Дню Рыбака! День Рождения на льдине!

ЛЮБОВЬ И ЗИМА!http://stihi.ru/2012/12/20/5438

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ НА ЛЬДИНЕ! рисунок автора
ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ: http://stihi.ru/2012/08/10/4


  Владимир только прошлой весной  демобилизовался  со срочной службы из армии. Познакомился с соседом, который был  значительно старше его по возрасту, где- то сорок- какого-то  года рождения, короче в отцы ему годился, тем более, что его отец давно трагически погиб. Мужик был слегка полноватый, но очень активный, как он  сам про себя говорил – молодой пенсионер! Его хватало и на дачу,  и на рыбалку и на охоту. Однажды зимой в феврале он говорит:
-Хочу поехать на подлёдный лов на Цимлу (это значит на Цимлянское море). Чего моя «Нива» зря в гараже простаивает. Мне рассказали рыбаки где, как и что. Короче километров 80 от нас! ( а жили в самой южной точке г.Волгограда-Заканальи, т.е. за Волгодонским судоходным каналом).У тебя в субботу выходной. Не хочешь составить компанию? У меня всё для тебя есть необходимое: удочки, валенки, только одевайся, как можно теплее. А потом вечерком вернёмся, да со свежей рыбкой мой день рождения отметим. Как ты на это смотришь?
-Весьма положительно!- ответил Владимир, потому что имел авантюрную жилку.
 - Тем более, родина моя казачья на дне Цимлянского моря! Надо родным местам поклониться!-говорит сосед,- Когда канал и Цимлянскую ГЭС построили, Дон запрудили плотиной и станицу мою морем затопили!
-Так и мои предки казачьих кровей! Наверно полезно с донской водой пообщаться! Может быть Дон признает во мне казака!- ответил Владимир.
  Приехали на место, проехав   казачью станицу Нижний Чир, спустились на берег. Были там следы машин и на лёд, но Петрович (так звали соседа) не стал рисковать, а оставил машину на берегу . Тем более, что были сомнения в прочности льда – зима была какая-то «круженная»: сначала морозы, потом оттепели. Отошли они от машины по льду метров пятьсот. Рыбаки были на льду, но не слишком много и разбросаны были  на большом расстоянии друг от друга. Рыбаков было мало видимо потому, что им  с погодой довольно таки не повезло. С берега дул пронизывающий ветер, хотя мороз был незначительный или даже около нуля. Спустя где-то час, Петрович поймал леща около килограмма весом, потом сазанчика килограмма на два. Хорошо, что он предварительно, после бура расширил свою лунку, а Владимир не стал, потому что не очень надеялся на успех, но вдруг  поплавок в его  лунке безжизненно лёг на воде. Он  потянул, леска свободна. Он  сказал об этом Петровичу. Он подумал и сказал:
-А, ну, вытаскивай!
Владимир стал выбирать леску из воды и почувствовал какое-то сопротивление, а потом, вроде как,   и рывок почувствовал  и сказал Петровичу об этом. Тот взял пешню и подошёл.
-Есть!-закричал Владимир,-Точно, есть!
-Подтаскивай и хватай за жабры, а то об лёд упрётся и рванёт!-сказал Петрович.
Из лунки показалась морда леща и Владимир успел схватить его одной рукой за жабры, а Петрович стал расширять лунку. Лещ попался удачный.
-Как хорошая сковородка!- сказал Петрович, - Вот это твоё боевое крещение! На жарёху и на уху у нас с тобой уже есть! Хоть бензин оправдали! Ещё часок посидим и будем трогаться, чтоб засветло на   трассу  выехать. Одни мы с тобой остались. Неудачный день сегодня. Это конечно не улов. Мне рассказывали: по десятку лещей и сазанчиков привозили рыбаки и народу было-море. А вон видишь, сколько лунок старых?
