Серебряный век

Давно я ищу поэтов таких,
Чтоб душу очистил серебряный стих.
Уставший, угасший, голодный и злой,
Холодный и грубый – иду под Звездой.

Я вижу, наш мир бездарнее стал,
Он громко смеется, он страшно устал.
Я вижу, стал мир безнадежнее наш:
Живем средь разбоя, насилья и краж.

Куда нам податься, куда нам идти,
Когда заколдованы наши пути?
Но вот я, свободный, угрюмый как вол,
В подвал Преисподней устало сошел.

… Здравствуйте, Николай Степанович!
Здравствуйте, Клюев. Здравствуйте, Блок.
Здравствуйте вы, Сергей Александрович!
Что же лежите пьяным у ног
У Айседоры, у танцовщИцы?
Здравствуйте, бражники и блудницы!

Льется вино, наполняя бокалы.
Дней слишком много, ночей слишком мало.
Дни чернее, чем темные очи,
Ночи прекрасны – белые ночи.

Завтра Тьма казнит Гумилева,
Завтра сгноят Мандельштама за Слово,
Завтра Цветаева крюк свой найдет
И Маяковский в сердце пальнет!

Но льются стихи, как вино золотое,
Небо белеет, и пенится Море.

Чтобы поэмы Мрамором стали,
Поэты смеются и шутят устало.

Строчке поэта не должно бледнеть,
Если встречает надменную Смерть.
Строчка поэта должна пламенеть,
Если увидит черную плеть.

Строчка должна защищать Отчизну
И не должна дрожать перед Жизнью…

Я долго искал поэтов таких,
Чтоб душу очистил серебряный стих,
И вот я поэтов славных нашел,
Когда в Преисподнюю ночью сошел.

Я выводом длинный закончу свой стих,
В котором писал о годах золотых:

Лишь перед плетью
Дано дивно петь,
Лишь перед Смертью
Дано прозвенеть.

26 апреля 2010