Эпизод 19. Чукотский. Авиационные сказы

Эпиграф.
 
А  потом  будут  в  жизни  дары  и   находки,
Много  встреч, много  странствий    и  много  людей…
Отчего  же  мне  снится  белый   берег  Чукотки
И  какой-то  кораблик   на   зелёной  воде?
                Юрий  Иосифович  Визбор

Пролог.
Ода   Северу.

Мир  очень  мудро   устроен
Доброй   умелой   рукой,
Север – пространство   покоя,
Только  обманчив  покой.

Глядя   в   неяркие   краски
Сердцем   не   обманись,
Север – прекрасная   сказка,
Север – опасная   жизнь.

Духу  бродяжьему  верен,
Жил  на  ветру,   как   листок,
Видел   я  Запад   и   Север,
Видел   и  Юг,  и  Восток.

В  кривде  погрязши   и   в  блуде,
Стали  мы  хуже   зверей,
Только   на   Севере  люди
Как-то   честней   и   добрей.

Часто   мы   жнём, где  не  сеем,
Хлеб   уминаем   чужой…
Надо   вернуться   на   Север
И  отогреться   душой.
2017 год  – 12  марта  2019 г., Крым, Саки.
***
Сказ 1. Свидание  с  Чукоткой.

Посвящается  моему  самому  доброму  другу  Василию  Романовичу  Федине.

Кто  сказал, что  здесь  задворки  мира?
Здесь  любить  умеют  до  конца
Как   в   произведениях   Шекспира
Добрые  и   верные   сердца!
                Неизвестный   автор.

Мы  ещё  не   скоро  облысеем,
Позабудем  о  былых  боях,
Бурные  закончим  одиссеи
В  тёплых  субтропических  морях.

А  пока  с  тобой, бродяга  Север,
Первым  встретим  пасмурный  рассвет,
Сокрушаясь  вновь, что  Витус  Беринг
Плыть  не  запоздал  на  триста  лет.

Командор  не  зря  спешил   и  помер,
Совершая   свой  великий  труд,
Именем  его   назвали  море,
Когда  мы  помрём,  не  назовут.

Ничего, потужим, как  отслужим,
Утолим  тщеславие   и   спесь,
Наши  имена  присвоим  лужам,
Самым  грязным,  что  и  ни  на  есть.

И  к  чему  нам  эта  слава, Васька?
Ты  судьбу  напрасно  не  кори,
Благо,  златожильную  Аляску
По  дешёвке  продали  цари.

Да,  судьба  извилиста  и  мглиста,
За  спиной  огромная  Сибирь,
Нас  с  тобой, отнюдь  не  декабристов
Самолётом   шлют  на  Анадырь.
Времена  меняются  не  быстро,
А  Россия  та  же – дурь, да  ширь.

Слава  Богу, тяжкий  путь  кандальный
Не  пришлось  ногами  испытать,
Только  жаль, что  этот  чёртов  лайнер
Не  смогли   в   Японию   угнать.

А  теперь, конечно, поздно  драпать,
Кто  назад  задаром  повезёт?
И  пошли  на  землю  мы  по  трапу
Словно  Пугачёв  на  эшафот.

Здравствуй, незнакомая  планета,
Сырости  и  холода  союз,
Слишком   широко  легла  по  свету
Наша  не   совсем  Святая  Русь.

Да, Чукотку  метром  не  измеришь
И  поймёшь  не  скоро, может  быть,
Но  увидишь, и  с  трудом  поверишь
В  перспективу  как-то  здесь  прожить.

Сказочно  убогая   природа,
Ярких  красок  нет, полутона,
Но  хандрить  не  стоит, на  три  года,
Мать  она  и   мачеха  она.

Край  чукотский  надо  вам  признаться,
Непригляден, нелюдим  и  хмур…
Здесь  летает  чаще  СУ-15 ,
Чем  крылатый  баловень  Амур,
Очень  сильно  не  хватает, братцы,
Пива, женщин, овощей  и  кур.