Да лунок было – одна на другой. Вдруг,  какой-то шум непонятный прошёл, как будто пролетел самолёт с заглушенным двигателем. Петрович внимательно посмотрел по сторонам, потом как-то растерянно сказал:
-Вовка! А мне это не нравится… Что-то подозрительно! Слушай , давай собираться, а?
Владимир посмотрел по сторонам. Первая удача его заинтриговала, появился азарт.
- Да, ну, Петрович! Сказал часик, значит посидим часик!
-Вовик! Нехорошо у меня на душе! Звук этот подозрительный! А ну-ка, сбегай трусцой в сторону берега! Давай успокоим душу! Сбегай – разогрейся, а я за удочкой посмотрю.
Владимир  попробовал трусцой, но в валенках "трусца" получалась плохо,  и он пошёл быстрым шагом.  Пройдя метров пятьдесят, он вдруг остановился, как заворожённый, потом побежал вперёд, потом, круто развернувшись,  побежал назад и заорал:
-Петрович! Беда! Нас оторвало, уносит!  Мы не успеем собраться! Уже не перепрыгнем! Метра три уже!
Петрович всё бросил и помчался к Владимиру. Оба подбежали к трещине… Замерли! Петрович окинул взглядом неблизкий берег. Правее в сторону посёлка удалялась тёмная фигура последнего рыбака.
-Помогите! – заорал Петрович,- А ну, давай вместе. Три, четыре: По-мо-ги-те!- заорали уже вместе.
Удаляющийся мужик, кажется,  обернулся и посмотрел в их сторону, но продолжил путь, отвернувшись. Может быть,  зрение было плохое, а может  быть душа гнилая. А,  вообще-то, ветер относил их вопли обратно, а трещина уже была метров пять.
-Вовка! – сказал Петрович,- Беда! Надо прыгать в воду! Быстро, по-солдатски раздеваемся , бросаем одежду на ту сторону и плывём!
  Они стали быстро раздеваться. Владимир  разделся первым, бросил валенки, связал ремнём одежду, изо всех сил бросил на ту сторону, сел на край льдины, опустил в воду ноги, но край обломился и он,  вскрикнув, оказался в  воде  обратив полные ужаса глаза  к Петровичу.
-Плыви!- заорал тот. И Владимир, через силу оторвавшись от края льдины, быстро брассом поплыл. Петрович связал одежду, размахнулся изо всех сил бросил, но она шлёпнулась позади Владимира, достигшего  того края льда.
-Вовка! Подбрось одежду на льдину!- крикнул он.
Владимир, со взглядом полным ужаса,  обернулся, схватил и подтащил к льдине  ком одежды Петровича, вытолкнул его на льдину, подтянулся о край льдины и хотел выбросить на неё одну ногу,  но край обломился и Владимир ударившись о льдину лицом, оказался в воде. Схватившись вновь за край льдины, он опять попытался подтянуться, но уже осторожно,  а льдина тут же открошилась вертикально. Лёд  от  плюсовой  температуры принял иглистую структуру. Он мог держать в массе, а край крошился. Владимир обернулся к Петровичу:
-Я не могу! –сказал он, прерывисто дыша.
  Петрович потоптался на месте и сказал:
-Плыви сюда! Я вытащу!
Владимир поплыл, уже не брассом, а скорее всего  по-собачьи, потому что силы оставляли его. Едва коснувшись края льдины возле Петровича и захлёбываясь,  он сказал:
-Я уже не вылезу…
-Куда ты денешься! –сказал Петрович, лёг на живот и протянул ему руку. Тот подал бессильную руку , Петрович схватил её  мёртвой хваткой  и  потащил  бы, но он тащил себя к краю льдины, а  Владимир оставался на месте. Вдруг край льдины под Петровичем затрещал и стал отваливаться. Он бросил руку Владимира, отскочил назад и Владимир скрылся под водой. Петрович растерянно смотрел на воду,  но  вот Владимир вынырнул.
-Вовочка!- запричитал Петрович,- Подержись за край льдины, я за пешнёй сбегаю.
