Вкус счастья

3, 4

Весь понедельник и вторник Лорел пекла, проводила личные консультации и дегустации, участвовала в общих совещаниях. Ее холодильная и морозильная камеры постепенно заполнялись самыми разнообразными, тщательно помеченными коржами, начинками, глазурями, из которых будут созданы торты и десерты для торжеств в конце недели. Однако, несмотря на все заготовленное, еще больше предстояло сделать.

Утро среды началось для Лорел на кухне. Она настроила телевизор на «Филадельфийскую историю» и, используя диалоги как фон, взяла миску и аккуратно, по одному вбила яичные желтки в сливочное масло с сахаром. На ее доске красовались рисунки и фотографии тортов и распечатанный график, включающий порядок и время всего, что предстояло сделать.

Когда масса стала однородной, Лорел добавила муку и разрыхлитель, уже трижды просеянные вместе, чередуя их с заранее отмеренным молоком, начала взбивать яичные белки в отдельной миске, и тут вошла Мак.

— Я работаю.

— Прости, мне нужно печенье. Пожалуйста, выручи.

— Разве у миссис Грейди ничего нет?

— Это не для еды. То есть не для меня. Через пару часов съемка, и появилась идея, включающая печенье. Эмма уже дала цветы.

Мак просительно улыбнулась. Лорел добавила взбитые белки в жидкое тесто.

— Какие печенья?

— Я не пойму, пока не увижу. У тебя всегда есть запас.

Лорел кивнула, смирившись с неизбежным.

— В холодильнике. Запиши, что возьмешь, на доске учета.

— Еще одна доска? Доска для печенья?

Лорел принялась осторожно добавлять в тесто оставшиеся белки.

— В наш мир вошли двое мужчин, а мужчины, как известно, выпрашивают печенье.

Мак склонила голову к плечу, надула губы.

— Ты даешь Картеру печенье?

— Я бы отдала Картеру свою любовь и преданность, если бы ты не влезла первой, сестра. Теперь мне остается лишь подкармливать его печеньем. С тех пор как закончились занятия, он торчит здесь почти каждый день, работает над своей книгой.

 — И, как выяснилось, пожирает печенья, даже не подумав принести хоть немного домой и поделиться. Ах, печенья с шоколадом! — воскликнула Мак из холодильника. — Величиной с мою ладонь, классические. И фотогеничные. Я беру полдюжины, то есть семь, потому что одно я уже ем.

Пока Мак складывала печенья в коробку, Лорел вылила жидкое тесто в формы.

— Хочешь одно? — Лорел отрицательно покачала головой, Мак пожала плечами. — Я никогда не понимала, как ты борешься с искушением. Между прочим, после съемки клиенты идут к тебе на дегустацию.

— Верно. У меня записано.

— Люблю этот фильм, — сказала Мак, вгрызаясь в печенье, затем перевела взгляд с телеэкрана на демонстрационную доску. — Что это за дизайн? Его нет в моих архивах.

Лорел постучала формами по столу, чтобы избавиться от воздушных пузырьков.

— И не может быть. — Лорел сунула формы в духовку, включила таймер. — Торт для помощницы Дела. Она возвращается на работу после рождения ребенка, и Дел устраивает ей маленький праздник.

— Как мило.

— Мне доверили испечь торт.

— Тоже мило, мисс Ворчунья.

Лорел уже хотела огрызнуться, но осеклась.

— Черт. Я действительно мисс Ворчунья. Наверное, из-за моратория на секс. Кроме плюсов, у него есть и неизбежные минусы.

— Может, заведешь симпатичного приятеля. — Мак с умным видом ткнула в сторону Лорел остатком своего печенья. — Просто чтобы пару раз в месяц завалиться в постельку и выпустить пар.

Лорел попыталась выдавить веселую улыбку.

— Хорошая мысль. Одолжишь Картера?

— Нет. Даже за печенье.

— Эгоистка, ты самая настоящая эгоистка. — Лорел принялась расчищать рабочую поверхность. Следующим пунктом у нее были отмечены кристаллизованные цветы для пятничного торта.

— Мы должны пробежаться по магазинам и накупить себе обуви, — решила Мак.

— Да. Туфли — вполне конкурентный заменитель секса, — согласилась Лорел. — Обязательно выкроим время. Скоро. А вот и женщина, которая может спланировать что угодно, — добавила Лорел, заметив Паркер. — Но у нее такое жутко деловое выражение лица.

— Отлично, и Мак здесь. Я заварю чай.

Лорел и Мак переглянулись.

— Ой, — прошептала Мак.

— Не ой, а ой-ой-ой, — уточнила Паркер.

— У меня нет времени на ой-ой-ой. Я должна сделать миллион кристаллизованных розочек и фиалок.

— Начинай, пока я завариваю чай.

Понимая, что торопить подругу бессмысленно, Лорел вытащила проволочные подставки, формы, миски, необходимые ингредиенты.

— Майя Стоу, январская невеста, помните? — начала Паркер.

— Большая жирная греческая свадьба, — откликнулась Мак. — МН — гречанка, и ее родители, до сих пор живущие в Греции, требуют пышную, дикую, традиционную греческую свадьбу.

— Верно. Итак… Дед с бабкой совершенно неожиданно решили нагрянуть с визитом. Бабушка хочет проверить, что там напридумывали со свадьбой, поскольку, похоже, до сих пор не простила зятя за то, что он увез ее дочурку в США. К тому же она совершенно не верит, будто мы — или кто угодно — сможем провести достойную свадьбу.

— Ох уж эти бабушки, — произнесла Лорел, доставая из холодильника съедобные цветы, предоставленные Эммой.

— И опять совершенно верно. МН в панике. Невеста на грани срыва. Бабушка требует устроить вечеринку, посвященную помолвке, а они помолвлены уже полгода. Однако бабушку это не останавливает.

Пожав плечами, Лорел начала обрезать стебли.

— Ну, пусть празднуют, кто им мешает?

— Бабушка хочет устроить вечеринку здесь, чтобы оценить нас, уровень наших услуг, дом, сады и все прочее. И все это она хочет на следующей неделе.

— На следующей неделе? — дружно выдохнули Мак и Лорел.

— Мы забиты. Под завязку, — напомнила Лорел.

