Пирофилия

Видите красные машины?
Слышите пожарные сирены?
Это чувство идёт из брюшины
И обворожает как сирены.
Я подался в органы неспроста:
Чтоб меня не посадили и не сняли с поста.
Уже третий поджог мне сходит с рук,
Наличие власти — мой спасательный круг.
В детстве я смотрел за золою в мангале,
Теперь с особой страстью жгу бумажку в бокале.
Теперь мне доступны зажигалки и спички —
У меня их запас всегда есть в каждой нычке.
Своего порока не стыжусь, а горжусь.
Разве что в Водолеи я не гожусь.
Если окажусь в лесу, я не пропаду,
Просто у нутра пойду на поводу.

Уголёк, огонёк, язычок и пламя!
Горит до пепла, сгорает дотла!
Всё поглотит огонь! И знамя!..
Разметёт золу по щелям метла.

У меня по кистям пылает ни один ожог,
Из-за чего стал ниже пояса здоров.
Я понимаю: я и пальцы, и запястья ожёг,
Но на таком и зиждется желаний улов.
Адреналин и андроген блокируют боль,
Возбуждение кровью разносит по телу.
Ацетон, как оркестру канифоль,
Пусть предоставят каждому отделу.
Даже с девушкой наедине я поджигаю свечи,
Чтобы раскалённым воском капать ей на тело,
И волосы сжигать в предосудительной речи,
(Хочу, чтобы пламя ей всецело владело).
Крали все прознали о моём недуге,
Поэтому я до сих пор проживаю один,
Никто не хочет быть чучелом зимы.
Обо мне не говорят даже как о друге;
Все боятся стать углями, как суховатый дрын.
В общем все сбегают, точно от чумы.

Уголёк, огонёк, язычок и пламя!
Горит до пепла, сгорает дотла!
Всё поглотит огонь! И знамя!..
И разметёт золу по щелям метла.

Когда кончается пища для огня,
Я могу поджечь деньги или куртку.
Ещё не прошло ни единого дня,
Когда не думал бы спалить чернобурку.
У меня сгорело всё, что могло сгореть:
Обои — гарь, матрас — голые пружины.
У меня в машину не садится медведь;
Не анекдот и не белые спины.
Я хожу дома по углям,
Что в прошлом кровать или комод.
Разметаю пепел по углам,
Меня загоняет в оковы свобод:
Забившись рядом со стеною за диван,
Я вяжу руки — не смогу податься к костру;
Никак не вылезти, но, как шаман,
Я ногами пьезой высекаю искру.
Ночью на кровати выжидаю запах серы,
Чтобы отойти опустошённым ко сну.
Я не черчу давно границ у меры,
Зато в фантазиях к лесным пожарам прильну.
Эякулирую как раз под слёзы от чада.
Звуки пожарных походили на чадо,
Пока на вызовы соседей не перестали отвечать;
На мой адрес нанесли о невыезде печать.

Уголёк, огонёк, язычок и пламя!
Горит до пепла, сгорает дотла!
Всё поглотит огонь! И знамя!..
И разметёт золу по щелям метла.

Я скуриваю в день по 5 пачек сигарет.
Вернее, лишь смотрю, как они горят.
Как бенгальские огни, не причиняя вред,
Остепеняют, как проделки котят.
Я жажду не курения,
А то, как тлеет фильтр.
Когда пламя касается пальцев,
Окурок входит в движение,
Если повезло, в Стратосферы литр,
Но обычно — в томатные бычки со смальцем.
Самосожжением я восхищаюсь,
А крематорий манит.
Бензином сотым восторгаюсь,
А он меня не ранит.

Уголёк, огонёк, язычок и пламя!
Горит до пепла, сгорает дотла!
Всё поглотит огонь! И знамя!..
И разметёт золу по щелям метла.

Циркадные ритмы рушат цикады,
Цирк представляет: дресированный свин.
Кого-то целиком увлекают аркады,
А мне жизнь испортили газ и бензин.
Газ и бензин, газ и бензин, газ и бензин, газ и бензин…