Владимир кашляя, бессильно  положил ладони на край льдины, а Петрович  галопом помчался к месту рыбалки,  сияя своими семейными  трусами с розочками на синем фоне. Вернулся быстро, воткнул одним ударом пешню в рыхлый лёд в метре от края, взявшись за неё левой рукой, правой схватил немощную руку Владимира и потащил.
-Не могу…- промычал Владимир.
-Ногами!- заорал Петрович, - Бултыхай ногами сильнее! Поднимайся! – и потащил Владимира изо всей дури, выпучив от натуги глаза и обдирая об край льдины голый живот Владимира, который тоже изо всех сил молотил по воде ногами, приподнимая тело в горизонт. Владимир оказался на льдине, но Петрович продолжал оттаскивать его от края,  ещё не веря  в успех…
Они оба, хрипло дыша,  лежали на льду, как два тюленя. На  одном «тюлене» были  трусы типа плавок, на другом  - синие семейные в красивых розочках. Петрович опомнился первым:
-Вставай! Выжми трусы! Растирайся!- командовал он.
- Не могу!... – простонал Владимир.
-Надо! Надо шевелиться! У нас другого выхода нет! Давай ещё попробуем поорать! Давай хором!
-По-мо-ги- те! По-мо-ги-те!- и так кричали, пока не посадили глотки. Ветер относил их голоса назад от берега. Ветер был противный, хотя мороза не было. Владимира колотило крупной дрожью.
-Шевелись! Отжимайся!И молись!Вовка!Молись! -хрипел, приказывая Петрович.
-Бесполезно!- хрипел в ответ Владимир блуждая ошалелым взглядом вокруг.
-Я сказал!Молись!Понял?
Петрович подошёл хлестнул его открытой ладонью по спине. Владимир ещё больше ошалел и отскочил от Петровича, а тот,  наступая на него, хлопал и хлопал куда попало, догоняя и опять хлопая по всем частям тела.
-Понял? - опять спросил Петрович.
-Понял!- простонал Владимир.
-А теперь ты меня, да посильнее, по всей спине! Только я от тебя убегать не собираюсь! Давай! Работай! – приказал Петрович.
И Владимир начал «работать» изо всех сил обхлопывая Петровича со всех сторон.
-И надолго нас вот так хватит?- спросил Владимир с сомнением, подпрыгивая на месте.
- Так что мы не казаки что ли? Это нам проверка на вшивость! Только не прыгай, а то льдина треснет!
  Владимир  вздрогнул, как будто его током ударило.
-Приседай, отжимайся! Но не прыгай!-сказал Петрович.
-У меня пальцы ног смертельно замёрзли! Как же не прыгать?
-Иди сюда!- сказал Петрович, садясь задницей на  детские санки, которые были взяты, как сиденье для Владимира, - А ты садись на мой «рундук»! – это ящик с рыболовными принадлежностями на котором сидел Петрович.
Владимир сел напротив Петровича на «рундук».
-Давай сюда ноги!- скомандовал Петрович и сняв с его ног носки бельевые с шерстяными, взяв  босые  ноги  Владимира прижал их к своему  выпуклому животу, - Ну как, грелка? Хорошо, что я свои валенки не успел перебросить через трещину. Будем по очереди греться в них.
   Между прочим,  начинало темнеть и на том, удаляющемся берегу появились огоньки. Скрылся вдали железнодорожный мост через Цимлянское море,  определяющий его начало, а впереди было открытое море.
  – Километров сто до Цимлянской ГЭС!- сказал Петрович,- Надо Богу молиться, чтобы льдину в сторону снесло. Если вдоль пойдёт, сто километров не выдержать.