— Вторник. Я все понимаю. — Паркер подняла обе руки, предотвращая вполне обоснованные возражения. — Поверьте, понимаю. Я только что почти час провисела на телефоне с бьющимися в истерике МН и невестой. Мы сможем. Я переговорила с поставщиком еды, умудрилась заказать оркестр. Эмме я уже позвонила, она справится с цветами. Клиенты просят немного официальных и непринужденных семейных портретов. Но главное, Мак, официальные. И несколько традиционных греческих десертов, и свадебный торт.

— Свадебный? — раздраженно воскликнула Лорел.

— Подожди, Лорел. Невеста решительно против точной копии торта, который она выбрала для свадьбы, и гостей будет гораздо меньше. Примерно семьдесят пять человек, но я бы рассчитывала на сотню. Дизайн и вкус на твое усмотрение.

— Какая чуткость!

— Лорел, у нее безвыходное положение. Я ей сочувствую. И я все устрою, если вы мне поможете. — Паркер поставила полную чашку на кухонную стойку. — Я обещала ей перезвонить в любом случае после переговоров с партнерами.

Лорел окунула бутон розы в массу из взбитых яичных белков, стряхнула излишек, промокнула бумажным полотенцем, побрызгала мелким-мелким сахаром.

— Ты заказала оркестр.

— Я могу отменить заказ. Один за всех, и все за одного.

Лорел положила первый цветок на проволочную сетку.

— Я могу сделать пахлаву. Мак, ты в деле?

— Мы справимся. Я прекрасно знаю, что такое чокнутая мамаша. Вряд ли чокнутая бабушка сильно отличается. Пойду включу вторник в свое расписание и поговорю с Эммой насчет цветов. Лорел, когда выберешь дизайн, сообщи мне.

— Спасибо, Мак.

— Это наша работа, Паркс. У меня съемка. Пока.

Мак ушла. Паркер поднесла к губам чашку.

— Лорел, если нужно, я вызову подмогу. Я знаю, что ты это терпеть не можешь, но если нужно…

Лорел побрызгала второй цветок.

— Не нужно. В морозилке есть заготовки как раз для таких пожарных случаев. Думаю, смогу поразить греческую бабушку. Может, сделать «Вальсирующие примулы»?

— Ой, я его обожаю. Но, насколько я помню, он очень трудоемкий.

— Результат того стоит. У меня готова помадная глазурь, а примулы можно сделать заранее. У Майи есть парочка младших сестер, не так ли?

— Две сестры и брат. — Паркер расплылась в улыбке. — И да, я тоже думаю о будущем. Если составишь список, я беру на себя закупки.

— Договорились. Позвони МН и насладись слезами благодарности.

— Бегу. Эй, как насчет пижамной вечеринки с кинофильмом сегодня вечером?

— Лучшее предложение за весь день. До вечера.

Лорел вернулась к цветам, размышляя о том, что единственный человек, назначающий ей свидания в последнее время, — ее лучшая подруга Паркер.

Завернув и убрав готовые коржи в морозильник, оставив цветы сушиться, Лорел стала готовиться к дегустации. В гостиной рядом с кухней она разложила альбомы с фотографиями своих тортов, расставила цветы, приготовленные Эммой, чайные чашки, винные бокалы и бокалы для шампанского, разложила салфетки с логотипом «Брачных обетов» и столовые приборы. Вернувшись в кухню, она нарезала тонкими ломтиками образцы тортов и выложила их на стеклянное блюдо, а маленькие стеклянные вазочки, не скупясь, наполнила разными глазурями и начинками.
Затем она зашла в ванную комнату освежить макияж и поправить прическу, надела короткий нарядный жакет и, выходя из кухни, сбросила шлепанцы и сунула ноги в туфли на шпильках.

Когда клиенты позвонили в дверь, Лорел была во всеоружии.

— Стеф, Чак, рада вас видеть. Заходите. Как прошла фотосессия?

— Весело. — Стефани, оживленная брюнетка, подхватила жениха под руку. — Правда, милый?

— Да. После того, как я перестал нервничать.

— Он терпеть не может фотографироваться.

— Всегда чувствую себя тупицей. — Рыжеволосый Чак застенчиво улыбнулся. — И веду себя соответственно.

— Мак заставила меня кормить его печеньем, так как я проговорилась, что на нашем первом свидании мы ели печенье. Когда нам было восемь лет.

— Я тогда не знал, что мы встречаемся.

— Я знала. И теперь, восемнадцать лет спустя, я тебя получила.

— Ну, надеюсь, вы оставили место для торта. Шампанское или вино?

— Я бы выпила шампанского. Боже, как мне здесь нравится! — восторженно воскликнула Стефани. — Все, все нравится. О, это ваша кухня? Вы здесь печете?

Лорел умышленно проводила клиентов через свою кухню, чтобы они видели, где — в идеальной чистоте — создаются их сладкие чудеса.

— Да. Раньше здесь была вспомогательная кухня и помещение для поставщиков, а теперь мое царство.

— Здесь прекрасно. Я люблю и умею готовить, но сладкое… — Стеф всплеснула руками.

— Для этого необходимы практика и терпение.

— А это что? Какая прелесть!

— Кристаллизованные цветы. Я только что их сделала. Они должны полежать несколько часов при комнатной температуре. Пожалуйста, не трогайте.

— Их можно есть?

— Конечно. Думаю, не стоит украшать торт несъедобными цветами.

— Может, нам тоже заказать что-нибудь подобное? Чак, только представь себе: настоящие цветы!

— У меня много дизайнов с цветами. И я могу сделать что-то особенное лично для вас. Идемте в гостиную. Я налью вам шампанское, и начнем.

Легко работать, когда клиенты так восприимчивы и позитивно настроены. Казалось, что Стеф и Чак обожают не только друг друга, но всех и вся.

— Они все восхитительные. — Стеф намазала стручок ванили муссом из белого шоколада. — Как вообще можно что-нибудь выбрать?

— Самое лучшее то, что неправильного выбора не существует. Вам нравится кофейно-шоколадный вкус, Чак?

— А что здесь может не нравиться?

— Хороший выбор для торта жениха и прекрасно сочетается с кремом из шоколада со сливками. Очень мужественно. — Лорел ободряюще подмигнула жениху. — А в этом дизайне напоминает сердце, вырезанное на дереве, с вашими именами и датами на глазури.

