Чары леса

ЧАРЫ ЛЕСА ( из дневника Платона Николаевича Крестова)

Не поручусь за истину моих слов сейчас. Слишком в давние времена всё случилось. Я был молод, горяч, влюбчив, обладал красотой и харизмой. Нет, харизма осталась, а вот остальное...

В ту осень я был приглашён в гости другом, милейшим графом Михаилом Максимовичем Муромским. После малярийных приключений в Индии мой организм ослаб и жаждал отдыха. Потому в середине сентябрьских тёплых дней новенький автомобиль фырчал уютным котиком на лесной дороге.

 Почему мне захотелось сократить путь и свернуть к лесу? Не знаю. Наверное, так распорядилась судьба. После дождей округа дышала свежестью. Лес манил яркой зеленью и покоем.
По обыкновению машина заглохла в самой большой луже. Что оставалось делать? Кое-как вылезти и плестись пешком.

 Тихий смех остановил моё движение. За кустами калины стояла девушка. Сначала она показалась невзрачной. Серое с зеленцой платье, каштановые волосы, неприметные черты лица, обычные серые глаза. И всё же неповторимое очарование движений, едва уловимый флер аромата цветов и трав влекли к ней взор.

— Как вас зовут, красавица? — мой тон был чуть лукавым, флиртующим.

Она вновь рассмеялась, поманила рукой, отступила в чащу. Не знаю почему я последовал за ней. Фигура девушки мелькала впереди, иногда она, оглядываясь, сверкала белозубой улыбкой. И вдруг исчезла, растворилась посреди высоких цветов луговицы. Странный туман окутал траву возле моих ног. Я сделал шаг, другой, услышал плеск воды. Река? Ручей? Вскоре сквозь белесую пелену проступил топкий болотный берег.

Такой красоты мне не приходилось видеть нигде. Густые заросли рогоза, которые во время ветра шелестят с необыкновенным сонным звуком, тянулись по окружности озера(или болота?). С течением времени поверхность почти везде покрылась ряской, и все-таки ещё кое-где виднелись кувшинки на редких чистых водных зеркалах. Шагах в десяти от берега стояла,  не двигаясь, по пояс в воде незнакомка. Теперь на ней была шляпка с кокетливыми цветами на тулье, светлое платье, волосы стали с рыжим отливом, в глазах плескалась синева, а в руках возник букет полевых цветов.


— Эй! — голос мой дрогнул. — Как вас зовут? — я почти шептал.
Тишина вокруг, когда не слышны ни стрекотание насекомых, ни пение каких-либо птах, наводила суеверный страх. Девушка смотрела в упор, чуть улыбаясь, манила к себе рукой.
— Нет, — я мотнул головой, — лучше вы идите сюда.

Тряхнув волосами, красавица ( а теперь  её красота стала явной!), играючи прошла вдоль топи, встала неподалёку, кстати, платье на ней оказалось сухим. Она по-прежнему не прятала улыбку. Я не понимал, почему  теперь эта улыбка вызывала во мне дрожь? 

И всё же, протянув руку, ждал, когда девушка коснётся моей кожи. Она приблизилась. Лёд её руки обжёг ладонь. Мгновение растянулось и, казалось, никогда не пройдёт. Мы снова тронулись в путь. Вернее, она шла, а я ступал за ней, как привязанный или околдованный чарами замёрзшей красотки.

Вскорости мы оказались на перекрёстке. Я не знал местности, потому не был удивлён, оказавшись на пересечении двух дорог. Здесь вряд ли ездили каждую неделю, скорее, иногда ходили. Обочины заросли травой и деревцами, а сами дороги ( или широкие тропы?) покрылись вездесущей плотной курчавой травой.

Между тем, незнакомка бросила букет нам под ноги, ухватила мою вторую руку и тихим вибрирующим голосом  запела непонятное, начав притопывать, плавно поводить плечами, головой, извиваясь телом. Я делал тоже самое. Танец разгорячил мою кровь, я перестал дрожать.