Генералы, жирные  вояки,
Строят  дачи  где-то  под  Москвой,
А  у  нас  собаки  да  бараки,
Весь  расклад, и  хочешь  волком  вой.

Дураков  не   всех  война  убила,
Ты, Василий, погляди  вокруг,
Тем, в  лампасах  бы  начистить  рыла,
Но  опять  народу  недосуг.

Недосуг, а  это, Вася, значит
Правды,   как  и  не  было, и  нет,
Вновь  кому-то, где-то  строят  дачи,
Нам  в  подъезде – общий  туалет.

Каждому  своё, какие  споры,
Для  кого-то  – Ялта  и  Кавказ,
Ладно, наше  Берингово  море
Глубже   моря  Чёрного  в  сто  раз.

Сожалеть  уже  о  прошлом   поздно,
Оба  не  из  маршальских   семей,
Но  у  нас  в   погонах  тоже  звёзды,
Маленькие,  да   зато  честней.

Пусть   они   горят, горят   не  гаснут,
Звёздочки  вручили   не  зазря…
Заплутало  где-то   наше  счастье
В  этих  неприветливых  краях.

Мы  по  тундре  много  истоптали 
Валенок, ботинок   и   унтов,
Помнишь   городок   на  Даугаве,
Нашу  крепость, первую  любовь?

Вместе  с   киселём  курсантским  пропил
Молодость  беспечную  свою,
Что  осталось, Угольные Копи ,
Вам  за  два  оклада  продаю.

Хватит  грусти, будет  отпуск, Вася,
Руки  на  уставы  положа,
Порасскажем  разных  дома  басен
Про  свою  охоту  на   моржа.

Не  свалившись  от  вина  и  водки,
Окосев,  откушав   помидор,
Наплетём   такое    про  Чукотку,
Что  не  знали  сами  до  сих  пор.

За  враньё  нас, Вася,  не  осудят,
Пусть  посмеют  только  осудить,
Ведь  не  станем  как  «большие»  люди
Баснями  родителей  кормить.

Постараемся   и  честь  по  чести
Старичков  любимых  угостим,
Красной  рыбы  привезём  поесть  им,
Рыба  ведь  не  флаг, всегда  в   чести!

Но  довольно, про  закуску, водку,
Этим  никого  не  удивишь,
А  потом, роман  с  такой  красоткой,
Раз  увидишь, и  три  дня  не  спишь,
Но, увы, куда с   ней   на  Чукотку?
Ей, Василий, подавай   Париж.

Счастье – миг, об  этом  помнит  чётко,
И  каникуляр,  и  отпускник,
Снова, здравствуй, мачеха-Чукотка,
До  свиданья, мама-материк.

Но  ещё  до  отпуска  далече,
Соберёмся  как  всегда,  без  дам,
Души  доброй  жидкостью  полечим ,
Что  поставил  дружеский  Вьетнам.

Эх, Чукотка, нищенка  Чукотка,
Извини, родная, без  обид,
Ты  отдашься  за  бутылку  водки,
А  ещё  охотнее   за   спирт .

Переломка   или  перестройка
Для  тебя  оно  одно  и  то  ж,
Как  была  помойкой, и  помойкой
Так  же  вот  безропотно  помрёшь.

Наплевать  с   высокой   колокольни 
На  беду, разруху   и   позор,
Квартиранту   никогда   не  больно
За  случайный  постоялый  двор.

Впрочем, разговор  подобный  вреден,
И  к  чему  впустую  говорить?
Поживём, послужим  и  уедем,
А  она  пусть  мёрзнет  да  горит .

Что  Чукотка, угол   дальний,  тёмный,
Край, привыкших  ко  всему  людей,
Глянь,  Отчизна  нищенкой  бездомной
Стала  под  рукой  гнилых  вождей.

За  бугор  линяют  эмигранты
Тот  Иуда, этот  иудей.
На  Руси  мы  нынче   квартиранты,
В  рабстве  у  продавшихся  вождей.

И   куда  тут   лезть  в  дела  большие?
Много  думать, да  недолго  жить,
Раз  своих  проблем  не  разрешили,
Выпьем  же  за  то, чтоб  разрешить.