— Ой, я влюбилась в него. Чак, скажи, что ты тоже влюбился.

— Очень красиво. — Чак внимательнее рассмотрел фотографию. — Я не знал, что мне положен торт.

— Как захотите. Помните, не бывает неправильного выбора.

— Чак, давай его закажем. Если у тебя будет настоящий мужской торт, я смогу воплотить в свадебном все свои девичьи мечты.

— Согласен. Ведь это крем из шоколада со сливками? — ухмыльнулся Чак, зачерпывая ложкой коричневый крем. — О да, продано.

— Как здорово! И весело. Нам все твердят, что планирование свадьбы — сплошная головная боль, уверяют, что мы будем ссориться и психовать. Но мы так отлично проводим время.

— Потому что все ваши головные боли, ссоры и нервы мы берем на себя.

Стеф залилась счастливым смехом.

— Лорел, вы так точно угадали с Чаком. Я хочу услышать ваше мнение обо мне.

— Хорошо. Свадьба в День святого Валентина. Безудержная романтика? Вам понравились кристаллизованные цветы, но есть один торт с сахарной пастой, очень романтичный, веселый и очень, очень девичий.

Лорел полистала альбом и, открыв его на нужной странице, повернула к новобрачным.

Стеф охнула и закрыла руками рот.

— О боже, какое чудо!

Действительно чудо, мысленно согласилась Лорел.

— Пять ярусов разной формы и высоты, разделенные фризами, чтобы сделать их более воздушными. Все ярусы усыпаны лепестками и цветами из сахарной мастики. Здесь вы видите цветы гортензии, но я могу сделать любые — розы, соцветия вишни — какие захотите. Любой цвет, любой оттенок. Обычно каждый ярус этой модели я оформляю королевской глазурью в форме короны. Но опять же, я могу изменить украшения по вашему вкусу. Например, можно использовать не королевскую, а помадную глазурь, добавить ленты или жемчужины, белые или в тон цветов.

— Здесь мои цвета, голубой и сиренево-розовый. Вы это знали. Вы знали и поэтому показали мне идеальный торт. — Стеф благоговейно вздохнула. — Он прекрасен.

— Да, — согласился Чак. — Но я могу кое-что добавить. Он очарователен. Как Стеф.

— О, Чак.

— Не могу не согласиться. Если вам нравится выбранное направление, можете заказать несколько начинок разного вкуса.

— Речь не о направлении. Я влюбилась в этот торт. Это мой торт. А можно увенчать его фигурками жениха и невесты?

— Разумеется.

— Идеально. Мы с Чаком на вершине торта. Можно еще бокал шампанского?

— Конечно. — Лорел встала, чтобы наполнить бокалы.

— А вы можете выпить с нами? Или вам нельзя?

Лорел оглянулась с улыбкой:

— Я сама себе хозяйка и выпью с удовольствием.

Шампанское и довольные клиенты. Что лучше может поднять настроение? И, поскольку на сегодня с работой было покончено, Лорел решила побаловать себя вторым бокалом, фруктами и сыром. Расслабившись, она цедила шампанское и составляла список для Паркер.

Греческая свадьба подразумевает горы сливочного масла и муки, пласты пресного вытяжного теста фило — сплошная головная боль, но что поделать? Работа есть работа. А еще мед и орехи: миндаль, фисташки, грецкие.

И раз уж речь зашла о списках, не помешает составить еще один — с тем, что все равно придется скоро заказывать у поставщика.

— О, вот такую работу я тоже люблю.

Лорел оглянулась и увидела в дверях Дела. В образе успешного юриста. Строгий английский костюм — темно-серый, в едва заметную тонкую полоску, элегантный галстук, завязанный идеальным виндзорским узлом, солидный кожаный портфель.

— Имею право выпить после того, как десять часов провела на ногах.

— Думаю, не зря. Кофе свежий?

— Вполне.

Дел налил себе кофе.

— Паркер сказала, ты должна решить — сексуальный, трогательный или глупый. Что бы это ни значило.

Выбор фильма на вечер. Но объяснять Делу Лорел не стала.

— Ладно. Так ты за тортом?

— Я не спешу. — Дел подошел к ней, ее ножом намазал камамбер на розмариновый крекер. — Вкусно. А что у тебя на ужин?

— Ты его ешь.

В глазах Дела мелькнуло неодобрение.

— Могла бы поесть что-нибудь посерьезнее, особенно после десятичасового рабочего дня.

— Да, папочка.

Невосприимчивый к сарказму, Дел сунул в рот ломтик яблока.— Я принес бы тебе что-нибудь, поскольку часть твоего рабочего времени потрачена на меня.

— Маленькая часть, и если бы мне что-то было нужно, я могла бы приготовить сама или выпросить у миссис Грейди. — «Опять эта заботливость, а я всего лишь одна из его девочек», — с раздражением подумала Лорел. — Как ни странно, мы, взрослые женщины, не умираем с голоду без твоих указаний.

— Шампанское должно было избавить тебя от дурного настроения. — Дел заглянул в ее списки. — Почему ты не печатаешь на компьютере?

— Потому что на кухне нет принтера и потому что мне так больше нравится. Какая тебе разница?

Радуясь непонятно чему, Дел откинулся назад, оперся о столешницу.

— Тебе нужно поспать.

— Тебе нужна собака.

— Мне нужна собака?

— Да. Чтобы было о ком заботиться, над кем кудахтать и кем командовать.

— Я люблю собак, но у меня есть ты. — Дел понял, что сказал, и рассмеялся. — М-да, глупая оговорка. Кроме того, «кудахчут» бабушки, поэтому мы квиты. Забота о тебе — моя работа, и не только как вашего адвоката и пассивного партнера вашей фирмы, но и потому, что вы — мои девочки. А что касается моих приказов, ты им подчиняешься через раз, но пять сотен — чертовски хороший средний уровень.

— Ты самоуверенный шельмец, Делани.

— Возможно, — согласился он, пробуя гауду. — А у тебя скверный характер, Лорел, но я не держу на тебя зла.

— Ты знаешь, в чем твоя проблема?

— Понятия не имею.