Долгие часы, как мне казалось, не отрываясь взглядами, мы кружились возле друг друга в танцевальных "па" под пение девушки, которое становилось всё громче. Потом я услышал яростный крик, боль пронзила голову, наступила темнота.
 
Пробуждение в постели в доме друга с невероятной головной болью оказалось заслуженным наказанием моей самоуверенности. Почему?
Как рассказал Михаил, уже лет пятнадцать, если не более, лесная дорога была под запретом. Не звери пугали местных жителей, а вилиса — это невеста сына старосты, она умерла до свадьбы двадцать лет назад. Мой друг не помнил из разговоров селян, почему девушка умерла.
Её похоронили в тот же день, она восстала из могилы ночью, укрылась в лесу, не вдалеке от деревни, возле озера, позже практически ставшее болотом с раскидистым камышом.
 
— Ее звали Виринесса. — Друг говорил тихим голосом. — Прабабка девушки числилась колдуньей.  На самом деле, я толком не знаю об этом наверняка, ведь живу здесь лишь пять лет. Приобрёл однажды эту усадьбу в счёт долга после карточной игры за весьма низкую цену.

Он закурил трубку.

— Когда ты не приехал вечером, я, не беспокоясь, подумал и решил — значит, заночевал на станции. Дело к ночи, как-никак. Мой конюх Антип уговорил седлать гнедых для розыска. Мы наткнулись на твой автомобиль. Сообразили, увидев примятую траву, в какую сторону ты пошёл. Антип был напуган сильнейшим образом. Он бормотал всю дорогу: Виринесса, вилиса и прочее, а чуть позже нашёл в чаще леса старый перекрёсток.
Увидев ваш танец, Антип начал класть кресты и во весь голос заорал молитву. Вилиса закричала, кинулась вперёд, и к счастью, не смогла обнять твою шею или ухватить за руки, видать молитва помешала. Она заскрежетала зубами в бессилии, завертелась на месте, затем исчезла в тумане, а ты схватился за голову и рухнул наземь.
Платон, ты был в беспамятстве трое суток, лишь сегодняшним утром открыл глаза. Антип подолгу читал молитвы, вливал тебе в рот сок рябины, сбор разных трав, обтирал руки, грудь и ноги родниковой водой. Помог, я думаю, этими действиями твоей душе и телу.

Михаил замолчал. Я тоже не мог сказать ни слова.
 
Та ночь в лесу оставила долгий след в моей больной душе, почти год мой сон был с частыми пробуждениями. Мне снилась Виринесса. Она манила улыбкой, покачиванием плеч, бёдер. Просыпаясь ночами в слезах, я не понимал мотивов своих терзаний.

Вероятнее всех причин, чары леса так въелись в мою душу, или, быть может, красота слишком молодой умершей девушки тревожила сердце, или мне всё же никак не верилось, на самом ли деле в том лесу я танцевал на перекрёстке, любуясь чарующим обликом вилисы...

Никогда не узнать теперь, каким бы стал конец танца. Умер бы я на месте или все-таки Виринесса заколдовала мой разум, навсегда оставив рядом с собой возле болота и двух старых дорог.

Тем не менее, с того времени я опасаюсь ездить по лесным дорогам без сопроводителей.  Думаю, и среди проводников бывают невероятные чудаки. Или, скорее, странные подозрительные нелюдимцы.
Ах, мои дорогие читатели, об этом расскажу Вам как-нибудь в следующий раз!
*
ВИЛИСЫ по славянской мифологии –
 это умершие до брака невесты, которые вставали из гробов в полночь, собирались на перекрестках и, встретив мужчину, принуждали его танцевать с ними до тех пор, пока он не падал замертво.
*

В тексте нет слов с окончание на буквы О и Я, кроме местоимений.