Пусть  фортуна-шлюха  изменила,
Не  помрём, поналомаем  дров,
Мир  всему  тому, что  с  нами  было,
Мир  Вам, безответная  любовь.

Извини, от  сырости  закисли
Чувства   слишком   пылкие  мои,
Глупо  вспоминать  про  декабристок,
Никого  сюда  не   заманить.

Прошлое  уйди, и  будь  что  будет,
А  сегодня  нечего  грустить,
Доброго  пути  хорошим  людям,
А  недобрым – скользкого  пути.

Ничего, пока  жива  Рассея,
Худо  ль, бедно  тоже  проживём,
Мы  ещё  нескоро  облысеем,
От  вина  нескоро  окосеем,
И  потом,  когда-нибудь  в  музеи
Старые  фуражки  отнесём!
август 1990 года. Чукотка, посёлок Угольные  Копи.
***
Сказ 2. О  здоровом  негре  Чукотки.

Посвящается  штурману  Андрею Х ., уроженцу  Украины, по  прозвищу  “ Здоровый  негр  Чукотки ”.

У  него   расшатанные   нервы,
Рост   два   метра   и  свирепый   взгляд.
На   Чукотке   быть   здоровым   негром  –
Это  вам  не   сахар-рафинад.

У   него   похабные  манеры 
И  совсем   не   детский  голосок, басок.
На  Чукотке  быть   здоровым  негром –
Это   вам   не   сахарный   песок.

Африка – край  ридный   и  зелёный,
По  тебе   Андрюха   тосковал,
Что  от  слёз  горючих  и   солёных
И   на    харю   чуть   белее   стал.

Но   характер   примитивно-скверный
Не  запрячешь   даже  под   броню, ню, ню…
И  боятся   люди   злого  негра,
Вдруг   придурок   позовёт   родню.

На   Чукотке   есть   моржи   и   нерпа 
И  навалом   белых    медведей.
Но  зачем   сюда   прислали   негра,
Может,   больше  не  было   людей?

“Мужики –  козлы, а  бабы – стервы! ”–
Он  при   всех   нахально   говорит,
Но  никто  не   хочет  драться   с  негром,
Ну,  его,  пускай  себе   …   сидит.

Вдруг   заденешь   иностранца   первым –
Будет  политический   скандал...
И  послал  нам   чёрт  с  Бурунди   негра,
Лучше  б   он  по  Африке  гулял.
P.S. 
Без   штанов.
Не   принимаются   претензии   
От    президентов   и   послов,
Апологетов    толерантности   основ,
Короче, всех  баранов  и   ослов,
Не  въехавших   в  канву  шутливых  слов.
***
Сказ  3. О  доблестных  стражах  родного  неба. (Продолжение  2  Сказа).

На  Чукотке   тучи, дело   глухо,
Оттепель, туман  и   гололёд;
И  дежурный  штурман  Х. (икс) Андрюха
Никому   посадки  не   даёт.

У  него   значок   на   куртке  “Мастер”,
Мол, умеет   курсы   пролагать,
Но   он   мастер   не   по   этой   части,
А  по   части   как  бы   лечь  поспать.

Снится   ему   рисовая   каша,
Винегрет   и   яблочный   компот,
Что  супруга   приготовит   Даша,
А   потом   на   вахту   принесёт.

Появился   в   небе   F-15,
Взял   родной   посёлок  на   прицел,
Но  не   стал   Андрюха   просыпаться,
Настоящий   русский   офицер.

Он   вчера   с  приятелями   в  бане 
Взял   немного   лишнего   на   грудь, 
И   не   зрит, как   подлый   басурманин 
«К   нам   в   тумане   обновляет   путь» .

Нет,   сидеть   бы  дома   супостату,
Миловаться   с  шоколадной   Сью,
Ну   а   он   на  чудище   крылатом 
Обижает   Родину   мою.
Жал   вражина   резво   на   педали,
Ожидал   кого-нибудь   на  бой,
Но    у   нас  и   не  таких   видали,
Колобродишь,  да  и  чёрт   с   тобой.