— Вот именно. — Лорел ткнула его пальцем в грудь и вскочила с табурета. — Я принесу твой торт.

— Почему ты на меня злишься? — спросил Дел, следуя за ней в холодильную камеру.

— Я не злюсь. Я раздражена. — Лорел подхватила уже упакованный торт и ощутила жгучее желание развернуться и ткнуть Дела коробкой… но, даже будучи раздражена, она слишком ценила свой труд.

— Ладно, тогда почему ты раздражена?

— Потому что ты мне мешаешь.

Дел поднял руки и отступил в сторону. Лорел прошмыгнула мимо него, поставила торт на столешницу, откинула крышку и приглашающе взмахнула рукой.

Осторожно, поскольку сам уже еле сдерживал раздражение, Дел подошел и заглянул в коробку. И расплылся в улыбке.

Два глянцевых белых круглых слоя — яруса, поправил он себя — были украшены разноцветными символами нынешней жизни Дары. Портфели, коляски, толстые юридические тома, погремушки, качалки и ноутбуки. А в центре — картонная фигурка молодой мамочки с портфелем в одной руке и детской бутылочкой в другой.

— Потрясающе. Идеально. Ей понравится.

— Нижний ярус с желтой кремовой начинкой. Верхний — шоколадный торт со швейцарскими меренгами. Не наклоняй.

— Хорошо. Огромное спасибо.

Дел потянулся за бумажником, и Лорел зашипела, как змея:

— Даже не пытайся мне заплатить. Что с тобой, черт побери?

— Я просто хотел… Послушай, что, черт побери, с тобой ?

— Что, черт побери, со мной? Я тебе скажу, что, черт побери, со мной. — Лорел уперлась ладонью в его грудь и толкнула. Дел попятился. — Меня раздражают твои властность, самоуверенность и опека.

— Стоп! И все из-за того, что я хотел заплатить за торт, который попросил тебя испечь? Господи, это же твоя работа. Ты печешь торты, люди тебе платят.

— Только что ты кудахтал — да, именно «кудахтал», — потому что не одобрил мой ужин, а через минуту вытаскиваешь бумажник, как будто я наемная прислуга.

— Это вовсе не… Черт, Лорел.

— Я за тобой не поспеваю. — Она вскинула руки. — Старший брат, адвокат, деловой партнер, кудахчущая наседка. Почему бы тебе не выбрать что-нибудь одно?

— Потому что одного недостаточно. — Он не кричал, как она, но в его голосе уже кипел гнев. — И я не гребаная наседка.

— Тогда перестань руководить жизнями всех и вся.

— Не слышал, чтобы кто-то еще жаловался, и помощь тебе — часть моей работы.

— На юридическом и деловом фронтах, но не на личном. Позволь мне кое-что сказать тебе и попытайся вбить это в свою каменную черепушку раз и навсегда. Я не твоя кошка или собака, ты за меня не отвечаешь. Я не твоя сестра, я не твоя девушка. Я взрослая женщина и могу делать, что хочу и когда хочу, не спрашивая у тебя разрешения и не добиваясь твоего одобрения.

— А я тебе не мальчик для битья, — огрызнулся Дел. — Я не знаю, какой бес в тебя вселился, но или прямо скажи мне, или вымещай зло на ком-нибудь другом.

— Хочешь знать, какой бес в меня вселился?

— Да, хочу.

— Ну, я тебе покажу.

Может, виновато было шампанское. Может, просто злость. А может, озадаченное и раздраженное выражение его лица. Ну, что бы то ни было, Лорел поддалась желанию, бурлившему в ней долгие годы.

Одной рукой она схватилась за идеальный узел элегантного галстука, другой вцепилась в волосы Дела и дернула его к себе. И впилась в его губы обжигающим отчаянным поцелуем. Ее сердце подпрыгнуло, а мозг замурлыкал: Я это знала !

Она его ошарашила, чего и добивалась. Его руки взметнулись сами собой, пальцы впились в ее бедра на одно головокружительное мгновение. И она бросилась в этот омут, пробуя, поглощая вкусы и ощущения, утоляя жар и голод, а потом оттолкнула его.

— Вот. — Лорел откинула назад разметавшиеся волосы. Дел молча таращился на нее. — Небеса не разверзлись, мир не рухнул, ни тебя, ни меня не поразила молния, и мы не отправились прямиком в ад. Я тебе не сестра, Делани. Это требовалось прояснить.

Лорел развернулась и, не оглянувшись, вышла из кухни.

Возбужденный, изумленный и все еще весьма раздраженный, он не пошевелился.

— Что это было? Что это было, черт побери?

Он хотел догнать ее, но остановился. Это могло плохо кончиться, но, возможно… Лучше не думать об этом, пока мозги не встанут на место, точка.

Дел хмуро уставился на наполовину опустошенный бокал. Интересно, сколько она выпила до его прихода? Поскольку в горле пересохло, что было для него редкостью, он схватил бокал и залпом допил шампанское.

Надо просто уйти, просто поехать домой и забыть об этом. Объяснить случившееся… чем-то. Он непременно найдет объяснение, когда мозги снова заработают.

«Я же приехал за тортом, — напомнил он себе, аккуратно закрывая коробку. — Лорел затеяла ссору, потом поцеловала меня, чтобы что-то доказать. Вот и все.

Я просто поеду домой, а она может дальше злиться, сколько ее душе угодно».

Дел взял коробку. «Да, я просто поеду домой и сразу в душ. Долгий холодный душ мне просто необходим».
4

Лорел старалась не вспоминать свою выходку. Суровый график летних свадеб помогал отвлечься от того, что она натворила, по меньшей мере на четыре из каждых пяти минут. Работа в одиночестве оставляла слишком много времени на размышления, и Лорел не переставала задаваться вопросом, как могла сотворить такую дикую глупость.Разумеется, Дел получил по заслугам. Развязка давно витала в воздухе. Однако, если разобраться, кого она наказала тем поцелуем, кроме самой себя?

Теперь это не теория, не домыслы. Теперь она знает, что может почувствовать с Делом, если даст себе волю — хотя бы на минутку. Теперь она никогда не сможет убедить себя в том, что гораздо чудеснее целовать его в воображении, чем в реальности.

Билет куплен, и поздно возвращать его и требовать возмещения.