    Так, проявляя чудеса изобретательности они добывали температуру из собственных тел, то качая пресс через детские санки, то толкаясь плечами, то,  безжалостно хлестая друг друга по всем частям тела. Петрович даже разрешил Владимиру использовать его выпуклый живот в качестве боксёрской груши, демонстрируя ещё сохранившийся пресс. Потом в том же качестве разрешил использовать его ягодицы.  Даже поели, прихваченные из дома бутерброды и,  как-будто,  силы появились ещё немного. Стемнело совсем, но впереди показался огонёк и через час он стал довольно таки близко. Появилась хоть какая-то надежда. Они продолжали «качаться» из последних сил, но голова всё время была повёрнута к этому огоньку, а где-то ещё через час  впереди стало казаться что-то чёрное, наподобие берега…  Да! Это был обрывистый берег. Чуть проглянувшая на мутном небе луна убедила в этом. Спустя ещё час увидели при прояснившейся луне, что под этим  берегом громоздятся страшные торосы – ледяной «бурелом» . Дело в том, что упрятать под лёд такую волнующуюся площадь для мороза задача очень не простая. Волнующаяся вода ломала лёд и сгоняла его к берегам нагромождая и нагромождая ледяные дворцы и горы и ледостав длился чуть ли не до нового года.
  Послышался треск, значит,  их льдина коснулась и трётся о прибрежную льдину. Это может кончиться чем угодно! Может треснуть их льдина. Они взяли санки и рюкзаки  и поползли в сторону берега.
-Не забывай!- сказал Петрович, - Бойся края льдины! Он крошится!
-Да,  уж  не забуду!- прошипел Владимир, - Давай, по-пластунски ползти, чтобы вес распределить.
  Трещину они преодолели, хотя льдина шла,  ломаясь и ломая ту, прибрежную льдину. В темноте это было просто чудо! Но они всё-таки оказались на прибрежной льдине, за которой были страшные торосы, а сил  оставалось чуть-чуть. Казалось,  эти торосы не кончатся никогда. Преодолевать их даже в одежде невероятно тяжело, а голым… Рюкзаки и санки пришлось бросить. Наконец они оказались на земле! Они готовы были её целовать! Но зря радовались… Берег был высокий и обрывистый. Земля была слегка оттаявшая, потому что  этот обрыв видимо был развёрнут к югу, а солнышко иногда  появлялось, а морозов давно не было. Грязь оползала под ногами и они скатывались назад, сами превращаясь в куски грязи. Вот тебе и февраль месяц! Однако в ночь стало подмораживать, покрывая грязь опасной коркой льда, режущей руки и ноги.
Может быть,  где-то рядом есть пологий подъём, но ведь темно же. Ничего не видно ни вправо, ни влево.
-Эх! Рюкзаки не взяли! Там нож у меня хороший! А назад через торосы невозможно даже представить!  -  простонал Петрович.
- Так!- сказал Владимир, - Снимай валенки! Я полезу через торосы назад! Другого выхода нет! Мои носки шерстяные уже расползлись!
Владимир, уже имея опыт,  слазил туда и обратно довольно быстро – за полчаса  и принёс нож, одев на спину рюкзак.
-Рюкзак хоть мокрый, но от ветра прикрывает. – объяснил он Петровичу.
Стали копать ступеньки в обрыве, по очереди, меняясь и наконец,  выбрались  наверх.   Огонёк, оказывается,  был совсем не близко и почему-то один – одинёшенек.  Петрович попросил похлестать его по замерзшей спине.
-Да я тоже не прочь! – сказал Владимир, - Но руки-то в грязи!
-А что делать?- сказал Петрович, -  Иначе за нас никакие врачи не возьмутся! Давай!
Отхлестали друг друга безжалостно по всем возможным частям тела и запыхавшиеся пошли.
-Сейчас отдышимся и трусцой! Да Петрович?
-Я не могу!- еле шевеля ногами,   ответил тот.
  Между прочим,  прибрежная целина кончилась и началось перепаханное поле. Может быть рядом шла нормальная дорога, но в темноте не видно…  Спотыкаясь, падая, поднимаясь,  они шли на огонёк, который уже по горизонту стал расплываться в строчку…вместе со слезой.