И   с  досады   лётчик   ас  О’ Дилан
Закрутил   меж   сопок   виражи...
Вдруг,   Андрюху    взрывом    разбудило,
Глянь, а  F-15  не   кружит.
Долетался...

Тут    пошли   тогда   такие   психи:
“Сон   не   дали, гады, доглядеть...”
А   вообще, Андрюха   парень   тихий,
Правда, если   рядом   не   сидеть.

Сжав  в  кулак  расшатанные   нервы,
Он   комдиву   браво   доложил:
«Ненароком    замочили   негра,
И   навряд  ли, чтобы   тот  ожил!»

А  в   столицу   понеслась   депеша,
Что,   благодаря   и   вопреки, 
Обезврежен   враг   в   углу   медвежьем,
Танки   быстры   и   остры   штыки .

Цельный  месяц  наши  СМИ   трубили
Об    успехе   войска   ПВО,
И   в   Москве   кого-то    наградили,
Только   вот   беда,  забыл   кого.

Через  квартал,  срочной   директивой,
Отмечая   славный   ратный   труд,
На   Арбат   перевели    комдива,
А   Андрюха    и   доселе   тут.

Мерзкий    спирт   технический   лакая,
Не   привык   он   на   судьбу    пенять,
Кто-то  должен   и   в   тьмутараканях
Небеса    отчизны  охранять.

Спи   себе   спокойно, обыватель,
Пред   угрозой   вражьей   не   дрожи,
При   любом   раскладе  неприятель 
Не   нарушит   наши    рубежи!
P.S. 
У   России   зоркие   стражи!
***
Эпилог.
Может  вымысел  сказ,
Может  домысел…
Про  неслыханный  ратный  успех
Но…
За  спасительный  Божий  промысел
На  Руси  выпить  рюмку  не  грех!
ноябрь 1993 года. Чукотка, посёлок Угольные  Копи.
***
Сказ 4. Отпускные  лейтенантские  элегии.
***
Элегия № 1. Львиная.

Эпиграф.
Я  уеду, уеду, уеду.
Не  держи, ради  Бога  меня
По  гусарскому  звонкому  следу
Оседлав   вороного  коня…
                Денис  Васильевич  Давыдов?

Жребий   странствий   мне   выпал   опять:
Уходить,  уезжать, улетать;
Растворяться   в   полуночной   мгле
И   скитаться   по   стылой  земле.

Но,  увы, но,  увы, но,  увы
Неподвижны   вокзальные  львы...
И  приходится   мне,  так  и  быть,
За  покой   их  разлукой   платить.

Эти   львы   здесь   веками   стоят,
Обещанья   и   клятвы   хранят,
Так  мечтают   они   зарычать
На   людей,   не  умеющих   ждать.

Но,  увы, но,  увы, но,   увы,
Молчаливы   вокзальные  львы,
И   приходится   мне,  так  и  быть,
Непростые   слова   говорить:

«Ты   напрасно   пришла   на   вокзал,
Не   вернуть   то,  что  было  назад.
А   улыбка   твоя   и   талант
Стоят   большего,  чем   лейтенант.
Вновь   в   кольце   воздыхателей   ты,
Ну  а   я   не   люблю   суеты,
И  в  обузу   тепличный   цветок 
Пожирателю   пыльных   дорог...»

Но, увы,  тепловозный   гудок 
Прерывает   смешной   монолог,
И   горячие   губы   твои
В   поцелуе   кричат  о  любви.
P.S.
Да, наверное,  лучше  молчать,
Уходить, уезжать, улетать.
ноябрь  1991 года. Чукотка, посёлок Угольные  Копи.
***
Элегия № 2. Осенняя.

Эпиграф.
Слеза – осенних  дней  примета
Росой  холодной  потекла,
И  журавли  уносят  лето,
И  журавли  уносят  лето,
Раскинув  серые  крыла…
                Леонид  Андрееевич  Завальнюк  .