«Если бы Дел так сильно не разозлил меня, — думала Лорел, оформляя десертный стол в кратком перерыве между двумя субботними торжествами, — ничего не случилось бы. Если бы не раздразнил своими вечными «Почему ты не делаешь то?», «Почему ты не делаешь это?», «Почему не питаешься нормально?»… а потом не полез бы за своим огромным, толстым бумажником, как будто…

Нет, так не честно. Я его подкалывала, придиралась. Я сама спровоцировала ссору, причем намеренно».

Лорел завершила центральное украшение на изящном верхнем ярусе белого с золотом торта «Золотые мечты». Это был один из ее самых затейливых тортов: весь словно в шелковых рюшах и спиральных завитках.

«В общем-то, не в моем вкусе, — размышляла она, украшая розетками подставку на сверкающей золотом скатерти. — Наверное, потому, что я не мечтательница.

Я — прагматик. Я не романтичная, как Эмма, не спонтанная, как Мак, не оптимистичная, как Паркер.

Если вдуматься, я имею дело с формулами. Я экспериментирую с ингредиентами и их количеством, но иногда в конце концов приходится признавать, что некоторые компоненты просто не сочетаются. А если продолжаешь тупо взбивать их, получается отвратительная мешанина. И тогда остается единственный выход: признать ошибку и двигаться дальше».

— Роскошный торт. Я принесла свечи и цветы. — Эмма поставила на стол тяжелую корзину, повернула наручные часы циферблатом к себе и присвистнула. — Надо же, точно по графику. Старые декорации убраны, новые расставлены, а Мак заканчивает предварительную съемку.

Лорел повернулась, обвела взглядом Бальный зал, удивилась, как много было сделано, пока она предавалась своим грустным мыслям. Море цветов, множество пока не зажженных свечей, столы задрапированы сверкающими золотыми и голубыми тканями — цвета, выбранные невестой.

— А Большой зал?

— Поставщики заканчивают, но моя команда свое дело сделала. — Эмма ловко расставляла на столе тонкие белые и маленькие греющие свечи, цветочные композиции. — Джек развлекает друзей жениха. Как мило, что он помогает.

— Да. Тебе иногда это не кажется странным?

— Что?

— Ты и Джек. Вы столько лет были знакомы, дружили, и вдруг — бах! — поворот на сто восемьдесят градусов.

Эмма отступила, затем снова подошла к столу, поправила розочку на какую-то четверть дюйма.

— Иногда кажется, но, когда я думаю, что если бы это не случилось, если бы все продолжалось, как раньше, мне становится страшно. — Эмма поправила одну из заколок, удерживавших копну ее кудрей. — Однако тебя ведь этот поворот не удивляет?

— Нет. Просто иногда странно, что мне это не кажется странным. — Лорел примолкла, покачала головой. — Не обращай внимания, я что-то плохо соображаю. — Она с облегчением прислушалась к голосу Паркер в наушнике. — Двухминутное предупреждение. Если я тебе здесь не нужна, пойду помогу внизу.

— Я сейчас закончу и тоже спущусь.

На ходу снимая фартук и освобождая волосы, Лорел поспешила вниз и успела на место сбора за тридцать секунд до начала церемонии. Опять не в моем вкусе, подумала она, оглядевшись вокруг, но нельзя не признать, невеста знает, что делает. Паркер уже выстроила полдюжины подружек невесты. Отливающие золотом платья с пышными юбками-колокольчиками, роскошные букеты из голубых георгинов, оттененных белыми розами. Сама невеста, сияющая от счастья, царственная в блестящих шелках с жемчужинами и стразами, сверкающими на длинном шлейфе, стояла рядом с отцом, облаченным во фрак и роскошную белую сорочку с непременным белым галстуком.

— МЖ на месте, — шепнула Паркер. — МН вводят в зал. Дамы, не забывайте про улыбки! Кэролайн, ты сногсшибательна.

— Я это чувствую. Вот и все, папочка.

— Не надо слов. — Отец прижал руку дочери к своим губам.

Паркер подала команду оркестру сменить мелодию.

— Первая подружка пошла. Голову выше! Улыбка! Ты прекрасна. И… вторая. Выше головы, дамы.

Лорел разглаживала юбки, поправляла прически, а потом стояла рядом с Паркер и смотрела, как невеста идет по усыпанной цветами ковровой дорожке.

— Сногсшибательна. Точнее не скажешь, — решила Лорел. — Мне казалось, что получится безвкусно, но ей удалось удержаться на самом краю элегантности.

— Да, только я буду счастлива, если в ближайший месяц не увижу ни золота, ни позолоты. У нас есть двадцать свободных минут до перевода гостей в Большой зал.

— Я украду десять и прогуляюсь. Мне необходима передышка.

Паркер насторожилась.

— Ты в порядке?

— Да, просто хочу передохнуть.

Проветрить мозги. Никого не видеть.

Поскольку на кухне кормили обслуживающий персонал, Лорел выбрала кружной путь по боковым верандам и вышла в сад, где пока можно было насладиться тишиной и полюбоваться роскошью летних цветов.

Чтобы усилить впечатление, Эмма расставила вазоны и горшки с пышными голубыми лобелиями и нежно-розовыми бальзаминами, украсила портик прекрасного викторианского особняка обожаемыми невестой голубыми георгинами и белыми розами, романтичными драпировками из вуали и кружев.

Правда, и без дополнительных украшений дом казался Лорел романтичным. Нежно-голубой с золотистыми и кремовыми мазками оконных рам и балконов, с причудливыми изгибами крыши — романтичный, чуточку затейливый и величественный. Сколько она себя помнила, особняк был ей вторым домом, а теперь это ее единственный дом, чудесный дом в двух шагах от домика у бассейна и гостевого дома, где живут и работают подруги.

Лорел не могла представить себе другую жизнь даже сейчас, когда в поместье поселились Картер и Джек, когда студия Мак почти уже превратилась в дом для двоих. Она не могла представить свою жизнь без этого поместья, этого дома, бизнеса, созданного вместе с подругами, и их маленькой сплоченной команды.

А теперь надо подумать, почему у меня все это есть, решила Лорел, не в силах отвести взгляд от особняка.

