Сплин

В цветущих акациях рыщет печаль.
Весна расплавляется в алых закатах.
Набросив на плечи тенистую шаль,
День катится мимо на угольных скатах.

Свобода застыла в восточном окне
Назойливым, пыльным, смеющимся ветром.
Когда-нибудь вспомнит любовь обо мне,
Что стала за годы мелодией ретро.

А я вновь ушёл в ненавязчивый сплин,
Взяв в руки податливых слов пластилин,
И нот, загрустивших в свечах гиацинта.
Леплю невесёлую светлую песнь,
Что в сердце застряла, как стерва-болезнь,
И выхода ищет, как из лабиринта.

В оттенках оконных горшечных цветов
Скрывается вечное знойное лето,
Чей жар вездесущий, как пламя костров,
В душе отражается звонким куплетом.

А нынче лоснится неистовый май,
Фонтаны оттенков включив по привычке.
И шепчет листвою – в себе ты ломай
Своей меланхолии тяжкие спички!

А я вновь ушёл в ненавязчивый сплин,
Взяв в руки податливых слов пластилин,
И нот, загрустивших в свечах гиацинта.
Леплю невесёлую светлую песнь,
Что в сердце застряла, как стерва-болезнь,
И выхода ищет, как из лабиринта.

Гремящий рассвет пробирается в дом,
Лучами тепла оголтело утюжа,
Мурлыча прожорливым рыжим котом –
Очнись, посмотри, сколько жизни снаружи!

Но я выходить не желаю во двор,
Хоть теплится в венах, что скоро отпустит,
Укравший свет радости - вкрадчивый вор,
Зимой просочившийся. Облако грусти.

А я вновь ушёл в ненавязчивый сплин,
Взяв в руки податливых слов пластилин,
И нот, загрустивших в свечах гиацинта.
Леплю невесёлую светлую песнь,
Что в сердце застряла, как стерва-болезнь,
И выхода ищет, как из лабиринта.