Уезжаешь, уезжай,  поспеши,
На   разлуку   не   пеняй,  не  греши.
Из   привычной   столичной  глуши
Напиши  потом  письмо, напиши.

Ты   привыкла   легкомысленно   жить –
И  реальность   превращать   в   миражи,
А  пожары   непутёвой   души
Новой  встречей, новым   чувством   тушить.

Воедино   двух   дорог   не   сложить,
И   прости,  мой  путь  на  Север  лежит.
Для  тебя   так   и  остался   чужим...
А   земля   себе   кружит  и   кружит.

Уезжаешь,  уезжай,  поспеши.
На  разлуку   не  пеняй,  не  греши.
Улетают   и  чижи,  и  стрижи,
Ничего   нам   не  решить, не  решить.
1997 год. Камчатка, Елизово.
***
Элегия № 3. Моментальная.

Эпиграф.
Как  она  ждала, как  она  звала,
О, как  она  пила  виски!
Леди  Гамильтон,
Леди  Гамильтон,
Ты  была  в  моей  жизни.
                Вратарёв  Александр  Львович

Вновь   на  платье   у   Вас   чёрно-красная   лента,
Знак   великой   любви,  но   любви   лишь   на   час.
До   свиданья,  прекрасная   леди   момента,
Вас   нельзя   ни   любить,  но   любить  слишком   горестно   Вас.

Очень   трудно   простить   и   пожертвовать   чем-то,
И   забыть   удивительный   цвет   восхитительных   глаз,
До   свиданья,  прекрасная   леди   момента,
Вас   нельзя   ни   любить,  но   любить  слишком   горестно   Вас.

Неизменно   красива,  но   сердцем  изменна,
Знаю, многие   с   грустью   Вас   вспомнят   не   раз,
До   свиданья,  прекрасная   леди   момента,
Вас   нельзя   ни   любить,  но   любить  слишком   горестно   Вас.
25  января  1995 года. Воронеж.
***
Сказ 5. Прощание  с  Чукоткой.

Может,  счастья  выпало  немного
В  этом  неприветливом  краю,
Собираясь   в   дальнюю  дорогу,
Всё  равно   судьбу  благодарю.

Никогда  не  испытать  свободы
Человеку  от  житейских   пут,
Но  в   суровых  уголках  природы
Люди  проще  и   добрей  живут.

Здесь  плюют  на  холод  и  на  ветер
И  на  курс  купона  и  рубля,
Глушат  спирт, ругая  всё  на  свете
Старые  чукотские  друзья.

Я  не  молод, и  устал  скитаться,
Чувство  долга, воинский   устав
Снова  заставляют  расставаться
С  теми, кто  дороже  сердцу  стал.

Нынче  холода  настали  рано,
И  посёлок  северный  умолк,
Он  навряд  ли   оживёт  от  раны…
Разгоняют  наш  гвардейский  полк.

Нас,  утративших  любовь  и   веру,
Не  пойми   куда  беда   ведёт,
Эх, скитальцы, братья-офицеры,
Терпеливый  и  послушный  скот.

Без  жилья, без  денег  и  без  славы
Тянем  лямку  уж  который  год,
Жаль,  обидно  снова  за  державу,
Но  держава, знай,  на  нас  плюёт.

И  судьба  негодница  торопит
Изменять  привычный  ход  вещей,
До  свиданья, Угольные  Копи  –
Королевство   мусорных  копей.

Да,  сюда  старатели  не  едут,
Как  бывало  раньше,  за  рублём,
И  земля  заснеженная  эта
Видится  разбитым  кораблём.

Что  Чукотка, угол  дальний, тёмный,
Край,   привыкших  ко  всему  людей,
Вся  Россия  нищенкой  бездомной
Стала  под  рукой  гнилых   вождей.

Кто-то  когти  рвёт, а  кто-то  глотку.
Где-то  мрут, а  где-то  сладко  жрут
И  втихую  продают  Чукотку,
И  Россию  оптом   продают.

А  пока  там,  в  кабинетах   делят
Шкуру  зверя, зверя  не  убив,
Посмотри, пустеют  Юг  и  Север,
И  Восток, и  Запад  еле  жив.