Разумеется, благодаря собственному тяжелому труду, и тяжелому труду подруг, и предвидению Паркер. И чеку, который миссис Грейди вручила мне в тот день так много лет тому назад, и ее вере в меня, не менее ценной, чем деньги.

Но это не все.

Когда погибли старшие Брауны, поместье и дом со всем содержимым унаследовали Дел и Паркер. Дел тоже поверил в нас. И его доверие было так же важно, как доверие миссис Грейди.

Это был и дом Дела, но он передал его Паркер, пусть с разными юридическими штучками, бизнес-моделями, планами, процентными соотношениями, контрактами, но суть-то осталась. Его сестра — нет, все четыре подруги, которых он любит называть Квартетом, — что-то захотели, попросили, и он отдал. Он поверил и помог осуществить мечту. Он не думал о возможных прибылях. Он сделал это, потому что любит нас.

«Черт побери. — Лорел раздраженно провела рукой по волосам. — Как отвратительно сознавать, что была к нему несправедлива, стервозничала и вообще вела себя как последняя идиотка.

Дел не заслужил ничего из того, что я ему наговорила, а я распалилась, потому что легче злиться на него, чем мечтать о нем. Да еще поцеловала его. Это даже не идиотизм, это гораздо хуже.

Мои чувства — моя проблема, и я должна была сдержаться. А теперь вперед: искупать вину, прикрывать задницу, спасать лицо. Нелегкая задача, но это я перешла грань, мне и выкручиваться».

Лорел услышала в наушнике, как Паркер объявляет зажжение общей свечи и вокальное соло. Свободное время закончилось — придется искать выход позже.

Поскольку Лорел никому не могла доверить разорение столь сложного дизайна, она сама заняла место у стола с тортом. Молодожены сделали церемониальный надрез в указанном ею месте и угостили друг друга, естественно, под щелканье камеры Мак. Затем Лорел приняла эстафету. Пока гости танцевали, она профессиональным ножом отделила боковые украшения и начала нарезать куски и перекладывать их на десертные тарелки.

— Черт побери, это неправильно.

Лорел оглянулась на Джека.

— Торт пекут, чтобы съесть.

— Глядя на такую красоту, я всегда думаю, что если бы я его создал, то в момент уничтожения хотел бы находиться далеко-далеко. И все равно пришлось бы промокнуть пару слез.

— Больно только первые несколько раз. И это не то же самое, что с домом. Я точно знаю, что в мой торт не влетит груша для сноса зданий. Хочешь кусочек?

— Спрашиваешь!

— Подожди, пока мы не наполним первую парочку подносов. — «А я пока повыуживаю у тебя информацию», — мысленно добавила она. — Итак, Дел не пришел поиграть с тобой сегодня вечером.

— Кажется, он занят.

«С какой-нибудь девицей, но это меня не касается и не имеет отношения к моей проблеме».

— Наверное, вы оба слишком заняты и редко теперь встречаетесь?

— Вообще-то мы ужинали в четверг вечером.

Ага. После Поцелуя!

— И какие новости? Слухи? — Лорел с улыбкой взглянула на Джека, пытаясь «читать по лицу».

— У «Янкис» удачный месяц, — улыбнулся он в ответ.

Ни неловкости, ни самодовольства. Значит, Дел не рассказал об инциденте самому близкому другу? Хм, оскорбиться или вздохнуть с облегчением?

— Держи. — Лорел вручила ему тарелку с огромным куском торта.

— Спасибо. — Джек попробовал. — Ты гений.

— Истинная правда. — Нарезав достаточно порций, Лорел решила проверить десертный стол и торт жениха. Ей пришлось лавировать между танцующими парами. Двери на веранду были широко распахнуты. Те, кто предпочел свежий воздух, танцевали там.

Подошла Паркер.

— Между прочим, торт произвел фурор.

— Приятно слышать. — Лорел обвела взглядом ближайший десертный стол и подумала, что сладкого, пожалуй, хватит до финального танца. — Эй, это МН? — Она кивнула на танцпол. — Девушка умеет двигаться.

— Она профессиональная танцовщица. Выступала на Бродвее.

— Это видно.

— Там она и познакомилась с мужем. Он был спонсором. Пришел посмотреть репетицию и — по его словам — влюбился с первого взгляда. Она танцевала чуть ли не до рождения их второго ребенка, а через несколько лет начала давать частные уроки.

— Мило. Но как ты запоминаешь все это?

Паркер внимательно оглядывала зал, не требуется ли где-то ее вмешательство.

— Точно так же, как ты запоминаешь все ингредиенты своих тортов. Новобрачные попросили еще один час.

— Уф.

— Я знаю, но всем так весело. Оркестранты согласны. Подарки мы перенесем, как запланировано, а потом, черт с ними, пусть танцуют.

— Вечер будет долгим. — Лорел переоценила количество сладостей на столах. — Принесу еще пирожных.

— Помощь нужна?

— Может быть.

— Я сброшу Эмме сообщение. Она и Картер должны быть свободны. Я пошлю их вниз.

Почти в час ночи, когда уборщики еще суетились в Бальном зале, Лорел проверила Апартаменты невесты, собрала урожай: забытые заколки, одну туфлю, кожаную розовую косметичку, кружевной бюстгальтер, свидетельство то ли быстрого секса, то ли того, что одна из подружек невесты просто решила освободиться от сковывающих ее оков.

Все это отправится в корзину Забытых Вещей, пока не будет востребовано и возвращено без лишних вопросов.

В коридоре Лорел столкнулась с Паркер.

— Похоже, все чисто. Это я заберу. Короткое совещание.

Каждая клеточка тела Лорел протестующе заныла.

— Сейчас?

— Очень короткое… в качестве болеутоляющего шампанское.

— Ладно, ладно.

— В нашей гостиной. Пара минут.

Жаловаться было бесполезно, и Лорел поспешила в гостиную, чтобы успеть занять диван. Ей повезло. Она растянулась на диване, застонала.

— Так и знала, что ты прибежишь первой. — Поскольку диван был занят, Мак растянулась на полу. — Ко мне клеился шафер. Картеру это показалось забавным.

— Признак уверенного в себе мужчины.

— Как скажешь. Но дело в том, что до Картера ко мне на приемах никто не клеился. Это несправедливо. Я теперь недоступна.

