Владимировичу  Быкову, написавшему   о  войне  всю  правду,  без  прикрас …

Ну, здравствуй   мама. Здорово, Клава,
Тебе  не  кашлять,  мой  брат  Игнат.
Сижу  в  окопе  в  гнилой  Европе,
В  глубокой  ж…топи  наш  супостат!
Сижу  в  окопе  в  гнилой  Европе,
В  глубокой  ж…топи   наш  супостат!

Дошли  до  Польши, а  надо  больше,
Но   палят  дойчи  по  нам   из   ям,
Упёрлись, мама, сдурели прямо,
Я  им  пощады  б… людям  не  дам.
Чего  не  рады? Держитесь,  гады!
Вот   я   гранатой  вам  « аз  воздам».

За  боль  и  муки  гребите  с… буки,
Мы  наши  руки  в  кровь  изотрём,
Кабы  не  Сталин, всех  попластали,
Кого   оставим, добьём  потом!
Кабы  не  Сталин, всех  попластали,
Кого   оставим, потом  добьём!

А  мне  не  дали  опять  медали,
С  рябою  харей  в  наградный  ряд,
Но кто  не  гнётся, увидит  солнце,
Авось,  вернётся  домой  солдат!
А  кто  не  гнётся,  к  своим  прорвётся,
И  не  убьётся   в  бою  солдат.

Обидно  вроде,  не  дали  орден,
Но  и   по  морде  не  дали,  факт.
А кто  не  гнётся, тому  икнётся,
Потом  на  небе  донаградят!
А  кто  не  гнётся, везде  найдётся,
И  может,  ангел  не  пустит  в  ад!

Почёт  и  слава – всегда  отрава,
Любая  бабам  по  нраву  власть,
Алмазам-стразам  нужна  оправа,
Но  ты, шалава, Клава, туда  не  лазь.
Вам, кареглазым, всё  надо  сразу,
Но  ты, зараза, Клава, туда  не  влазь!

Шестёрка  вьётся, да  скоро  бьётся,
И  ей  в  козырных  не  век  ходить.
А  кто  не  гнётся, не  спотыкнётся:
Кому-то  ползать, кому-то  жить!
А  кто  не  гнётся, тому  неймётся:
Кому-то  солнце, кому-то  гнить!

За  честь  мундира, гляди,  радеют. 
И   не  жалея  под  пули  шлют,
А  генералы  все  по  борделям,
А после  где  их  искать  в  бою?
А  генералы  все  по  борделям,
А после  где  их  искать  в  бою?

Не  за  идеи,  в  штабах  халдеи
Награды  делят, да  дело  шьют.
А  офицерам  «сестрички»  стелют,
А после  где  их  искать  в  строю?
А  офицерам  «сестрички»  стелют,
А после  где  их  искать  в  строю?

А  ты, чужого иди  не  трогай,
Зазря  убогих  не  обижай…
А  всё  от  Бога, брат  Игнат, а  всё  от  Бога
И  ураганы  и  урожай!
А  всё  от  Бога, брат  Игнат, а  всё  от  Бога
И  ураганы  и  урожай!

Вон  у  чертога,   да  у  острога
Одна  дорога, широкий  гай!
А  всё  от  Бога, брат  Игнат, а  всё  от  Бога
И  ураганы  и  урожай!
А  всё  от  Бога, брат  Игнат, а  всё  от  Бога
И  ураганы  и  урожай!

И  я  не  верю, что  чёрт  рогатый
Гуляет  где-то  у  нас  в  лесах.
Моя  зарплата, моя  расплата,
Раз  виноватый, отвечу  сам.
Моя   награда, моя  ограда,
Раз  конопатый, отвечу  сам.

Я  от  лопаты  устал  проклятой,
До  нас,  куда  там  слепым  кротам,
Моя  засада, моя  бригада,
И  если  надо, я  всё  отдам.
Не  сорок  первый, а  сорок  пятый,
Но  будет  надо, я  всё  отдам.

Там  толи  голубь, а  то  ли  ворон
Над  головою, не  разберёшь…
Сегодня   дорог, а  завтра  ворог!
Намедни  вор  он, а  нынче  вождь.
Сегодня   в  новом, а  завтра голый!
Рядится  волком, а  смотришь:  вошь.

А  волос  тонок, да  больно  ломок,
Кругом  соломы  не  настелить,
А  кто  не  гнётся, всего  добьётся:
Кому-то  сохнуть, кому-то  пить!
А  кто  не  гнётся, тому  зачтётся:
Кому-то  сдохнуть, кому-то  жить!

P. S.
Прости, Серёга, вздремнул  немного,
Приснился  снова, мой  Сталинград.
А  сон  от  Бога, как  всё  Серёга,
И  пулемёты  и  автомат!
А  всё  от  Бога, и  все  под   Богом
И  самолёты,  и  гад-комбат!

А  нам  живётся, покуда  пьётся,
И  сердце  бьётся  ой,  невпопад
А  кто  не  гнётся, к  своим  вернётся…
Моих  убили…. Вот  так-то, брат.
А  кто  не  гнётся, тому  зачтётся,
Ну, живы  будем. Закурим, брат.
июль - август 2015 года. Крым, Саки.