Вновь  Россия  в  зареве  пожарищ,
Вновь  в  поджогах  некого  винить,
Слава  Богу, добрый  мой  товарищ,
Вася, нам  с  тобою  нечего  делить!

Брат, затянем  пояса  потуже,
Совести  и   чести  не  сдадим,
Поживём  и  Родине   послужим,
А  что  дальше  будет, поглядим.

Ведь   не  вечно  ей  бродить   в   потёмках,
Возродится  русская  земля…
Пусть  не   мы, так   может  быть, потомки
Соберут  обломки  корабля.

И  построят  новые   фрегаты
И  Россия  встанет   ото  сна ,
Я  не  знаю  точной  даты, но  когда-то
Добрым   словом  вспомнит   нас   страна!

P.S.
А  ежели,  не  вспомнит  нас  страна
Фамилии  да   имена?
Что  за  беда? Она  и  не  должна.
Ведь  мы  служили  не  за  ордена,
На  самом   крайнем  Севере  служили.

Сказать  по  правде, жили  не  тужили.
А  лиха   и  добра  сполна
Понавидались   и   хватили,
Но,  мы  любили, нас  любили,
Не  сгинула  родная  сторона!
«Как  молоды, как  молоды  мы  были »…
Наверно,   в  этом   счастье, старина?
ноябрь  1993 года. Чукотка, посёлок Угольные  Копи.
***
Сказ 6.
О  военном  пенсионере  Васе,
Северном  волке, капитане  запаса.

Василию  Владимировичу  Жукову…

Эпиграф.
… Может  лучше  в  стае,
Может  лучше  в  паре,
Подружится   с  цепью 
Вот  и  выйдет   толк,
Но  почти  летая,
Но  всегда  в  ударе
Пробегает  степью   
Одинокий   волк.
                Николай   Ильич   Денисов, отрывок  из  стихотворения  «Одинокий  волк».

Нелегко   в   запасе
Капитану  Васе,
Северному   волку
В  южной   стороне,
По   углам  медвежьим
Вася   отколбасил
И   теперь   достоин
Ветеран  и  воин, 
Капитан  запаса   
Отдыха   вполне.

Матушка   Европа,
Город  Мелитополь,
Вся   родня   под   боком,
Скромный   пенсион.
Тридцать   пять –
Не     старость,
Но  в  душе усталость,
И   чего   казалось,   
Меланхолит  он?

То  ли  стылый  ветер
Холодом   навеял   
Песнь   полярных   прерий
Из   былых   времён,
Или   в   землях   южных
Люди   меньше   дружат,
Душами   недужа
За   добро  своё?

На   вопрос,  на   этот   
Не   найти   ответа,
А  на  белом   свете,
Каждый   одинок,
Но   я  всё,  же  верю
Что  однажды, где-то
Своё   счастье   встретит
Человек  и   волк.
2002 год, Москва.
***
Эпилог. Аутсайдеры    неба.

В   царстве   сопок   и   снега
Аутсайдеры    неба,
Авиации    негры,
Соль   земли, технари,
Живы   спиртом   и   хлебом,
В  полинявших   комбезах,
Важным   заняты   делом
От   зари   до   зари.

Даже   в   белые   ночи
Солнце   греет   не   очень,
А   молоденький   лётчик 
Очень  хочет   в   полёт,
Сбросят   быстрые  «миги»
Тяготенья   вериги,
И   штрихи   белых   линий
Рассекут   небосвод.

Занимается   утро,
Изумрудная   тундра,
А   вдали   перламутром
Отливает   лиман...
Может, было  и  трудно
И  жилось   неуютно,
Но   счастливая  участь
Всё  же   выпала   нам. 

На  судьбу   не    в   обиде
Если   в   жизни   ты   видел,
Как   парит   истребитель
В   заполярной   дали…
Где   друзья   мои, где  вы?
Аутсайдеры  неба,
Бедолаги, бродяги,
Соль  земли, технари.
2006  год, Москва