— Поэтому и клеился. — Лорел перестала стонать и со вздохом скинула туфли. — Думаю, у мужчин есть встроенный радар. Чем недоступнее, тем сексапильнее.

— Они как собаки.

— Да, конечно.

— Я все слышала, — объявила Эмма, входя в комнату. — И, по-моему, это цинично и неверно. Мак, к тебе пристают, потому что ты красотка… и теперь, когда у тебя есть Картер, ты счастливее и увереннее и потому еще соблазнительнее. — Эмма упала в кресло, поджала ноги. — Я хочу в постельку.

— Становись в очередь, — откликнулась Лорел. — Мы все равно встречаемся завтра перед приемом. Почему нельзя подождать до завтра?

— Потому что, — ответила вошедшая Паркер. — То, что у меня есть, поможет вам заснуть чуть более счастливыми. — Она вынула из кармана конверт. — Бонус от ОН. Естественно, я вежливо и тактично возражала, но папочка и слышать не хотел слово «нет». — Паркер со вздохом скинула туфли. — Мы подарили его маленькой девочке свадьбу ее мечты, а ему и его жене — необыкновенный вечер, и он пожелал выразить нам свою безграничную благодарность.

— Мило. — Мак зевнула. — Очень мило.

— Пять тысяч долларов. — Паркер улыбнулась подскочившей на диване Лорел. — Наличными, — добавила она, вытаскивая купюры и раскрывая их веером.
— Очень милая благодарность. И очень, очень зелененькая, — заметила Лорел.

— Можно потрогать, пока ты их не спрятала? — спросила Мак. — Пока ты не вернула их в бизнес.

— Я не хочу возвращать эти деньги в бизнес. Может, от усталости, но я голосую за дележку. По тысяче каждой из нас и по пятьсот Картеру и Джеку. — Паркер помахала купюрами. — Слово за вами.

Эмма вскинула руку:

— Поддерживаю. Мой свадебный фонд!

— Я за. Обеими руками! Раздавай, — потребовала Мак.

— От меня возражений не дождетесь. — Лорел еле пошевелила пальцами. — Мне тысяча не помешает.

— Хорошо. — Паркер передала Лорел бутылку и опустилась на колени. — Наливай, а я разложу на кучки.

— Какая прелесть. Шампанское и наличные в конце безумно длинного дня. — Мак передала Эмме бокал. — Помните наше самое первое торжество? После него мы откупорили бутылку, доели торт и танцевали до упаду. Мы вчетвером и Дел.

— Я поцеловала Дела.

— Мы все целовали Дела, — напомнила Эмма, чокаясь с Мак.

— Нет, на днях я его поцеловала. — Лорел сразу почувствовала заметное облегчение. — Я жуткая дура.

— Почему? Это просто… — До Мак наконец дошло, и она растерянно замигала. — Ох. Поцеловала Дела. Хм-хм.

— Я разозлилась, потеряла контроль. Он пришел за тортом и вел себя, ну, как Дел, — сказала Лорел со злостью, которую считала уже выдохшейся.

— Я тоже бывало злилась на Дела, — заметила Эмма. — Но меня это до поцелуев не доводило.

— Подумаешь, ничего особенного. Для него. Он даже не рассказал Джеку. То есть для него это ничего не значило. Не проболтайся Джеку, Эм. Дел должен был сказать, но не сказал, получается, это ничего не значило. Даже меньше, чем ничего.

— И ты рассказала нам только сейчас, — упрекнула Мак.

Лорел нахмурилась.

— Потому что я… должна была подумать.

— Для тебя это что-то значило, — прошептала Паркер.

— Я не знаю. Это был порыв, внезапное помрачение. Я злилась. Это вовсе не значит, что я в него влюблена. О черт, — пробормотала Лорел, обхватив голову руками.

— А он тебя поцеловал? Ну? — спросила Мак. — Эмма, не лягайся. Я задала вопрос.

— Нет, не поцеловал. Но он же не ждал. И я не ждала. Я просто вспылила.

— А что он сказал? Только не лягай меня больше, Эм.

— Ничего. Я не дала ему ни шанса. Я все исправлю, Паркс, обещаю. Это была моя вина, хотя он придирался и командовал. Не огорчайся.

— Я не огорчаюсь, то есть не из-за этого. Просто удивляюсь, почему ничего не замечала. Я так хорошо тебя знаю, как же я могла не почувствовать, не увидеть, не понять, что ты неравнодушна к Делу?

— Ничего подобного. Ладно, неравнодушна, но я вовсе не тоскую по нему день и ночь. Это вспыхивает и исчезает. Как аллергия. Только я не чихаю, а чувствую себя идиоткой. Обидно. Я знаю, как вы близки, Паркс. Это здорово, но, пожалуйста, не передавай ему ничего из того, что я сказала. Я и не хотела ничего говорить, просто выскочило. У меня явно проблемы с самоконтролем.

— Я ничего ему не скажу.

— Хорошо. Хорошо. Ничего особенного и не было, просто губы.

— Без языков? — Мак откатилась подальше от Эммы, но съежилась под ее хмурым взглядом. — Что? Мне интересно! Нам всем интересно, или мы не трепались бы здесь в час ночи, забыв о пяти тысячах баксов. Наличными!

— Ты права, — согласилась Лорел. — Но мы ничего не обсуждаем. Я просто довела до вашего сведения, чтобы не было никаких тайн. Просто все забудем, заберем наши наградные и пойдем спать. Между прочим, теперь, когда я все выложила, даже не понимаю, почему я так дергалась. Ерунда. — «Я слишком энергично машу руками», — вдруг осознала Лорел и быстренько опустила руки. — Разумеется, ерунда, и Дел, безусловно, не потерял из-за этого сон. Он ничего не сказал Джеку. И тебе, Паркс, верно?

— Я не разговаривала с ним с начала недели, но да, он ничего мне не сказал.

— Послушайте. — Лорел даже удалось хохотнуть. — Я веду себя как влюбленная школьница, чего со мной не было даже в школе. Все, хватит. Я беру деньги и иду спать. — Лорел схватила одну из кучек. — Давайте больше не вспоминать об этом, договорились? Давайте просто… вести себя нормально. Все… нормально. Спокойной ночи.