Наконец,  услышали лай собаки. Этот злобный лай им показался ласковой песней. Они опустились на четвереньки и поползли к какому то строению… Откуда-то пахло скотным двором  и печным дымком. Наверное,  овцеточка.  Собака лаяла, но отступала от каких-то непонятных  четвероногих существ… голых и грязных, не похожих на людей. Скрипнула дверь, кто-то вышел на порог.
-Дункан! Ты чего лаешь? Не волки?- спросил девичий голос.
-Помогите!- прохрипел Петрович, но лай собаки заглушал его хрип.
-Помогите!- прохрипел Владимир и был услышан в промежутке между лаем.
-Ой! Кто там? У меня ружьё!- сказала девчонка.   
-Помогите!- хрипели оба, подползая к порогу, а собака при хозяйке пыталась зайти сзади и тяпнуть кого-нибудь исподтишка.
  Девчонка  поймала собаку, зажала ей  пасть.
-Кто такие? – и вдруг,  рассмотрев при свете из окна,  шарахнулась назад к ступенькам.
-Мы с моря! Со льдины!- прохрипел Петрович.
-Бо - же мой! – воскликнула в ужасе девчонка,- Мама! Сюда!
   Девчонка в ужасе забежала в хату:
-Мамка! Там мужики голые! С моря!
 Мать с задрожавшей в руках кастрюлей, с  сомнением глядя на дочь, спросила:
-Да ты в своём уме? Какие мужики голые с моря?
-Поди глянь, мамочка!- взмолилась девчонка.
  Их затащили в дом, но они увидев печку, глядя на неё дурными глазами поползли к ней…
-Тихо! Стойте! Она раскалённая! Не подходите!- кричали женщины, но  эти два грязных существа,  были невменяемые. Их избитые руки не чувствовали боли… Их оттащили от печки положили на полу, накрыли  бараньим тулупом. Они, лёжа на половике из бараньих  шкур, под тулупом, корчились, дрожали , стонали, прижимаясь друг к другу спинами. Сквозь угасающее сознание,  они слышали наставление матери, даваемое девчонке:
-Евдокия! Беги на хутор! Там есть один телефон! Позвони  участковому расскажи, что  рыбаки  с той стороны на льдине приплыли! Скажи: голые в одних трусах! Пусть фельдшера прихватит! Пусть для сугрева чего возьмут,да какую-то одежду, а то они кончатся тут! Я буду воду греть! Надо же их обмыть!
-Не надо мыть! Не трогайте! Дайте согреться!- хрипели два чудища из под тулупа.
Через час девчонка приехала на мотоцикле с участковым и фельдшером. Растолкать спящих было почти невозможно, но фельдшер сунул им под нос нашатырь и они, осоловело оглядывая окружающих,  стали  приходить в себя. Фельдшер сделал им уколы антибиотиков, дал таблетки, но сказал, чтобы утром выпили.
  Их прямо грязных усадили за стол, дали в руки по алюминиевой кружке  самогона:
Участковый тоже взял в руки стакан :
-Давайте вздрогнем! Будем считать,  что сегодня  у вас  день рождения! – и хотел опрокинуть стакан в рот, но Владимир, криво улыбаясь распухшим от удара о льдину лицом, прохрипел:
-Стойте! Петрович! А ты слово сдержал! Вот мы и празднуем твой день рождения! Поздравляю!
Губы у Петровича задрожали,  и он прохрипел в ответ:
-Прости меня Вовка! Спасибо за поздравление! Это нам казачье крещение!С Богом!- простонал он,  слёзы покатились у него по лицу и он,  стуча зубами об алюминиевую кружку, выпил .
  У Владимира тоже слёзы навернулись на глаза, но он,  глянув на девчонку, опустил голову,   тяжело засопел, хрипло сказал:
-С Богом!- и махом выпил кружку крепкого самогона.
Девчонка подошла к нему с мокрым полотенцем и ласково сказала:
-Можно я тебе лицо вытру?
-Не надо!-сказал Владимир мотнув головой, - Я сам! Оно у меня о льдину разбитое!