После поспешного ухода Лорел подруги переглянулись.

— Все очень не нормально, — произнесла Мак.

— Не ненормально, а просто иначе. — Эмма отставила свой бокал, взяла деньги. — Лорел растеряна, сбита с толку. Надо оставить ее в покое, пока она не придет в себя. Мы сможем забыть?

— Вопрос в том, сможет ли она, — возразила Паркер. — Ну, поживем — увидим.

* * *
Паркер решила забыть об услышанном… пока. Она не поднимала этот вопрос в воскресенье днем во время приема, не докучала подруге и вечером. Однако в понедельник, узнав, что Лорел зашивается на кухне с подготовкой к греческой помолвке, Паркер выкроила час из своего загруженного расписания.

Войдя в кухню и увидев Лорел, раскатывающую тесто фило, Паркер поняла, что идеально рассчитала время.

— Я принесла тебе еще одну пару рук.

— У меня все под контролем.

— Эта греческая помолвка почти целиком свалилась на тебя. Руки. — Паркер подняла руки. — Они могут за тобой убирать. — Она подошла к рабочему столу, собрала пустые миски. — Мы могли бы нанять тебе помощницу.

— Я не хочу помощницу. Помощницы путаются под ногами. Именно поэтому и ты никого не берешь.

— Я уже подумываю над этим. — Паркер начала загружать посудомоечную машину. — Может, возьму кого-нибудь без опыта, сама выучу. Неплохо иметь под рукой человека, который взял бы на себя хотя бы разъезды.

— Вот будет денек-то.

— Мы должны решить, хотим ли оставить все как есть или будем расширяться. Расширение подразумевает ассистентов. Если бы у нас было больше персонала, мы могли бы проводить больше торжеств в будние дни.

— Ты этого хочешь? — спросила Лорел после паузы.

— Не знаю. Просто иногда размышляю. Иногда мне кажется — ни за что на свете, а иногда — может быть. Это была бы серьезная перемена. У нас были бы служащие, а не просто временные помощники. Нам хорошо и так. Мы прекрасно справляемся. Но иногда сдвиг открывает другие дороги.

— Я не знаю, должны ли мы… Минуточку. — Прищурившись, Лорел уставилась в спину Паркер. — Ты пользуешься этой метафорой или плавным переходом, чем бы то ни было, имея в виду Дела.

Мы слишком хорошо знаем друг друга, поняла Паркер.

— Возможно. Мне нужно было подумать. Потом я зациклилась на том, что случится, если вы с Делом утрясете этот вопрос… а потом только и думала, что случится, если нет.

— И?

— Результат неопределенный. — Паркер развернулась. — Я люблю вас обоих, это неизменно. И хотя я центр вселенной, но речь идет — или должна идти — не обо мне. Однако это будет сдвиг.

— Я не сдвигаюсь. Смотри, я стою на одном месте. Крепко стою, никаких сдвигов.
— Лорел, сдвиг уже произошел.

— И я вернулась на место. Точно на то же самое место. Боже, Паркс, это был всего лишь поцелуй.

— Если бы это был всего лишь поцелуй, ты рассказала бы мне сразу и превратила бы все в шутку. — Паркер замолчала на пару секунд, давая Лорел шанс возразить и прекрасно зная, что возразить подруге нечего. — Ты встревожилась, то есть придаешь этому большое значение. Или задаешься вопросом, было ли это чем-то более важным. Ты любишь его.

— Конечно, я его люблю. — Разволновавшись, Лорел замахала скалкой. — Мы все любим Дела. И ладно, в этом часть проблемы. Или факта. Это больше факт, чем проблема. — За разговором Лорел раскатала тесто так тонко, что оно стало похожим на лист бумаги. — Мы все любим Дела. Дел любит всех нас. Иногда он любит так, что я хочу прострелить ему глаз, особенно когда он сгребает нас в единое целое. Как будто мы тело о четырех головах.

— Иногда…

— Да, я знаю, иногда и мы думаем так же. Но иногда так тяжело быть частью целого и знать, что для него я всего лишь объект заботы. Я не хочу, чтобы за мной присматривали.

— Он ничего не может с собой поделать.

— И это я знаю. — Лорел посмотрела Паркер в глаза. — Еще больше разочарований. Он разозлился, я разозлилась, и проблема… факт… я предпочитаю называть это фактом.

— Факт.

— И я сама справлюсь с этим фактом. Тебе, наверное, странно все это слышать.

— Немного. Но я привыкаю.

— Я вовсе не страдаю от любви, или безумной влюбленности, или чего-то в этом роде. Это просто…

— Факт.

— Да, вот это самое. И поскольку сделанного не вернешь, я уже успокаиваюсь.

— Он так плохо целуется?

Проигнорировав вопрос, Лорел потянулась к миске с приготовленной начинкой.

— Я на него накинулась, и теперь, когда я справилась со смущением, мне стало легче. Это был просто один из аргументов в споре, который я же и затеяла, а значит, моя вина. В основном моя вина. Он не должен был пытаться заплатить мне за торт. Это было как красная тряпка для уже разъяренного быка. Он не должен был доставать свой чертов бумажник.

— Согласна, но давай проверим, правильно ли я тебя поняла. Ты не хочешь, чтобы он сваливал тебя в кучу, образно говоря, и ты не хочешь, чтобы он платил тебе за твою работу, так как это оскорбительно.

— Тебя там не было.

— Мы можем на минутку забыть, что он мой брат?

— Не уверена.

— Попробуем. — Паркер расслабленно прислонилась к шкафчику. — Вы оба интересные, свободные, привлекательные. Тебя к нему тянет. Почему бы и нет?

— Потому что это Дел.

— Что не так с Делом?

— Ничего. Просто странно. — Лорел схватила бутылку с водой, тут же отставила, не сделав ни глотка. — Нелогично. И здесь ты мне помочь не сможешь. Мы сами прекрасно справимся, то есть я и Дел. Я уже справилась, а Дел через минуту наверняка забыл. Теперь уходи, мне надо сосредоточиться на пахлаве.

— Хорошо. Но ты мне расскажешь, если будет что рассказать?

— Я когда-нибудь что-нибудь скрывала?

Пока нет, подумала Паркер, но поставила на этом точку.
Нора Робертс