-Я вижу! Я тихонько!- сказала она и,  взяв его одной рукой за затылок,  осторожно протёрла ему лицо.
-О-о-й!- хрипло  простонал Владимир,- А всё-таки хорошо!- и опустил голову девчонке под пышную грудь. Она, улыбнувшись,  отстранилась, продолжая вытирать Владимиру плечи. Он взял у неё из рук полотенце и, глядя на неё с улыбкой,  спросил:
-А сколько же тебе лет?
-А что за любопытство?- спросила девчонка,  смущённо улыбаясь.
-Жениться хочу, а в городе не на ком!
-Да не надо говорить так! Там у вас такие свиристёлки, что сами на шею запрыгнут!
-Так вот такие, как раз,  и не нужны!- усмехнулся Владимир и его поддержал ухмылкой жующий Петрович.
      Участковый налил по второй кружке и сказал:
-Нашей Евдокии шестнадцать лет и она у нас на вес золота! Таких мы даром не отдаём!
-А кто ж сказал, что даром! Найдём, чем заплатить! Работа есть и руки не к заднице приделаны! А ты, милая Евдокия, запомни! Ты моя спасительница! Я к тебе приеду свататься! Ты моя Ева и  к тебе сегодня, в чём мама родила, пришёл твой Адам! Это не случайность!
-Адам? Так больше на хрюшку был похож!Аж собака перепугалась!- ответила Евдокия.
   Все засмеялись, уже заметно захмелев. Участковый сказал:
- Всё! Ещё по единой и падайте! Утром приедем, привезём вам "бэушную» чистую спецовку, оденем и поедем в город!
-Нам не в город! А за город надо!-сказал Петрович, -На том берегу моря моя машина стоит и в ней деньги. Я бензин вам полностью оплачу и на обратную дорогу вас заправлю не только бензином, но и водкой за наше спасение!
-Ладно!- засмеялся участковый, - Если только она вас там ждёт,  ваша машина!
  Утром их еле растолкали с применением нашатырного спирта, но увидев улыбающуюся Евдокию, Владимир тяжело, но встал. Она подошла к нему, потрогала лоб и сказала:
-Вам к фельдшеру надо! Это вам даром не пройдёт...
-Да!- согласился Владимир, - Чувствую слабость в коленках, как при температуре.
-Может,  остались бы?- спросила с надеждой в голосе Евдокия, - Мы привезём опять нашего фельдшера!
-Спасибо!-сказал Владимир, -Там дома с ума мать сойдёт! Спасибо! Дома будем лечиться! А к тебе, моя Ева я всё равно приеду! Будешь ждать?
-Да,  уж! Больше и делать нечего! И мамке помогать надо и в школе я ещё учусь в девятом классе! Так что рано ещё женихаться-то!- и при этом смущённо улыбалась.
До скорого свидания, моя Ева!- сказал Владимир, садясь в машину. У девчонки навернулись на глаза слёзы и она убежала в хату.
ПОСТСКРИПТУМ:
    Я не буду утомлять читателей продолжением с подробностями и остановлюсь на этом.Они утром с участковым на машине объехали через Волгоград Цимлянское море и через четыре часа приехали к брошенной машине, которой "любопытные", как они представились, только что разбили стекло и начали считать деньги, вынутые из "бардачка" машины Петровича.Назад Вовка с Петровичем приехали на своей "Ниве", но в больнице отлежали по неделе с воспалением лёгких.
Владимир сдержал слово и не забыл Евдокию в городских заботах. Они приехали с Петровичем на его  «Ниве» с кучей гостинцев, как только вышли из больницы. Поженились  Владимир и Евдокия, едва она закончила школу. День рождения на льдине даром не прошёл для Владимира.Казачьи корни испытание водой Дона выдержали, а Господь Бог наградил казака за стойкость! Живут они счастливо, детей трое и уже взрослые.
Л.КРУПАТИН,МОСКВА,2010 г.